В понедельник я получил имейл от своего старинного московского приятеля, которого я знаю с первого класса. "Вот сегодня День России, - сообщил он. - Ха-ха! Вчера в поликлинике пытался выяснить, что мы будем праздновать. Три человека не смогли ответить, почему 12 июня празднуем День России! Вот так и живем".
Я тем более не знал ничего о Дне России, но, не желая прослыть профаном, ответил, что однажды заехал в этот праздник к Кобзону взять интервью о его связах с русской мафией. Певец эти связи не отрицал, но характеризовал как чисто светские и показал украшавшие стены его конторы групповые фотографии с богатыми вкраплениями уголовных авторитетов, в том числе нашего общего закомого Япончика, которым Кобзон восхищался.
"Слушал сегодня новости про ваши дела с Трампом и секретными документами, - продолжал москвич. - Просто какая-то полная (фигня)! Опубликовано, известно, что сознательно прятал, есть люди, которые что-то паковали, перевозили. Есть свидетели, фотографии, записи разговоров. И при этом 47% американцев готовы поддерживать Трампа! (Капец)! Значит, правду говорят, что мы живем в постмодерне, когда нет ничего прочного, просто Беркли какой-то, все мое представление, мир - это мое представление, и это единственный критерий. Ладно здесь... Здесь есть одно ТВ, одни СМИ, сложности с интернетом и т.д. Но у вас еще же есть хоть что-то, помогающее воссоздать реальную картину мира!? Ужас!"
Мой корреспонден - интеллигентный человек и безболезненно оперирует такими понятиями, как "постмодерн". Он прав: действительно, хотя мы медленно, но верно, - а в последние три года быстро и еще вернее - двигаемся в 1984 год, в США все еще ощутимо свободнее, чем в России, и много того, что "помогает воссоздать реальную картину мира". Но у сторонников Трампа картина мира своя, и недаром каждое новое обвинительное заключение пока только поднимает его рейтинг у рядовых трампистов, которых десятки миллионов.
Последнее уголовное дело завел на него федеральный спецпрокурор Джек Смит, починяющийся министру юстиции Меррику Гарланду, у которого есть причины мстить республиканцам за то, что при Бараке Обаме они сорвали его назначение в Верховный суд США, и который подчиняется президенту-демократу Джо Байдену, чьим главным соперником является Трамп. Для поклонника Трампа из простых американцев все это выглядит подозрительно, тем более что он еще не забыл, как Трампа в первый раз импичнули за неуклюжую попытку подбить Владимира Зеленского на сбор компромата о подозрительно доходном трудоустройстве баденовского сына Хантера в украинскую энергетическую компанию "Буризма".
Демократы истолковали это как незаконную попытку Трампа свалить своего соперника Байдена и импичнули республиканца, но сенат, в котором тогда княжила республиканская партия, отказался сместить Трампа с должности. А сейчас Байден, Гарланд и Смит норовят Трампа даже не импичнуть, а вообще посадить, причем где-то на лет 400. Я видел этот совокупный срок в одной статье, хотя, конечно, в федеральной системе таких сроков практически не бывает. Но не удивлюсь, если для Трампа сделают исключение.
Практически одновременно с возбуждением этого дела против Трампа начал набирать обороты скандал вокруг пятимиллионных взяток, которые якобы получили Хантер и Джо Байдены от хозяина "Буризмы" украинского олигарха Миколы Злочевского и которые Джо отрицает. "Покажите деньги!" - весело отшил он на днях журналиста, задавшего ему вопрос о взятке Злочевского, и назвал эти утверждения "небылицами". "Ага!" - понимающе сказали сторонники Трампа, решив, что его привлекли с целью отвлечь внимание от предполагаемой смычки между Злочевским и Байденами.
Газета "Уолл-стрит джорнэл", Трампа никогда не жаловавшая, привела аргумент в его защиту, который я потом видел в ряде консервативных СМИ. Дело в том, что Трампа привлекли за нарушение Закона о шпионаже 1917 года, который "Джорнал" назвала "древним и применявшимся крайне редко". В длинном обвинительном документе по делу Трампа ни разу не упоминается "Закон о президентских документах", который, на первый взгляд, прямо относится к нему. Этот закон предоставляет бывшим президентам США доступ ко всем несекретным и секретным документам его правления.
Официальный владелец этих документов - Национальные архивы - может затребовать их у него. Закон предусматривает, что разногласия между Архивами и бывшим президентом будут улаживаться в ходе переговоров. В случае их неудачи конфликт решается через гражданский иск.
Однако в обвинительном заключении спецпрокурора Смита утверждается, что у Трампа не было права брать с собой какие-либо секретные документы. Это хороший повод для грядущей апелляции и одна из деталей, которые укрепляют убеждение трампистов в том, что в Америке два правосудия.
