На фуршете
- А я тебя в газете видела! – подошла ко мне одна дама на фуршете.
- Фотографию?
- Да нет, рассказик... Что-то такое - с юморком! – рассмеялась она, запрокинув голову. И вдруг, схватив мужа, притянула его к беседе.
– Я тут рассказываю, как мы его в газете видели.
- Да-да... - беспомощно заозирался муж.
- Помнишь, как смешно?!
- Да-да...
- Так ты же не читал! - рассмеялась дама, запрокинув голову. И муж, со словами: «Постой! Давно хотел тебя спросить», схватил первого проходящего.
А я с тоской поглядел ему вслед.
- Слушай, - говорю, - а ты не знаешь, здесь, вообще, наливают?!
- Не знаю! - рассмеялась дама, запрокинув голову. - Ты лучше скажи, когда нас книжонкой порадуешь?! Ты ведь напишешь какую-нибудь книжонку?
- Где же водка?! – заозирался и я. И со словами «Постой! Давно хотел тебя спросить», схватил первого проходящего.
- Я тут рассказываю, как мы его в газете видели! - ловко перехватила моего проходящего дама. И тот забормотал:
- Да-да, что-то такое слышал...
- А водку?! - говорю. - Ты не видел, где тут наливают?!!
- Ой, он такой смешной! Я от него прям - кипятком!
- Да-да, что-то такое видел...
- Где же водка?!! - прорычал я. И дама крикнула:
- Да поднесите уже писателю водки! Юморист хочет пошутить!
И через мгновенье мне поднесли. А через два я выпил.
- Ну? - выжидающе улыбнулась мне дама. – Шути!
- Что ж, - говорю, - в таком случае, можно и по второй...
Гости засмеялись. Дама крикнула:
- А что я вам говорила?! Юморист!
И от барной стойки донёсся шепоток:
- А что он хоть написал-то?
- Да хрен его... «Му-му», наверное!
- Сейчас он ещё пошутит! – заверила гостей дама. И я, опрокинув вторую, выдохнул:
- Ну, тогда уж и по третьей...
- Знаем мы таких юмористов, - шептали у стойки, - сейчас всю водку выжрет!
- Ну, - подтолкнула меня дама, – скажи им уже что-нибудь, с юморком, как ты умеешь.
- Вообще-то, - говорю, - я просто выпить хотел.
Гости засмеялись. Дама крикнула:
- Видите, видите!
- Ну, правда. Говорить я не мастак, зато выпить недурён.
Гости засмеялись. Дама крикнула:
- А потом он всё это ещё и в газете напишет! Ну, шути, шути!
- А повод-то у нас какой? - спрашиваю.
- Новоселье! - хором подсказали мне гости.
- А у кого?
- Да вон, у них! - указала дама на улыбающихся хозяев. И я вздохнул:
- Увы, первый раз вижу!
Гости засмеялись. Дама крикнула:
- Ну, умора же! Умора!..
- Слушайте, а я адресом-то случайно не ошибся?!
Дама:
- Ой, сейчас помру! Ну прям - кипятком!
- Так это что ж получается... - схватил я шарф и курточку, - меня, выходит, давно уже в другом месте шутить ждут?!
Гости засмеялись. А я побежал, побежал...
И за спиной услышал:
- Я ж вам говорила - юморист! Мы его даже в газете видели.
Эти странные «измы»
В детстве я был отчаянно одержим антисемитизмом. По звучанию он роднился с антифашизмом, и пробуждал во мне геройские настроения. От него мне сразу же хотелось схватить шашку – её роль исполняла обструганная веточка – и броситься рубить симетистов, которых я, конечно же, люто ненавидел, но где их логово не знал.
- А где прячутся семитисты? – допытывался я у родителей.
- Симетисты? – приподнимал бровь папа. – Это же что-то из геологии, да?.. Нина, ты помнишь, что такое семитисты?
- Помню, – выглядывала из кухни всезнающая мать. – Семитисты седьмого дня!
- Не, - отмахивался папа, - то баптисты...
- Не баптисты, а адвентисты! – внезапно осеняло маму, и папа вскрикивал:
- Точно! Адвентисты седьмого дня!
А я, недоуменно моргая, повторял:
- А семитисты?
- А тебе что - адвентистов мало? - интересовался папа. И мама вздыхала:
- Господи, чем ты забиваешь ребёнку голову? Это же секты!.. А ты - марш спать, и чтобы в доме я эту гадость больше не слышала!
Разумеется, после такого семитистов хотелось рубить ещё сильнее. Но где их взять? – вот в чём была закавыка.
- А где скрываются семитисты? – спрашивал я воспитательницу. И та менялась в лице.
- У тебя что, попа чешется?!.. Слышь, Люд, у этого, кажется, глисты!..
И вокруг начиналась суета. Меня тащили в туалет, усаживали на горшок, а остальных детей вели мыть руки.
- Кто с ним игрался?! – кричали нянечки. – Какими игрушками?.. Показывайте!
«Вот вам! Вот!» – мысленно рубил я семитистов, сидя на горшке, изолированный от общества.
А растолковал мне всё приятель, Юрка Скачко. За разъяснениями он обратился к своему мудрому папаше, и наутро вернулся ко мне уже просвещённым.
- Семитистов не бывает! – твёрдо заявил он. – Бывают семиты!.. Они такие курчавые, как цыгане, с большими носами, и их ещё называют - ж*ды.
- Не, - отмахнулся я, - ж*ды – это евреи, только по-плохому.
- А разве евреи бывают хорошими?! – искренне изумился Юрка. И я сказал:
- Ну да. Например, мы.
- А ты что - ж*д?! - вытаращился он.
И я его ударил.
- А-а-а! – схватился он за щеку, и, отбежав, закричал: - Ж*д!.. Ж*д!..
А я, с криком: «Ах ты ж семит!» – погнался за ним с кулаками.
Вскоре, у нас это вошло в привычку.
Стоило мне выйти во двор, как тут же начиналась беготня...
И вот однажды, ввалившись в дом всклокоченный, я процедил: «Ненавижу семитов!», и папа приподнял бровь.
- Так, так... – проговорил он. - А ты у нас кто?
- Я антисемит!
- Отлично... Нина, ты слышишь? Мы вырастили антисемита.
- Кого? – выглянула из кухни всезнающая мама.
- Меня! – выпятил я грудь. – Когда вырасту, всех семитов поубиваю. Юрку первого!
- Господи, что ты несёшь?
- А чего он - ж*дом дразнится?!
- А-а, - протянул папа, – так это он антисемит.
- Нет, я!!!
От обиды к глазам моим подступили слёзы.
- Чем ты забиваешь ребёнку голову? – вздохнула мама.
И папа сказал:
- Пускай знает, что антисемитов надо бить!
- И ты?! – выкрикнул я негодующе. - И ты что ли - семит?!
И заплакал.
А мама, обняв меня, сказала:
- Господи, какой кошмар... Где мы живём?..
