Помните, булочник Джордах из романа «Богач, бедняк», перед тем как покончить с собой, напихал стрихнина в булочки, чтобы отравить завтрашних утренних покупателей. Совершенно, как вы догадались, невинных. А почему? А потому, что задолбал уже этот ваш капитализм! Замучило это ваше благополучие! Благочиние. Хочется уже сунуть кровавый кукиш всем под нос! Кому именно? А не важно. Да всем подряд! Эти ваши права человека достали.
Он сам-то был мигрант, Аксель Джордах, бежал из Германии в Америку за американской мечтой. Но мечта повернулась каким-то своим нерабочим несимпатичным профилем... На-ка, выкуси! — решил Джордах и сыпанул незнакомцам стрихнина!
Но это все было в далеком 1950 году. И булочник Джордах, человек с альтернативным пониманием морали, убивал как-то по мелочи, какими-то булочками с ядом. Ну что это? Ни размаха, ни полета! Джордах тогда еще не знал, что можно сесть, например, в самолет, например, German Wings, и со его всеми его пассажирами рухнуть в гору! Или даже в небоскреб.
Или арендовать грузовик и долго ехать по людям, взрослым и детям, собравшимся просто посмотреть на фейерверк на набережной Ниццы.
Зато теперь общество его научило бы. Причем так называемое «цивилизованное» общество в обнимку с «нецивилизованным» научило новых отчаянных и отчаявшихся новому терроризму.
На данный момент, когда я пишу эту колонку, есть информация, что террорист из Ниццы Мохаммед Бухлель не был связан с ИГИЛ (запрещено в России), более того, он не был верующим. Что он находился в депрессии из-за развода с женой и безденежья. И вообще он мелкий уголовник и псих. И, как я могу судить по своей ленте, людям от этого стало совсем не по себе. Что, вот так любой псих может раздавить сотню людей и искалечить еще сотню?
Как мы сперва предполагали, ответственность возьмет на себя ИГИЛ. И нам было что? Нам было понятнее и спокойнее? Неужели?
Наличие ИГИЛа и его нетрадиционного способа реагирования на вызовы времени как-то уже разместилось в нашем сознании, и мы приблизительно понимаем ситуацию. И даже можно сказать, что мы привыкли. И даже можно сказать, утомились уже писать жё сви Шарли, жё сви Орландо, жё сви Париж, жё сви Ницца.
Общество уверено, что оно понимает, в чем корни терроризма... Но это иллюзия понимания.
Приятель бесподобно объяснил причину теракта: «Спецслужбы не справляются». Верно. И ветер, кстати, дует, оттого что деревья качаются. Не справляются-то они не справляются. Факт. Нет координации действий в работе между полицией, спецслужбами и военной разведкой. Агентурная работа ни к черту. Но не справляются-то они С ЧЕМ? С каким именно явлением они столкнулись?
Как с каким? «Конфликт цивилизаций»...
Вот ляпнул что-то когда-то Хангтигтон... Теперь все повторяют...
Что это такое, конфликт цивилизаций?
Они, дескать, активные, агрессивные, молодые, они не ценят человеческую жизнь. Это они. А мы (европейцы) толерантные, неагрессивные, в основание всего ставим жизнь и достоинство человека. Это мы. Так рисуют конфликт Европы и ислама.
Лучше всего этот конфликт описал, как ни странно, в одном документальном фильме Шамиль Басаев (помните, был такой красавец, любимец того, прежнего НТВ, которое вообще активно пиарило чеченских террористов). Так вот Басаев сказал, что идет война между потомками Адама (это они) и потомками обезьяны (это мы). Имея в виду, кто не понял, что неверующим — прямая дорога в тартарары. И не жалко.
Что ж нам делать? А делать, получается, нечего. Надо переходить тоже на язык силы, иначе «потомки Адама» не понимают. Не врубаются никак. Но если мы перейдем на язык силы, то как мы при этом сохраним сами себя, свою европейскую идентичность? Никак. То есть мы победим их, только превратившись в них. Это очень плохая победа.
Но ведь не любой протест (даже такой аномальный и масштабный как в Ницце) — это вызов цивилизации.
