Республиканцы любят обвинять администрацию президента Барака Обамы за разруху в Ираке. Губернатор Индианы Майк Пенс повторил обвинение на вице-президентских дебатах на прошлой неделе, заявив, что «поскольку Хиллари Клинтон не смогла пересмотреть соглашение о статусе сил, которое позволило бы некоторым американским боевым подразделениям остаться в Ираке и отстоять прогресс, достигнутый американскими военными в 2009 году, ИГИШ смог в буквальном смысле вырасти из земли посреди пустыни». Тот факт, что сенатор Вирджинии Тим Кейн нехарактерно оставил это замечание без опровержения, заставило многих задаться вопросом, счел ли он, что любой ответ стал бы неудачным.
Те, кто поддерживают Обаму, обычно насмехаются над этим утверждением - «вот что значит выдавать желаемое за действительное», как выразился Лоуренс Корб в прошлом году. Разрушили Ирак иракцы, и прежде всего, тогдашний премьер-министр Нури аль-Малики, шиитский деятель, который не смог выйти за рамки своей религиозности и, таким образом, настроил против себя суннитов, сражавшихся с предшественником Исламского государства, Аль-Каидой в Ираке, наряду с американскими войсками. Малики, в конечном счете, отдал свою судьбу в руки Ирана, который охотно поддержал его крестовый поход против суннитов.
Большую часть вины несут Малики и Иран, а также Башар Асад, лидер Сирии, который превратил мирный протест против его правления в гражданскую войну, в ходе которой набралось сил Исламское государство. Если бы Джордж Буш не начал свою войну в Ираке, Исламское государство не смогло бы воспользоваться возникшим вакуумом. Но есть ли доля истины в утверждении Пенса, что Обама тоже несет определенную вину за разбазаривание этих «с трудом достигнутых завоеваний»? Да, есть.
Для Обамы в 2008 году, тогда еще кандидата в президенты, Афганистан был необходимой войной, а иракское фиаско тянуло из Америки кровь и деньги. Когда Обама посетил Ирак в июле того же года, по словам Майкла Гордона и Бернарда Трейнора, авторов The Endgame, знаменитой книги о войне в Ираке, он сказал генералу-командующему Дэвиду Петреусу, что Соединенным Штатам необходимо быстро вывести свои войска из Ирака, потому что «Афганистан - центральный фронт в войне с террором». Петреус ответил: «Аль-Каида говорит, что центральный фронт - это Ирак. Так было не всегда, но теперь дело обстоит именно так».
В то время, Петреус высказывал мнение меньшинства, а Обама - широко распространенную точку зрения. Американский народ был по горло сыт войной в Ираке - потому что войну стали считать пагубной ошибкой – поэтому немногие были готовы смириться с тем, что эта война стала необходимой. Тем не менее, если смотреть в ретроспективе, это явно тот случай. «Аль-Каида в Ираке» уже была самым быстрорастущим и самым прибыльным подразделением террористической сети, а Усама бен Ладен и его люди скрывались в горах Пакистана.
Давайте представим на минуту, что несмотря на то, что свою кампанию он вел на оппозиции войне в Ираке, Обама поверил словам Петреуса и решил, что Ирак так же необходим, как Афганистан. Мог ли он как-то исправить положение?
Пенс затронул очень сложную тему, «соглашение о статусе сил», договор, который иракцы отказались подписать в 2011 году, таким образом, заставив США вывести все свои войска. Чиновники Обамы и нейтральные наблюдатели уже давно заметили, что, поскольку иракцы отказались давать американским войскам гарантии от возможного судебного иска, Вашингтон не мог дать свое согласие на подобный договор. Однако, по многочисленным свидетельствам, Малики согласился занести это положение в исполнительное соглашение, но администрация Обамы настаивала, чтобы он получил одобрение парламента – на что Малики сказал, что это невозможно. Администрация Обамы решила не рисковать, потому что не считала, что войска в Ираке вообще нужны. Летом 2011 года, когда этот вопрос получил свое разрешение, Обама столкнулся с серьезным бюджетным кризисом после трех лет рецессии и растущего военного присутствия в Афганистане, а поэтому был готов обойтись всего лишь 3,500 военнослужащими.
