Прогрессисты сошли с ума по минимальной заработной плате.
Президент Обама сделал ход первым, призвав к повышению минимальной заработной платы с $7,25 до $10,10 в час. Теперь оба демократических кандидата в президенты пытаются переиграть его - Берни Сандерс требует $15, а Хиллари Клинтон - $12. Между тем, Калифорния и Нью-Йорк уже приняли законы, обязывающие выплачивать названную Берни минимальную зарплату, и десятки городов по всей стране требуют последовать их примеру. И приверженцы повышения минимальной заработной платы приводят всевозможные аргументы в пользу этих законов.
Одержимость заработной платой у левых увязывается с академическим консенсусом, до 90-х годов подразумевавшим, что подъем зарплат – верная гарантия уничтожения рабочих мест, особенно для низкоквалифицированных работников. В течение долгого времени общепринятое правило гласило: при прочих равных, каждое 10-процентное увеличение минимальной заработной платы будет снижать число низкоквалифицированных работ на 1-2 процента. Раз работодатели должны платить этим работникам, то им по карману становится меньше рабочих мест.
Этот консенсус стал изнашиваться с 1992 года, с выходом исследования экономистов Дэвида Карда и Алана Крюгера, обнаруживших, что повышение «минималки» в Нью-Джерси - с $4,25 до $5,05 - не привело к ожидаемым потерям рабочих мест в местных ресторанах быстрого питания. Этот вывод горячо оспаривался, но даже если он верен, это не значит, что у закона о минимальной заработной плате нет других минусов. Например, иногда работодатели отвечают повышению минимальной зарплаты не увольнением работников, а повышением цен для клиентов. (Противники минимального размера оплаты труда сфокусировались исключительно на потере рабочих мест, игнорируя при этом другие, не менее пагубные последствия).
В соответствии с экономистом Дэвидом Хендерсоном, существует только один сценарий, по которому скромное увеличение минимального размера оплаты труда может принести больше пользы, чем вреда: когда у работодателей есть монопсоническая власть (монополия с покупательской стороны) на рынке труда, либо потому, что их немного, либо потому, что рабочие не могут уволиться по некоторым причинам. Работодатели тогда имеют относительную свободу и могут удерживать зарплату на низком уровне. Подмандатный минимальный размер оплаты труда в этих условиях лишь переводит «сверхприбыль» работнику напрямую, что произошло бы автоматически в более конкурентном рынке. Но это не уменьшает производительность компании или ее стимул для дополнительного найма - тем самым фактически повышая рост числа рабочих мест. Но подлинная монопсония – явление редкое, и требует очень тщательно прочитанной минимальной заработной платы.
Федеральный минимальный размер оплаты труда в Америке в размере $7,25 в час составляет 42 процента от $17.40 почасовой средней заработной платы. Даже самые фанатичные ученые выступают за увеличение лишь до 50 процентов от среднего уровня – то есть чуть более $8,70. Как бы то ни было, невозможно себе представить, что минимальная зарплата в $15 - равная 86 процентам от средней заработной платы в Америке, и самая высокая в западном мире - не уничтожит рабочие места, особенно в малых городах и там, где заработная плата, как правило, ниже. Постоянный двухзначный уровень безработицы – показатель гораздо более разумной минимальной заработной платы во Франции, Испании, Бельгии и других европейских странах.
И тем не менее, энтузиасты отказываются проявлять всякую осторожность и делают все более экстравагантные заявления. Вот четыре самых их нелепых аргумента:
Ложь: Повышение минимальной зарплаты приведет к увеличивающей производительность автоматизации
Стандартные возражения против законов о минимальном размере оплаты труда сводятся к тому, что за счет повышения стоимости найма работников, они заставят компании вложиться в трудосберегающие технологии, что приведет к увольнениям. Но Мэтью Иглесиас утверждает, что это никоим образом не должно быть «плохо». Как так? Потому что производительность является двигателем экономического прогресса. И если машины имеют более высокую производительность, чем люди, то закон, подталкивающий работодателей заменить людей машинами, будет означать больше богатства без труда - для всех. Это обратная сторона заблуждений луддитов, которые сторонились трудосберегающих технологий, говоря, что они отбирают у людей работу. Нобелевский лауреат Милтон Фридман однажды слышал, как бюрократ третьего мира, страдающий от этого заблуждения, защищает свое решение – он заставил бедных рабочих рыть большой канал лопатами, а не землеройной машиной, потому что это означает больше рабочих мест. Фридман спросил: «Почему бы не дать им ложки вместо лопат?».
