Возможность поколебать биржи, как правило, зарезервирована для центральных банков. Но 24 августа произошел глобальной рыночной разгром, который начался в Азии и перенесся через Европу и Америку. Тим Кук, босс Apple, написал о нем так: «Я могу вам сказать, что наши дела в Китае по-прежнему хорошо идут в июле и августе. Я по-прежнему считаю, что Китай представляет собой беспрецедентную возможность в долгосрочной перспективе».
К тому времени, как Кук счел необходимым поделиться мнением о состоянии второй по величине экономики в мире, многие уже начали сомневаться в ее перспективах. После недели колебаний Шанхайская фондовая биржа только-только устаканилась. Правительство, которому когда-то приписывали почти магическую способность повелевать ростом своей экономики, потеряло свою волшебную палочку. Изобиловали подозрения, что многолетняя эра превосходной - пусть недавно и чуть ослабевшей - экономической экспансии, возможно, подходит к концу. Поэтому новость, что китайские потребители по-прежнему с охотой скупают новые айфоны, гораздо лучше успокоила разыгравшиеся нервы, чем куча официальных разъяснений от Пекина.
Акции Apple отвоевали $66 млрд, что они потеряли; индекс голубых фишек Dow Jones, скатившись на 1,000 пунктов, отскочил. Но за этими событиями последовали дни волатильности.
Эффект ощущается и за пределами бирж. Корзина товаров, от стали до пшеницы, упала до самого низкого уровня в этом столетии; нефть подешевела на максимальную за шесть с половиной прошлых лет сумму. Валюты развивающихся стран резко подешевели. Индекс VIX, которым на рынках измеряют страх, подскочил на этой неделе до самого высокого уровня с 2011 года. Дешевизна акций, возможно, даже проложила трещины в архитектуре рынков: многие биржевые фонды, которые инвесторы используют для того, чтобы купить корзины акций или другие активы, проводили торги с невероятными скидками. (Другие обвиняли в этом несвоевременный сбой компьютера).
Инвесторы сейчас пытаются заглянуть за продажи iPhone и оценить, в каком состоянии пребывает экономика Китая и всего мира. В условиях глобального влияния, «жесткая посадка» в Китае теперь будет соперничать с американской депрессией. Многие страны, от Австралии до Анголы, стали богаче благодаря продажам своего сырья Китаю. Промышленность, от машиностроения до производства роскошных товаров, искала в Китае покупателей. Это был наиболее стабильный фактор мирового экономического роста. Будет ли это продолжаться?
Конечно, есть основания полагать, что Китай в беде. Экспорт снижается, рост промышленного сектора застопорился на самой неблагоприятной точке с разгара мирового финансового кризиса. Заявления правительства, что экономика в настоящее время все еще растет 7% темпами, вызывают насмешки.
Тревожит и то, как эта напряженность отразится на рынках. 11 августа центральный банк ошеломил инвесторов, обесценив юань, чью стоимость он «регулирует» посредством систематических вмешательств. Девальвация, похоже, была техническим последствием того, как в Китае управляют обменным курсом. Но многие увидели в этом первый китайский залп в глобальной войне валют. Рынки по всему миру до сих пор были как на иголках. Отток капитала из Китая резко возрос.
И, наконец, ежедневные войны на фондовом рынке. Правительство бросило по крайней мере 1 трлн юаней ($156 млрд) на покупку акций в целях стабилизации, но цены пошли вниз еще быстрее. Есть опасение, что все эти потрясения рынка говорят о глубоких трещинах в фундаменте китайской экономики, грозящих крушением всего здания.
Значит, в Китае начался кризис? Это вряд ли. Хотя экономика сталкивается с серьезными проблемами, финансовая шумиха лишь вводит нас в заблуждение. Фондовый рынок Китая уже давно насмешливо назывался «казино», и не зря. Биржа по отношению к экономике очень мала, на торги выставляется аналог трети ВВП, по сравнению с более чем 100% в развитых странах. Акции и экономические основы не имеют много общего. Когда за прошедший год цены на акции выросли почти в три раза, это не было отражением потрясающих перспектив роста Китая, а их недавний упадок не предвещает внезапный кризис.
