Рабинович во врачебной крутил на радиоле «Эстония» пластинку из медицинской энциклопедии под названием «Шизофазия».

«Родился на улице Герцена. В гастрономе № 22. Известный экономист. По призванию своему библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система…»

- Ты бы сменил музыку, - сказал ему Лабецкий, который пришел покемарить в комнату отдыха со своей подушкой.

- Хорошо, - послушно сказал Рабинович и поставил на стереорадиоле стук сердца с нарушениями функций аортального клапана.

Лабецкий хотел было сказать Рабиновичу кое-что по поводу его национальности, но в этот момент по громкой связи объявили пятую бригаду на выезд.

- Куда едем? – спросил Рабинович у Лабецкого. Он недавно устроился на работу в психбригаду, держался особняком, вступительные проставлять отказался, в шоферскую, где санитары с водилами играли в трынку, ни разу не заглянул и как дурак задавал вопросы. Это Лабецкого раздражало.

- Где у нас все минские сумасшедшие живут? - буркнул Лабецкий.

- На Розочку? - попытался догадаться Рабинович.

- Нет, на Карлочку, - сказал Лабецкий.

Возле пятиэтажного дома номер тридцать четыре на улице Карла Либкнехта стояла большая толпа.

- Что у вас здесь случилось? - спросил доктор Ангелович.

- Бросает деньги в толпу, - сказал участковый мент.

- Настоящие? - спросил Рабинович.

- Настоящие, - сказал мент.

- По сколько? – спросил Рабинович.

- По рублю, - сказал участковый мент.

- Прошлый раз было по три рубля, - сказал Лабецкий.

- А где он деньги берет? - спросил Рабинович.

- Пенсия, - сказал Лабецкий. Ему государство пенсию по инвалидности платит. Он полгода в дурдоме лежит на всем готовом, а сумма набирается, меняет мелкими и разбрасывает.

- Зачем? – спросил Рабинович.

- Что ты мне дурные вопросы задаешь? - сказал Лабецкий. - Думай лучше, что мы с ним делать будем.

В окне пятого этажа стоял мужчина и что-то кричал толпе.

- Что он говорит? – спросил Рабинович.

- Вот у меня здесь записано, - сказал участковый мент. - «Если человек заболеет раком, то надо есть много мёда, ибо мёд залечивает раны»

- Все правильно говорит, - сказал Лабецкий, - в прошлый раз то же самое говорил, сейчас прыгнет.

- А как в прошлый раз? – спросил Рабинович.

- В прошлый раз его пожарные струей сбивали, две квартиры водой залили.

- Так, а где эти пожарные? - спросил Рабинович.

- Не хотят больше пожарные ехать, - сказал участковый, - говорят, пусть прыгает.

Рабинович проследил мысленно траекторию падения и сказал:

- На козырек упадет, разобьется.

- Ты хоть раз видел, как человек разбивается? – спросил с раздражением Лабецкий. – В говне все будем. А я костюм надел, думал, на день рождения после дежурства пойти.

- Может можно с ним как-то договориться? - сказал Рабинович.

- Иди, договаривайся, - сказал Лабецкий.

- Квартира двадцать, - сказал участковый милиционер.

В двадцатую квартиру Рабинович позвонил «один длинный, три коротких».

- Пароль? - спросил голос из-за двери.

- Баа-ки-те-кут, - сказал Рабинович первое, что пришло ему в голову.

- Наконец-то, - сказал голос, дверь открылась, пропустила Рабиновича внутрь и сразу же захлопнулась. – А что за халат на тебе?

- Маскировочный, - сказал Рабинович.

- Идем выйдем к людям, - сказал самоубийца.

Они подошли к окну. Рабинович глянул вниз и спросил у самоубийцы:

- Высоко, тебе не страшно?

- А ты что, ни разу не прыгал? – спросил самоубийца.

- Нет, - сказал Рабинович.

- Прыгал, - сказал самоубийца. - Ты просто не помнишь. Это только в первый раз страшно.

Увидев в окне двух человек, толпа внизу заволновалась.

- Ну, - сказал самоубийца, - скажи им что-нибудь.

- Что говорить? – спросил Рабинович.

- Расскажи о себе.

«Родился на улице Герцена. В гастрономе № 22. Известный экономист. По призванию своему библиотекарь. В народе — колхозник. В магазине — продавец. В экономике, так сказать, необходим. Это, так сказать, система…»