Одно для Хиллари Клинтон, которая, будучи госсекретаршей, в нарушение правил вела секретные переговоры по мобилам и через частный сервер, стоявший у нее дома в Чаппакуа под Нью-Йорком, а потом приказывала разбить мобилы молотком и стирала имейлы, то есть заметала следы, или для Джо Байдена, который годами держал секретные документы, в том числе у себя в гараже, и, в отличие от Трампа, не имел на это ни малейшего права, потому что не был до этого президентом. Другое правосудие - для Трампа. Так считают его поклонники, которые подчеркивают, что, в отличие от байденского гаража, трамповское поместье Мар-а-Лаго находилось под охраной Секретной службы.
Заступники Байдена парируют, что он вернул секретные документы по первому требованию. и что если бы Трамп поступил так же, ему не пришлось бы являться во вторник в майамский федеральный суд им. Уилки Фергюсона для первоначального оформления. Я шапочно знал чернокожего федерального судью Фергюсона и в 1999 году просидел три недели в здании, которое потом назовут его именем, на процессе нижегородского братана Олега Кириллова, приговоренного к 16 годам за контрабанду кокаина.
Почти сразу после этого суда я начал каждый день ездить из Майами в Форд-Лодердейл, где проходил процесс кубинского эмигранта Хуана Альмейды, обвинявшегося в попытке приобрести в Кронштадте ржавую советскую подлодку и возить на ней отборный колумбийский кокаин (см. блестящий документальный фильм "Операция Одесса"). Три недели подряд я сидел в маленьком зале судьи Фергюсона и под конец стал с ним здороваться.
Я не пишу о кубинской преступности и ездил в Форт-Лодердейл не из-за Альмейды, а ради главного свидетеля обвинения Людвига Файнберга, известного миру под кличкой Леша Тарзан. Целую неделю напролет Леша закладывал днем Хуана, а вечером я возвращался к себе в майамскую гостиницу, куда Леша звонил мне из тюрьмы, и мы подводили итоги дня.
Судья Фергюсон дал обоим детские срока. Леша сейчас исчез из виду, ненасытный Хуан сел опять, на этот раз за контрабанду марихуаны, и получил уже 10 лет, а именем их судьи назвали суд, где Трамп проходил в канун своего 77-летия первоначальное оформление. Он не признал себя виновным и укатил в аэропорт в кортеже черных отечественных внедорожников.
По дороге Трамп остановился со своей свитой в популярном майамском ресторане "Версаль" в Маленькой Гаване, где его бурно приветствовала толпа сторонников, которую он приказал кормить за его счет. Тут я переключился на Си-эн-эн в тот момент, когда его ведущий Джейк Тэппер с отвращением приказывал обслуге прекратить трансляцию из "Версаля", которая, по его словам, грозила превратиться в предвыборную агитку ненавистного Трампа.
Я позвонил в Майами правому приятелю-таксисту, чтобы спросить про "Версаль", и он злорадно сказал, что Си-эн-эн продает свою штаб-квартиру в Атланте. Ненависть порождает ненависть.
Опросы, проведенные после того, как Трампа привлекли в Майами, подтвердили прогноз, что это лишь сплотит вокруг него так называемую "базу", то есть твердокаменных республиканцев. Согласно опросу Си-би-эс и YouGov, 76% вероятных избирателей-республиканцев считают, что привлечение Трампа к суду было продиктовано политическими мотивами. 61% сказал, что это не изменит его мнения о Трампе. 14% ответили, что это улучшит их мнение о нем.
Лишь 7% заявили, что стали думать о нем хуже. 19% заявили, что им нечего сказать.
Согласно опросу Рейтера-Ипсоса, привлечение Трампа к суду не изменило мнение 81% республиканцев о нем. Короче говоря, он пока не пострадал, а скорее выиграл, по крайней мере, среди своих фанатов из простонародья, которое заметно тяготеет в последние годы к республиканцам. Элита партии - другое дело. Митта Ромни от него давно тошнит.
Если бы Трамп попался на шпионаже или на продаже секретных документов, многие поклонники, скорее всего, его бы, наконец, разлюбили. Но ему шьют небрежное обращение с ними и отказ выдать их, когда этого потребовала власть. Многие фанаты Трампа относятся к ней, мягко говоря, скептически, а еще больше приходят в восторг от его упрямства. Для них Трамп — это символ вызова, бросаемого правительственному Левиафану, и они легко прощают ему безответственное обращение с государственными секретами, тем более что он не сплавлял их врагу.
Лично мне Трамп многим несимпатичен, а от его отношения к Украине, - которую он, боюсь, в первый же день продаст, - меня просто трясет. Но многолетние попытки властителей наших дум его оболгать и растоптать мне тоже отвратительны.