Повышение производительности - не просто вопрос увеличения выпуска продукции, но и наиболее экономически эффективного способа этого добиться. Нельзя поощрять политический курс, понуждающий перенаправление инвестиций в оборудование, когда работы невпроворот. Такой подход даже увеличивает издержки, что делает экономику менее эффективной. Если бы Фридман был жив, он, возможно, спросил бы у Иглесиаса, почему, по его логике, он просто не выступит за запрет на все виды ручного труда.
Ложь: Повышение минимальной зарплаты помогает компаниям заработать больше денег
Это утверждение в корне нелогично. Как зарплата в $15, что почти в два раза превышает затраты на труд компании, помогает увеличить прибыль? Аргумент, который предлагает бывший министр труда Роберт Райх, состоит в том, что повышение заработной платы – это счастливые работники и сокращение текучести кадров, то, что экономит компании деньги. Если это так, вопрос на миллион долларов: почему жадные компании уже этого не сделали? Может, они слишком глупы или любят мучить своих работников? Почему они уже не пошли на «беспроигрышную» сделку как для них самих, так и для их работников?
Ложь: Повышение минимальной зарплаты будет стимулировать экономику
Майкл Рейч, экономист из Университета Калифорнии, Беркли, утверждает, что минимальный размер оплаты труда в $15 не только не приведет к потере рабочих мест в краткосрочной перспективе, но, на самом деле, даже будет стимулировать экономику, в результате чего произойдет прирост рабочих мест в долгосрочной перспективе. «У работников будет больше денег на расходы, общий уровень спроса на товары и услуги будет выше, выше будет и уровень занятости», - утверждает он.
Но смещение капитала не создает реального экономического роста, в отличие от повышения производительности. Если приказать работодателям давать искусственные прибавки, то у них будет меньше денег на расходы и инвестиции, и это обнуляет любые дополнительные расходы со стороны работников.
Ложь: Повышение минимальной зарплаты уменьшит нагрузку на программы социального обеспечения
Сторонники минимальной заработной платы утверждают, что в отсутствие высокого минимума, работники с низким уровнем дохода вынуждены полагаться на продовольственные талоны и льготы на медицинскую помощь, чтобы свести концы с концами. По сути, они утверждают, что программы социального обеспечения, в конечном итоге, субсидируют низкооплачиваемую рабочую силу, что вряд ли справедливо по отношению к налогоплательщикам. Принуждение компаний платить больше уменьшило бы зависимость низкооплачиваемых рабочих от государственных программ.
Эта теория предполагает, что повышение минимальной заработной платы приведет к тому, что надбавку получат больше рабочих, чем будут уволены – а это предположение, как было указано ранее, разумным не назвать. Как отмечает Дэвид Ноймарк из Калифорнийского университета в Ирвине, вероятность того, что семья избежит бедности благодаря прибавке, будет компенсироваться вероятностью того, что другая такая же семья переступит черту бедности, лишившись работы.
Суть заблуждений сторонников этого мнения заключается в том, что работодатели могут определять заработную плату на основе потребностей сотрудников, а не рыночных сил. Следовательно, их можно просто вынудить давать своим работникам больше денег. Но все обстоит не так, особенно в глобализованном мире, где принуждение работодателей платить зарплату выше обусловленного рынком лимита подорвет их конкурентоспособность – что никому не поможет в долгосрочной перспективе.
