В прошлое воскресенье Дональд Трамп, по сути, подтвердил прозвучавшие ранее сообщения о своей заинтересованности в покупке Гренландии, автономной территории, принадлежащей Дании, и находящейся между северной частью Атлантики и Северным Ледовитым океаном. Президент США заявил, что покупка Гренландии – «в общем-то, крупная сделка по приобретению недвижимости».

Хотя мотивы президента не ясны, администрация, вероятно, видит в этом маневре стратегическое значение. Получение контроля над Гренландией увеличило бы влияние Америки в Арктике, где США столкнулись с возрастающей конкуренцией со стороны России и Китая.

Многие восприняли эту новость с улыбкой: мол, Трамп не впервые выступает с экстравагантными идеями. Но и Америка не впервые проявляет свой интерес к покупке Гренландии. В конце XIX века госсекретарь Уильям Г Сьюард присматривался не только к покрытому льдом острову, но и к Исландии. Ему пришлось отказаться от своего плана, когда заключенное им соглашение о покупке Аляски было встречено яростной критикой. Время показало, что Сьюард заключил хорошую сделку. В 1946 году администрация Гарри Трумэна предложила $100 млн золотом за Гренландию, желая укрепить свои позиции в противостоянии со все теми же вездесущими русскими.

Другими словами, смысл покупки самого большого острова есть, однако трудно себе представить, сколько он может стоить. Да и нормы национального самосознания с XIX века изменились, и теперь территории стали не коммерческим товаром, а неотъемлемой и не подлежащей продаже частью суверенных наций.

Национализм подразумевает, что территориями торговать нельзя

До середины XIX века территориальные приобретения и обмены были важной частью международной политики, которая позволяла странам получать контроль над стратегически и экономически ценными территориями, не прибегая к войнам. До начала жестокой кампании против североамериканских племен, США расширялись на Запад при помощи территориальных приобретений, например Луизианская покупка 1803 года, Договор Адамса-Ониса, вступивший в силу в 1821 году; и покупка Сьюардом Аляски в 1867 году.

К середине XIX века подъем национализма привел к тому, что по большей части территории государств стали восприниматься как единое целое; их стало невозможно обменять, купить или завоевать. Страны стали идентифицировать свои территории словом «родина». История стран, которые завоевывали, осваивали и боролись за свои священные земли, сделала саму идею обмена или покупки территорий невообразимой.

Эта норма неделимой территории сохранилась даже в тех регионах, где национальная приверженность к территории кажется слабой. В 1946 году Уильям Тримбл, заместитель главы отдела по делам Северной Европы Госдепа США, написал в служебной записке, что датчане не прочь избавиться от Гренландии, так как «в Дании мало кого заботит Гренландия в экономическом, политическом или финансовом смысле». Но премьер-министр Дании ответил, что «продажа Гренландии противоречит нашей чести и совести. Жители Гренландии являются нашими согражданами, и мы тесно с ними связаны».

Воспринимать торговлю территориями как нечто несообразное не так уж плохо. Национализм сделал войны за территории более дорогостоящими, и, таким образом, завоевания сегодня менее вероятны. Но есть и отрицательные стороны: неспособность лидеров обменивать и покупать территории серьезно усложняет переговоры по прекращению конфликтов. Примеров тому много: Кашмир, Иерусалим, Тайвань. Какими бы ни были последствия, откровенная торговля территориями больше не обсуждается и не является эффективным инструментом международной политики.

Сдача в аренду – путь к влиянию в Гренландии — и США уже этим занимаются

Несмотря на строгие нормы, бывают моменты, когда странам необходимо контролировать, приобретать и обменивать свои территории. Как лидеры этого добиваются? Вместо открытой продажи, которая нарушит суверенитет страны, дипломаты применяют инструменты, признающие незыблемый суверенный контроль национального государства над этой территорией, при этом другая страна на практике получает над ней контроль.

Именно поэтому сдача в аренду – популярный инструмент. Как пишет политолог Александр Кули, «в условиях аренды суверенитет распределяется согласно четкому, заранее оговоренному плану. Одна сторона получает формальный контроль, а другая получает права на пользование на определенный период времени». Так как страна, сдающая территорию в аренду, сохраняет теоретический контроль, ее лидеры могут заявить, что нарушения национального суверенитета не произошло.

При помощи аренды великие державы сохраняли контроль над иностранными территориями. Россия сохранила стратегические аванпосты в бывших советских республиках при помощи договоров об аренде, не заявляя о нарушении суверенитета новых стран. Китай арендовал территории в Джибути, Пакистане и на Шри-Ланке. И аренда создает основу для глобальной сети американских военных баз по всему миру.

Конечно, именно так Соединенные Штаты сохраняли свои стратегические интересы в Гренландии. В 1941 году Америка во время заключения первого договора об аренде «прямо и открыто признала датский суверенитет над Гренландией», а также то, что «США получили право на размещение и строительство аэродромов и объектов их обеспечения для защиты Гренландии и всего американского континента». После окончания Второй мировой войны США не смогли купить Гренландию, но договор НАТО дал им возможность строительства аэродромов в Туле и Сондрестреме.

Таким образом, США успешно защитили свои интересы при помощи аренды и заключения альянсов. Но эта система не всегда работает безотказно. Местное население иногда высказывается против того, что, по его мнению, является нарушением национального суверенитета. Когда США попытались обновить систему противоракетной обороны в Туле без согласия Гренландии, местные жители выказали недовольство, заявив, что Америка ведет себя как в «колониальные времена».

Сколько могла бы стоить Гренландия?

Так как остров площадью 830,000 кв.миль – он больше Мексики или Саудовской Аравии – в настоящее время не продается, точную цифру назвать затруднительно. Тем не менее для оценки стоимости острова стоит учесть, что его внутренний валовой доход в 2017 году составил всего лишь $2,7 млрд. Остров получает от Дании ежегодные субсидии в размере $500 млн. К слову, в 1867 году Аляска обошлась Штатам всего в $7,2 млн, что в сегодняшних деньгах составляет лишь $125 млн. Очень выгодная сделка, согласитесь.

Как отреагировали на предложение Трампа в Дании?

Вполне ожидаемо. Чувство национальной гордости объединило датских политиков, представляющих как правые, так и левые партии. Даже лидер оппозиционной Либеральной партии, которая обычно выступает за сотрудничество с США, посчитал слова Трампа шуткой.

Пресс-секретарь красно-зеленого альянса демократических социалистов разразился патриотической тирадой, заключив, что Гренландия «не продается».

С 70-х годов в Гренландии существует этно-националистическое движение, и одной из основных целей местных партия является получение независимости от Копенгагена. Дания постепенно ослабляет свое влияние на остров: в 1979 году Гренландия получила автономию, в 2009 году получила дополнительные полномочия самоуправления. Несмотря на все это, экономика острова продолжает оставаться слабой, половина островного бюджета составляют датские дотации.

В самой Гренландии, далекой от большой политики, местные жители высказывались о словах Трампа более сдержанно. Министерство иностранных дел Гренландии в Твиттере написало, что остров «богат природными ресурсами, запасами чистейшей воды, рыбы, морепродуктов, возобновляемой энергией и становится новым направлением туризма. Мы открыты для бизнеса, но не для продажи».

Простые гренландцы же говорят, что им было бы интересно узнать, что Америка может им предложить. Один из жителей городка Кулусук сказал: «Я думаю, что это несерьезное предложение, но кто знает? С Трампом всегда так. Поначалу никто не думал, что он победит, да? Так что посмотрим».