Рынок недвижимости для экономики Китая имеет гораздо большее значение, чем акции. Жилье и земли, в большинстве случаев, являются залогом в финансовой системе и играют гораздо большую роль в стимулировании роста. Тем не менее, шквал «медвежьих» заголовков о ценах на акции затмил новости об успехах рынка недвижимости. Цены на жилье по всей стране растут три месяца подряд. Прошло два месяца после того, как впервые рухнул фондовый рынок, и этот подъем продолжается.
С другой стороны, есть небольшой шанс, что это оживление приведет к большому ускорению в строительной деятельности. Но стабилизация цен снижает риск фиаско рынка недвижимости, которое было бы для Китая тем, чем могло бы быть крушение фондового рынка в Америке или Японии.
Некоторые экономисты думают, что Китай уже совершил «жесткую посадку». Они указывают на слабость в широком диапазоне физических показателей, используемых в качестве признаков роста китайской экономики, потому что официальные данные правительства считаются сомнительными. Объемы груза, перевозимого по железной дороге, сократились, потребление электроэнергии замедлилось, и цены производителей погрязли в дефляции. Если все это сложить, как говорят скептики, получится, что ежегодный рост Китая равняется лишь 2-3%.
Эта мрачная оценка упрощает экономику. Тяжелая промышленность, без сомнения, переживает не лучшие времена. Северо-восточный «фабричный пояс» на грани рецессии. Но китайская экономика размером с континент подпитывается не просто строительством домов и железных дорог. Сектор услуг, который в настоящее время составляет большую долю национального производства, чем отрасли, быстро растет. Розничные продажи все еще сильны, как указал Тим Кук. Экономический рост почти наверняка ниже, чем говорит правительство, но, как представляется, в пределах мягкой посадки.
Кроме того, турбулентность будет управляемой. 25 августа центральный банк снизил процентные ставки и часть депозитов, которые банки должны оставить в качестве резервов. Даже с этими сокращениями базовые ставки кредитования на один год до сих пор держатся на 4,6%, а нормативы обязательных резервов для крупных банков составляют 18%. Центральный банк, похоже, по-прежнему снижает затраты на финансирование для заемщиков и освобождает больше денег для кредитования. Этих рычагов у большинства западных экономик не имеется.
В бюджетной сфере, несмотря на все разговоры о мерах мини-стимулирования, правительство проявляет замечательную сдержанность. Оно нацеливалось на дефицит бюджета в 2,3% от ВВП в этом году, немного больше, чем в предыдущие годы. Но в июле бюджет все еще был в профиците, благодаря разнице между налогами и расходами. Это говорит о том, что в баке до сих пор много бензина, и увеличить скорость роста можно.
Даже если Китай сейчас хорошо держится, еще есть беспокойство, что впереди его ждет замедление. Правительство сталкивается с серьезными проблемами в управлении экономикой. Оно пытается разобраться с долгами, оставшимися от стимула 2009 года, породившего инвестиционный бум как оружие против глобального финансового кризиса.
Задолженность, по некоторым подсчетам, достигла более 250% ВВП, увеличившись почти вдвое за последние семь лет. Приросты такого масштаба уже предвещали кризисы в других странах, от Японии до Испании. К тому же, его население трудоспособного возраста в настоящее время сокращается.
Череда реформ может помочь Китаю выйти на новые источники роста: даст частным компаниям возможность конкурировать с государственными предприятиями, а предприятиям – свободу и уверенность в инвестициях. На данный момент, однако, меры будут идти вразрез с неотъемлемой нуждой Коммунистической партии держать все под контролем.
Потрясения последних двух месяцев посеяли сомнения по поводу того, имеет ли правительство склонность либо умение протолкнуть реформы. Несмотря на все недостатки политической системы Китая, многие за пределами страны считали ее лидеров способными управленцами, умеющими избегать риски. Теперь они не так уверены
