Какой урок из шокирующих результатов выборов вынесут теоретики и наблюдатели, знатоки политической науки и политической журналистики? Давайте разберемся вместе.
1. Партия не решает. Мы можем начать с праймериз, которые разрушили теорию «Партия решает» Марти Коэна, Дэвида Кэрола, Ханса Ноэля и Джона Заллера, которые в 2008 году заявили, что «неизбираемые инсайдеры в обеих основных партиях отбирают кандидатов задолго до того, когда граждане дойдут до урны для голосования». Но авторов этой теории нельзя винить в неспособности предсказать будущее, хотя она отчасти является причиной того, почему многие ученые мужи не признавали шансы Дональда Трампа на победу в республиканских праймериз.
2. Прогнозирование выборов с помощью предсказаний избирателей, а не их мнений, не дает результатов. Экономисты Дэвид Ротшильд и Джастин Вольферс утверждают, что лучший способ предсказать выборы - не спрашивать людей, за кого они будут голосовать, а спросить - кто, по их мнению, победит. Якобы, когда вы спрашиваете других, кто победит, вам перескажут мнения их социального круга, а, значит, их ответы будут содержать ценную для прогнозов информацию. После выборов 2016 года эта теория не подтвердилась.
3. Поляризация - не пустое слово. Демократы голосуют за демократов, республиканцы - за республиканцев. Так было всегда, но случаи межпартийного голосования становятся все реже, и члены партии, чей кандидат не занял Белый дом, с каждым циклом придерживаются все менее лестного мнения о президенте. Вспомним, например, то, как Дональд Трамп критиковал Барака Обаму во время президентских дебатов. Обама пользуется популярностью, поэтому выступать против него многим показалось бы ошибочной тактикой, но Обама не в чести у республиканцев, особенно у тех, кто приходят на выборы.
Следствием поляризации является то, что в «золотой середине» осталось не так много избирателей, поэтому кандидатам сподручнее сосредоточиться на агитации своего электората, и это - ключевая часть истории успеха кампании Трампа.
4. Демография - еще не все. Мы много слышали о том, что Республиканская партия привязана к своей сокращающейся базе, состоящей из пожилых белых сторонников, и это мнение необходимо пересмотреть. В октябре опрос Latino Decisions показал, что Дональда Трамп поддержало 16% латиноамериканцев, а Хиллари Клинтон – 74%. Согласно результатам экзитполов, латиноамериканцы в конечном итоге проголосовали, отдав явное преимущество Клинтон (66%), но не в таком масштабе, как рассчитывала организация. Вполне возможно, что Республиканская партия должна со временем измениться, но ее решающий момент еще не наступил.
5. Общественное мнение не совпадает с мнением элит. Пожалуй, наиболее тревожная теоретическая ошибка политической науки - мысль, что избиратели просто следуют мнению элиты. Например, считается, что в 1964 году Голдуотер потерпел сокрушительное поражение, потому что избирателям внушили, что он ужасен, сами они это понять не могли.
В 2016 году элита сочла Трампа опасным, некомпетентным ксенофобом, тираном и мракобесом – это повторяли и большинство его противников на республиканских праймериз, консервативных интеллектуалов, бывшие кандидаты от Республиканской партии Митт Ромни и Джон Маккейн, различные Буши, средства массовой информации, почти все газеты, в том числе республиканские. Кроме того, его обыкновение нарушать стандартные тонкости политики было очевидно всем. Но половина избирателей сказала «да, мы все равно выберем его».
6. Штаты колеблются вместе. Если смотреть на результаты выборов по отдельным штатам, от одних выборов к другим, то видно, что предпочтения избирателей смещаются синхронно. Если посмотреть по округам или штатам, то в колебании в последние годы вы увидите гораздо больше единообразия, чем в предыдущие десятилетия. Колебания с 2012 по 2016 год также были почти синхронны. Было много разговоров о Пенсильвании, Мичигане и Висконсине, и эти три штата сыграли весомую роль в Коллегии выборщиков, но подобные колебания произошли по всей стране. Иными словами, для победы Трампа требовались неоднородные колебания, но, если смотреть на общественное мнение в более широком плане, отклонения от национального смещения были небольшими, в соответствии с возрастающей в последние десятилетия национализацией выборов.
