В прошлую субботу в центре «Круг» царило столпотворение: устроители дважды приносили дополнительные стулья, даже высокие табуреты из бара, и все-таки один автобус с пассажирами пришлось отправить домой, потому что в Америке не принято нарушать правила пожарной безопасности и рассаживать зрителей прямо на сцене.
Давали концерт «А.Н. Вертинский. Жизнь в песне». Это был высокохудожественно оформленный театр песни с интересным сценарием Альфреда Кричевского. Он вместе с актерами театра Welcome Тамарой Литвин и Аркадием Грейзом в роли Александра Вертинского под аккомпанемент пианистки Дианы Кофман, создавшей музыкальный фон эпохи, в котором жил и творил поэт, композитор и артист Вертинский, артистично и темпераментно поведали нам о его жизни, о том, что сбежав от советской власти, он стал изгоем, мировым скитальцем.
Страны Европы, Палестина, Америка, Китай – везде он пел свои экзотические, грустные и ностальгические песни. Это всем известные и любимые шедевры, или хиты по-современному, - «Мадам, уже падают листья», «Прощальный ужин», «Джимми – пират», «Танго Магнолия», «Пикколо Бамбино», «Палестинское танго», «Бразильский крейсер», «Над розовым морем», «Марлен», «Доченьки», которые блестяще исполнил Аркадий Грейз. Звукооператор Анатолий Криворот, тоже из театра Welkome, дополнил своей работой этот замечательный ансамбль, который выступил на высоком профессиональном уровне, как эхо истории.
Символом той ушедшей эпохи был одиноко стоящий в углу на сцене старый граммофон. И вспомнилось, что, еще будучи студенткой, я видела и слышала Вертинского в московском Доме ученых. При полном аншлаге. Власти относились к нему враждебно, больших и престижных залов не выделяли. Ему со скрипом, после 8-летнего ожидания и почти четвертьвековой эмиграции разрешили вернуться в Москву в ноябре 1943 г. Тогда он писал: «Жить вдали от Родины в момент, когда она обливается кровью, и быть бессильным ей помочь — самое ужасное». Он выступал с концертами на фронте, исполнял патриотические песни, даже написал песню о Сталине.
Несмотря на это, после войны из ста с лишним песен его репертуара к исполнению было допущено только тридцать, поскольку в них звучали вполне понятные советским людям ноты безысходности и трагизма. Он уже по 5-му кругу объехал с гастролями всю страну, дал около трех тысяч концертов, но в прессе о нем и не вспоминали, будто бы его не существовало вовсе.
Однако широкая публика знала его песни и любила его; небольшие концертные залы всегда были переполнены. Особенно он стал популярным после выхода в 1954 г. фильма «Анна на шее», в котором блестяще сыграл роль аристократичного и рафинированного князя.
В последние годы жизни Вертинский пребывал в глубоком духовном кризисе. Он писал жене: «Я перебрал сегодня в уме всех своих знакомых и «друзей» и понял, что никаких друзей у меня здесь нет! Каждый ходит со своей авоськой и хватает в неё всё, что ему нужно, плюя на остальных. И вся психология у него «авосечная», а ты — хоть сдохни — ему наплевать! Ты посмотри эту историю со Сталиным. Всё фальшиво, подло, неверно. На съезде Хрущев сказал: «Почтим вставанием память 17 миллионов человек, замученных в лагерях». Ничего себе?! Кто, когда и чем заплатит за «ошибки» всей этой сволочи?! И доколе будут измываться над нашей Родиной? Доколе?»
В тот упомянутый вечер 1956 года в Доме ученых он нетвердой походкой вышел на сцену и пел, слегка опираясь о рояль. Тогда он был моложе Аркадия Грейза сегодняшнего, но выглядел гораздо старше и его вокальные данные были скромнее. Но он излучал загадку, его окружала магическая аура, и зал слушал его онемев, затаив дыхание. И еще запомнились его большие, говорящие руки, которые то взметались ввысь, то скорбно протягивались к зрителю, то безвольно опускались.
Он стал легендой после смерти; многие знаменитости – Высоцкий, Ободзинский, Гребенщиков – с успехом исполняли песни из его репертуара. И для Аркадия Грейза сегодняшний чикагский вечер был звёздным часом: исполнилась его заветная мечта воплотить на сцене образ великого певца-шансонье, к чему он готовился много лет. Он никого не копировал и никому не подражал. Его голос звучал ярко и вдохновенно. Он перевоплощался то в пылкого любовника, то в заботливого отца. Но главное, он сумел передать ту атмосферу, которая всегда окружала Вертинского как в образе «черного Пьеро», так и в маске «субтильного Пьеро», иронично и язвительно исполняющего свои «ариетки», за что и получил за границей прозвище «русский Пьеро».
Являясь таким же самородком, как Вертинский, наш соловей Аркадий Грейз на основе своего жизненного опыта вылепил свой собственный образ странствующего поэта, неприкаянного и бесприютного, или сжираемого ностальгией эмигранта, который возвращается на родину, где его не ждут. И у меня этот образ поневоле ассоциируется с вольной певчей птахой, которая в конце жизни добровольно возвращается в клетку, отнюдь не золотую. Последний концерт Вертинского состоялся 21 мая 1957 г. в Доме ветеранов сцены в Ленинграде.
На родине, в Киеве, где Вертинский родился в 1889 г., ему посвящена одна из витрин Музея одной улицы. Здесь представлены автографы А. Вертинского, фотографии, коллекция грампластинок 30—50-х годов и фигура грустного Пьеро, которая была его сценическим образом. В 2009 г. музей представлял выставку «Александр Вертинский: Я готов целовать твои улицы…», посвященную 120-летию со дня его рождения. Его именем Крымская астрофизическая обсерватория назвала астероид, открытый 21 октября 1982 года.
Sic transit gloria mundi (лат.) – так проходит земная слава.
Наталия Шур