Министерство обороны просило 16,000 солдат. Можно с уверенностью сказать, что даже с такой армией, Соединенные Штаты не смогли бы разбить Аль-Каиду. Преследования суннитских племен и политических лидеров, проводимое по инициативе Малики, чеканило экстремистов гораздо быстрее, чем американские войска могли бы их уничтожать. Тем не менее, Дерек Чоллет - который помог сформулировать политику по Ираку в Государственном департаменте Обамы, Белом доме и министерстве обороны - в своей книге The Long Game, посвященной глобальной стратегии Обамы, признает, что даже «малая остаточная сила» дала бы администрации более глубокое представление о вопиющих провалах сил безопасности Ирака - и, возможно, также открыла бы глаза американским чиновникам на мощь Исламского государства, которое Обама как-то назвал «командой новичков».
Урок, который Соединенные Штаты усвоили в Ираке и Афганистане, состоит в том, что военные могут выиграть сражения, но не могут решить проблемы, имеющие политический характер. Здесь тоже администрация Обамы допустила серьезные ошибки в своих суждениях. В 2009 году Джо Байден, которому Обама доверил иракское дело, нанес визит в Ирак. Хотя он был обеспокоен сектантскими инстинктами Малики, Байден заверил, что со временем лидеры Ирака обратятся за помощью к людям помимо собственной базы. Но Байден ошибся: С непоколебимой поддержкой Ирана, Малики мог без колебаний подчиняться своим наихудшим стремлениям. Демократия произвела на свет не плюрализм, а соперничающие формы этнического национализма.
Малики был неподходящим лидером для Ирака, и США, и критики администрации утверждают, что после парламентских выборов 2010 года, в которых Малики проиграл мультирелигиозному «Иракскому национальному движению», американские чиновники должны были его прогнать. Опять же, нам слишком легко преувеличить силу влияния США. В 2014 году New Yorker сообщил, что Касем Сулеймани, глава иранского подразделения Кодс, выступил в роли посредника между иракскими лидерами, чтобы договориться о сохранении прежнего поста для Малики. Американские дипломаты затем пытались спасти ситуацию, убедив Малики создать новый высокий пост для лидера «Иракского национального движения» Айяда Аллауи; Малики позаботился о том, чтобы у Аллауи не было реальной власти, на том все и закончилось.
Но тот факт, что вы не можете сделать все, не означает, что вы ничего не можете. Подобно тому, как Буш практически отрекся от Афганистана, чтобы сосредоточить внимание на Ираке, Обама позволил Ираку кое-как ковылять своим путем, переключившись на Афганистан. Райан Крокер, посол США в Ираке в 2007-2009 годах, утверждал, что, поскольку американское присутствие не давало иракским общинам разорвать друг друга на части, «внутренние разногласия привели их обратно на нулевую отметку». Обама полагал, что иракцы не станут самодостаточными, если Соединенные Штаты не перестанут разрешать все их споры. Тот факт, что он теперь отослал в Ирак 4500 человек, является самым ярким свидетельством того, насколько неверной оказалась его гипотеза.
В тот момент, когда американский народ хочет повернуться спиной к миру, построить стены, чтобы возделывать свой сад, у президента появляется сильное искушение убедить себя, что все уладится само собой или даже что американское присутствие обязательно внесет больший разлад. Такова, в целом, позиция Обамы по Ираку и Сирии. На самом деле, отсутствие США принесло даже больший ущерб, чем присутствие. Кто знает, как следующий президент, даже если предположить, что это будет Хиллари Клинтон, сможет убедить американский народ, что активные действия за границей, даже в хаосе и неразберихе, дают лучший результат, чем нейтралитет. Но попробовать можно.