7. СМИ разрознены. Долгие годы нам говорили, что либералы слышат одни новости, консерваторы - другие, а умеренным приходится внимать какой-то дикой, невообразимой смеси и тех, и других. СМИ всегда выражали различные мнения (вспомним отношение к гражданским правам в 50-е и войне во Вьетнаме в 70-е годы), но исследования общественного мнения выявили возросшую в последние десятилетия партийную поляризацию. Выборы 2016 года, отличившиеся резким разрывом между традиционными новостными организациями и лже-новостями, распространяемыми на Twitter и Facebook, стали следующим шагом в этой поляризации.
Это своего рода политическая версия закона Мура, который гласит, что каждый раз, когда производители полупроводников исчерпывают возможности выжать с чипа большую вычислительную мощность, они придумывают что-то новое. Всякий раз, когда начинает казаться, что американская разрозненность дошла до предела, возникает что-то новое - в этом случае, новости-фальшивки в социальных медиа, наряду со снижением влияния традиционных телевизионных сетей и недоверием к прессе.
8. Самоуверенные ученые мужи привлекают всеобщее внимание. Нейробиолог Сэм Ван дал Хиллари Клинтон 99% шансов на победу; мультипликатор Скотт Адамс прогнозировал победу Трампа с вероятностью 98%. И Ван, и Адамс оказались правы: Клинтон выиграла народное голосование, Трамп был неоспоримым фаворитом среди выборщиков. После окончания выборов Ван обвинил опросы, чья оплошность составила 2%, что со статистической точки зрения не так уж и плохо. Ошибка таилась не в опросах общественного мнения, а в наивной интерпретации Вана, который не учел возможности систематических промахов социологов, не сделавших полную выборку. Тем временем, Адамс объясняет победу Трампа его убедительностью, но это не дает ответа на вопрос, почему Трамп получил менее половины голосов избирателей. Путаницы можно было избежать, если бы в опросах просто сообщалось, что поддержка Клинтон без учета партийности составила 52%, плюс или минус 2 процентных пункта.
Существует теория, что ученые боятся ошибиться, поэтому постоянно перестраховываются в своих прогнозах; зато СМИ (традиционные средства массовой информации и современные социальные медиа) вознаграждают смелость и прощают неудачи. Эта теория подтверждается опытом Сэма Вана и Скотта Адамса (который триумфально сообщил, что число его подписчиков на Twitter достигло 100,000).
9. Классификации штатов на красный и синий больше не существует. С момента расцвета социологии, республиканцы добивались большего успеха среди богатых избирателей, чем среди бедных, единственным исключением были 1952, 1956 и 1960 годы, когда баллотировались умеренный республиканец Дуайт Эйзенхауэр и умеренный демократ Джон Кеннеди. Но в 2016-м все было иначе. Взгляните на экзитполы: Клинтон получила 53% голосов тех, кто зарабатывает меньше $30,000 голосов и 47% голосов избирателей, получающих более $100,000. Разница - лишь 6 процентных пунктов, намного меньше, чем обычный разрыв в доходах. Вернется ли партийный разрыв доходов в последующие годы? Или испарится? Это зависит от того, каким путем пойдут обе партии. Следующий шаг за вами, Пол Райан.
10. Третьи партии по-прежнему непопулярны. Бытует мнение, что мелкие партии в избирательной системе США обречены. Парадокс заключается в том, что для небольшой партии единственный путь добиться успеха – начать с низов, но пресса пишет лишь о двух основных партиях. Так или иначе, 2016 год подтвердил общепринятую истину. Обе основные партии были крайне непопулярны, но мелкие партии в целом получили лишь 5,6% голосов. С другой стороны, 5,6% - это намного лучше, чем на 1,7% (2012 год), 1,4% (2008), 1,0% (2004) или 3,7% (2000).
Стакан наполовину полон: малые партии закатывают рукава; стакан наполовину пуст: им не удалось расцвести даже в такой плодородной почве.
