"Где доказательства?" - "Обойдетесь!". "У нас факты!" - "Вы лжете! Мы вас насквозь видим!". "Не смейте называть нас "режимом"!" - "Режим, режим, режим!" Приблизительно так строился диалог постоянного представителя России при ООН Василия Небензи с его коллегой из США Никки Хейли, британским постпредом Карен Пирс, шведским, нидерландским и польским представителями. И выглядит это так, будто Вашингтон, Лондон и их союзники решили теперь разговаривать с официальной Москвой на ее языке.

Одиночество Небензи, судьба Асада и безмолвие Путина

На заседании, созванном по инициативе России, Небензя со своими заявлениями оказался в полном одиночестве. Двадцать минут он доказывал, что российские эксперты не нашли никаких следов отравляющих веществ в районе города Дума под Дамаском. Именно в Думе, как утверждают сирийские активисты и западные представители, режим Башара Асада вновь применил химическое оружие. Небензя также требовал объяснить, почему кремировали морских свинок Сергея Скрипаля, и издевался над США, у которых, по его словам, нет союзников, а есть лишь подпевалы.

Однако союзников не оказалось именно у России. Так называемые "стратегические партнеры" из Китая высказались (как не раз бывало раньше) в том смысле, что химическое оружие - это плохо, все расследования должны быть честными, ответственность - серьезной, огурцы - зелеными, а воздух - чистым. Представитель союзного России Казахстана так мощно напирал на нейтралитет и беспристрастность, что стало очевидно: Астана дала своим дипломатам инструкции не обижать Кремль, но и одновременно никак не помогать Москве. Американцы и британцы обвинили "российский режим" в блокировании работы Совбеза ООН ради спасения Асада. Никки Хейли пообещала: Вашингтон ответит на события в Думе, даже если Совбез не примет на сей счет никаких решений. Когда британка Пирс, не скрывая усмешки, обратилась к Небензе: "У моего российского коллеги слишком хороший английский, чтобы он мог понять мои слова", стало ясно - это бой без правил. Причем не только в ООН.

Коллапс в Москве

Драма в Нью-Йорке разворачивалась на фоне обвала на российских биржах и стремительного падения капитализации российских мегакомпаний, особенно государственных банков типа ВТБ и Сбербанка, а также активов Олега Дерипаски. По разным подсчетам, капитализация принадлежащих российским олигархам компаний упала на 12-16 миллиардов долларов в течение нескольких часов.

Список попавших под санкции российских физических и юридических лиц, обнародованный министерством финансов США в конце предыдущей недели, вызвал предсказуемую реакцию российской элиты, например, главы "Газпрома" Алексея Миллера. Он сказал, что включение в список - доказательство того, что "мы все делаем правильно".

Однако за бравадой ощущается если не паника, то полная растерянность Кремля. В день, когда пикировали биржевые индексы, а судьба главного клиента Москвы Башара Асада повисла на волоске, все, что смогли сообщить миру официальные российские представители было: а) бизнесу попавших под санкции олигархов поможет государство, вероятно, через создание специальных офшорных юрисдикций внутри России; б) президент Дональд Трамп был неправ, когда назвал сирийского диктатора "зверем". И это все.

Санкции Трампа как отложенный приговор

У Кремля не оказалось "плана Б" на случай, если беспомощная политика Обамы и Керри сменится массированным дипломатическим и экономическим наступлением Вашингтона и его союзников. Всего два с лишним месяца назад российские министры, карманные депутаты и ручные пропагандисты натужно смеялись над так называемым "кремлевским списком" Минфина США - мол, тупые американцы переписали московский телефонный справочник. Как я и писал тогда, смеяться не стоило.

Список оказался приговором с отложенным исполнением. Приговоренных выбирают, как в лотерее, по принципам, известным только Белому дому. Причем если еще три-четыре года назад можно было, заплатив лоббистам безумные деньги, попытаться убедить американцев забыть о существовании того или иного влиятельного российского гражданина, то теперь это сделать нереально. У официальной России в Вашингтоне не осталось защитников. И что на самом деле думает о Путине Дональд Трамп, в этом контексте стало совершенно неважным.

Отравление отца и дочери Скрипалей в Солсбери и российская реакция на него, похоже, подвигли коллективный Запад использовать против Кремля его же оружие: все отрицать, публично грубить, и бить, бить, бить по больным местам. Каковых у российской правящей верхушки оказалось много. Вместе с рублем окончательно рухнули остатки доверия между Москвой и западными столицами. И Эмманюэль Макрон, собирающийся посетить ежегодный экономический форум в Санкт-Петербурге, приедет не поддержать российскую верхушку, а осведомиться, не готова ли она изменить свое поведение на международной арене.

Уверен: французского президента ждет отрицательный ответ. Владимир Путин не станет отступать. Один из идеологических гуру Кремля Владислав Сурков уже опубликовал в журнале "Россия в глобальной политике" статью "Одиночество полукровки". Главная идея Суркова проста: "Одиночество - нормальное состояние для России". Ей не нужны союзники. Захватив Крым в 2014 году, Москва поставила точку в более чем трехсотлетней истории попыток вестернизироваться. И это, по мнению автора, нормально, даже хорошо. Россия наконец стала самой собой - не Западом и не Востоком, а именно "полукровкой".

Изобретатель термина "суверенная демократия" делает хорошую мину при плохой игре. Ни структура российской экономики, ни настроения ее правящей верхушки никогда не были так тесно связаны с Западом, как сегодня. И никогда (за последние сто лет как минимум) международный авторитет ее руководства не был так низок. Перефразируя известную шутку Бориса Немцова, играть в Сталина можно, только отказавшись от стиля жизни Абрамовича. К этому те, кто одновременно управляет и владеет Россией, не готовы. Владимир Путин, может быть, и досидит до конца своего четвертого президентского срока. Запад, на самом деле, боится перемен в России, так что давление на Кремль будет дозировать. Но триумф 18 марта оказался безнадежно испорчен событиями последних недель. И этого уже не исправить.

Константин Эггерт

DW