Да ведь и в нашей цивилизации тоже все это есть! В ней тоже есть агрессия, только мы не хотим это признавать.
Неприкаянные офицеры саддамовской армии отнюдь не цивилизациями воевали. Сумасшедшая няня Бобокулова из Узбекистана с официальным диагнозом в кармане, в феврале этого года убившая маленькую девочку, хотя и орала: «Аллах акбар» (потому что, видимо, так принято орать) — это что, конфликт цивилизаций? Точно? А может, она телевизора насмотрелась? Да, и убийство посетителей в гей-клубе Орландо — это не конфликт цивилизаций. В толерантных США что ни месяц, то массовые расстрелы. Может, это в рамках той же самой цивилизации так подавленная недопустимая в обществе агрессия прорывается?
Европейцы и американцы почему-то решили: агрессия нам не свойственна.
Наша самая актуальная идея — идея терпимости, ну и еще... нетерпимости к нетерпимости.
Агрессия полностью вытеснена на периферию нормы. Раньше хоть собственному ребенку зад ремнем можно было надрать. Подзатыльник треснуть. И ничего. Росли. Хоть родную жену кулаком стукнуть можно было. А она тебя — скалкой. В Европе были же, в конце концов, карнавалы, для той же цели, чтобы выпустить пар. Карнавалы, где позволены кощунство, сексуальность, бессмыслица, агрессия, торжество плоти и глупости.
Сегодня в скандинавских странах за ремень по заднице лишат родительских прав. Если отец отберет у ребенка гаджет — это будет квалифицировано как насилие в семье. Все воспринимается как насилие. В США «секшуал харассмент» превращен в институт. В Европе и Америке все терпимо, неагрессивно. Кофе без кофеина. Безалкогольное пиво. А безалкогольное пиво, как известно, — первый шаг к резиновой женщине! Дорога в тартарары.
Все терпимо и мило, и вдруг такие эксцессы! Как это понимать? Не так страшен теракт, как его непонимание.
Что происходит с обществом, которое вытесняет собственную агрессию? Да то же самое, что и с человеком. Срыв!
Был у меня один друг. Милейший человек. Из хорошей семьи. Такого воспитанного мальчика я вообще никогда не встречала. Была у него одна особенность. Из-за этой особенности он собственно и погорел. Дело в том, что когда Арнольд напивался, из милого мальчика он тут же превращался в агрессивного жлоба, который методично в течение ночи обзванивал всех друзей по очереди и всем по очереди хамил. И все думали, вот оно настоящее лицо Аркадия (впрочем, неважно, как его звали). И вся его дневная деятельность по приобретению нужных контактов шла насмарку.
Мальчик из хорошей семьи мысли не мог допустить, что в нем есть агрессия, что известная доза конфликтности — это нормально. Потому когда выпивал — контроль снимался и... Ну да бог с ним, с Афанасием...
Сообщают, что неверующий Мохаммед Бухлель вроде бы успел выбежать из грузовика, и, когда его пуля уже нашла его, но еще летела ему навстречу, стреляя наугад в своих «врагов», он успел крикнуть: «Аллах акбар».
Даже когда эти теракты не организуются ИГИЛом — они косвенно являются его производными. Но в большей степени эти теракты являются производными системы коммуникаций европейского цивилизованного общества. Общества, которое именно так объясняет проблему, таким образом распространяет информацию, так популяризует и легитимизирует маргинальные формы этого «протеста». Кодекс террориста и стиль нового террора закладываются «радикальным исламом» совместно с просвещенной Европой.
Я не говорю, что ИГИЛа нет, что нет исламской угрозы. Именно что есть! Именно поэтому так важно понять, что происходит. Фиг вам Европа понимает исламскую угрозу. Если б она ее понимала, она не жгла бы каждый раз после терактов флаги Израиля на демонстрациях. Но когда ты не осознаешь, кто ты, — то ты не разбираешься, кто твой друг и кто тебе враг.
Если бы общество поняло, что происходит, оно бы придумало ответ. А сейчас это все падает в дурную бесконечность перепостов шаблонных объяснений. В пространстве этого языка и этих псевдообъяснений почти нет шансов узнать, что происходит.
Юлия Меламед
