Гражданская война в Сирии в любой момент может спровоцировать прямые столкновения между Соединенными Штатами и Россией. На этом этапе критически важным становится понимание того, какие цели преследует каждая из сторон, но никто до сих пор даже не пытается осознать, чего добивается Россия на Ближнем Востоке в целом. Сирия несомненно является наиболее актуальной болевой точкой региона, который покойный Збигнев Бжезинский именовал Евразийскими Балканами, однако российские интересы на Ближнем Востоке этим отнюдь не ограничиваются.
Нам необходимо как можно скорее составить представление о том, какие задачи ставит перед собой Россия. Без понимания базовых фактов Соединенные Штаты не смогут сформулировать внятную стратегию и проводить свою политику на Ближнем Востоке.
Что касается внутренних приоритетов, России хочется выглядеть бдительной и мощной сверхдержавой, успешно отражающей все потуги Запада подорвать ее государственность. Народная поддержка требуется Владимиру Путину, как наркотик, чтобы укреплять иллюзию, будто его страна могуча по-прежнему и находится в непрерывной осаде, а сам он, подобно святому Георгию, сражается с наседающими драконами, — в данном случае, это исламский терроризм и то, что Москва воспринимает как продвижение Америкой "цветных революций", а Вашингтон называет продвижением демократии. Эта задача определяет все аспекты российской внешней политики.
В Кремле бытует убеждение, что стоит России перестать играть роль сверхдержавы в таком ключевом регионе, как Ближний Восток, и она тут же измельчает — скатится до некоего подобия средневековой Московии, превратится из субъекта мировой политики в ее объект. Именно из этого убеждения исходит внешняя политика России. Именно поэтому для неё чрезвычайно важно действовать на равных с Соединенными Штатами — так, чтобы весь мир это видел и признавал, — решая вопросы безопасности на Ближнем Востоке. Необходимо заставить Америку признать Россию равноправной, мощной и глобальной силой. Это означает, в частности, принуждение Соединенных Штатов к сотрудничеству с Россией по вопросам войны с терроризмом — на условиях Москвы.
В любом ином случае Москва обязана давать отпор любым усилиям Запада по смещению сирийского лидера Башара Асада и давлению на Иран всеми подручными средствами. В этом контексте Москва не может позволить себе оказаться заложницей чужой стратегии. Собственная слабость вынуждает ее к поиску партнеров против Соединенных Штатов. Отсюда и стремление Москвы искать партнёрства с кем угодно, на самых разных условиях.
Основной целью России является формирование антиамериканского блока. Неслучайно ее основными друзьями сейчас являются Иран, Ирак и Сирия — страны-изгои для большинства других государств. В то же время для России по ряду причин крайне важны договоренности с Саудовской Аравией и Объединёнными Арабскими Эмиратами. Москва вынуждена сотрудничать с этими государствами ради поддержания высоких цен на энергоносители. От этого зависит и здоровье российской экономики в целом, и реализация отдельных программ.
Взаимодействие со странами Персидского залива также жизненно необходимо Москве, чтобы попытаться предотвратить конфликт между своим партнёром Ираном, суннитскими государствами и Израилем. Любой такой конфликт неминуемо заставит Соединенные Штаты вмешаться в происходящее намного серьезнее, чем сейчас, и вновь даст Вашингтону возможность — который он старательно пренебрегал с 2013 года, — разработать и воплотить в жизнь ближневосточную стратегию, которая отодвинет Россию на обочину.
Этими же соображениями объясняются и попытки Москвы дружить одновременно с Израилем и его врагами — террористическими группировками "Хамас" и "Хезболла", которых поддерживает Иран. У России есть ещё один повод поддерживать связи со странами Персидского залива: через них Москва может получать финансирование и инвестиции в обход западных санкций. Высокие цены на нефть также способствуют достижению этой цели, обеспечивая поддержку российской экономики и возможность давить на Европу посредством экспорта энергоносителей.
Турция всегда являлась краеугольным камнем политики Путина на Ближнем Востоке. На протяжении нескольких лет российский президент стремился улучшить отношения с этой страной в очевидном стремлении ослабить приверженность Турции политическому курсу НАТО. Путину удалось получить мощные рычаги воздействия на Анкару благодаря поставкам энергоресурсов (углеводородов и ядерного топлива), а теперь и оружия. Невзирая на напряжённость, возникшую в отношениях между странами в 2015-2016 годах, после того, как на границе с Сирией турки сбили российский истребитель, Путину удалось выстроить очень дружеские отношения с президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом. Он поддерживает усилия Эрдогана по установлению в Турции автократического режима, напоминающего его собственный.
Таким образом, Турция является примером того, как Россия проводит в регионе свою широкомасштабную политику: оружейные и энергетические сделки помогают ей получать доступ к портам, морским и воздушным военным базам и другим опорным точкам, зачастую превращающимся в российские базы. Помимо сирийского Тартуса, в настоящее время Россия пытается также заполучить базы в Египте, Ливии, Судане и Йемене. Судя по всему, доступ к военно-воздушной базе Хамедан в Иране у Москвы уже имеется.
Помимо возможности разворачивать вооруженные силы на Ближнем Востоке, эти базы дают России возможность, о которой она всегда мечтала: демонстрировать военную мощь в Средиземноморье, одновременно лишая НАТО доступа в Чёрное море и ограничивая возможности Альянса проводить операции на Ближнем Востоке или действовать против России со Средиземного моря или с Балкан. Аннексия Крыма Россией в 2014 году сделала неизбежным (так всегда случалось и в прошлом) дальнейшее развертывание ее сил в Средиземноморье и на Ближнем Востоке.
С точки зрения масштабной геополитики, использование всех этих инструментов, силовых, информационных и политических рычагов, дипломатии, сделок с оружием и энергоносителями, военное давление и безграничная готовность эксплуатировать любые этнические и религиозные конфликты на Ближнем Востоке, служат единой цели: консолидации российского государства.
Чем сильнее Москва влияет на ситуацию в мире, тем больше укрепляется влияние Путина внутри страны. Кроме того, это помогает Кремлю проводить международную политику в своём излюбленном стиле, то есть использовать или по возможности создавать региональные кризисы с тем, чтобы вновь заставить весь мир считаться с собой как со сверхдержавой, без которой разрешение таких кризисов невозможно.
В целом, можно сказать, что Москва стремится к созданию посредством этих кризисов регионального противовеса западному влиянию на Ближнем Востоке, в Евпропе, а также в Латинской Америке и Афганистане. Это вынудило бы Соединенные Штаты и их союзников принять Россию с её навязанной самооценкой и сцементировать мировую многополярную систему, включив туда (помимо США и Китая) Россию в качестве сверхдержавы, чьё мнение по любому вопросу необходимо учитывать. Проблема в том, что Москва в большинстве случаев неспособна гарантировать долгосрочных перспектив.
Как писал более двадцати лет назад американский политолог Роберт Левгольд: "России нужен статус, а не ответственность". И Ближний Восток (возможно, даже больше, чем Украина) может оказаться губительным примером такой бездумной погони за статусом. Давать отпор российским устремлениям необходимо не только в Сирии. США должны выработать и проводить последовательную политику в этом отношении, по всем регионам, где проявляются такие попытки Кремля. Пока что администрация Трампа, при всех своих громких заявлениях, не делает на Ближнем Востоке ничего подобного. И пока ситуация не изменится и мы не научимся осознавать и учитывать долгосрочные задачи внешней политики Москвы, навести порядок в нынешнем хаосе будет практически невозможно.
Стивен Бланк
