Интервью с режиссёром Кириллом Михановским
С 13 сентября в Чикаго, в Music Box Theatre (3733 North Southport Avenue, Chicago, IL), идут показы фильма «Гив ми либерти», снятого в Милуоки (штат Висконсин) режиссёром Кириллом Михановским. Мировая премьера фильма состоялась в мае 2019 года на 72-м Каннском фестивале, показы картины уже прошли в Европе, России, в разных штатах и городах Америки и вызвали овации и самые положительные оценки критиков и зрителей. В день чикагской премьеры, 13 сентября, Кирилл Михановский побывал в студии радио «Резонанс» и рассказал о себе, кино, наших людях, свободе...
Радио «Резонанс»: Кирилл, приветствуем Вас в студии, в нашей редакции в городе Вилинге!
Кирилл Михановский: Есть какая-то знаковость в этой встрече! Во-первых, мы сейчас находимся на улице Милуоки, а картина «Гив ми либерти» снималась в городе Милуоки и этим городом она была вдохновлена, во-вторых, я - в духе главного героя фильма – должен был опоздать, и с опоздания в картине началось много невероятного. Будем надеяться, это к большой удаче для картины здесь, в Чикаго.
Герои Вашего фильма - и русские, и евреи, и белорусы, и американцы, о Вас же журналисты пишут и как о русском, приехавшем в Америку и ставшем американским режиссёром, и как об американце, снявшем русское кино, а фильм называют американской картиной с русской душой. Как Вы сами с этим определяетесь?
Душа моя не меняется от географии. Это моя константа. Для простоты общения и ясности могу сказать, что я американский режиссер, я этим горжусь. Я могу снять в России или в Бразилии не хуже местных режиссёров, но я американский режиссёр (дебютный фильм Михановского, «Сны о рыбе» / Sonhos de peixe (2006 год), – был снят в Бразилии – 7 дней)
Настроение фильма, или эмоция, которую вызывает «Гив ми либерти», - оптимизм. Фильм не простой и не смотрится на одном дыхании, но в нём есть невероятная жизнеутверждающая энергия.
Важно, что картина смешная, в ней очень много юмора, она подкупает и трогает этим. Нам удалось сделать что-то хорошее и светлое, но не сентиментальное. Такую горько-сладкую правду. Я признателен судьбе, что удалось снять такую картину, что она свела меня с такими людьми, которые работали в картине. И очень интересна реакция зрителей: люди выходят после просмотра и говорят: «Из меня выжали все соки, я не могу даже двигаться, очень хочется … есть!» То есть картина не только дает, но и заставляет зрителя дать что-то, это такой обмен, и он изнуряет, но это изнурение положительное и заставляет нас работать. Картину воспринимают по-разному, но прекрасно: во Франции в зале стоял гомерический хохот, в Каннах нас встретили 10- минутной овацией, самой продолжительной овацией в 2019 году на фестивале, в России (а картину показывали в разных городах, от Москвы до Сахалина) приняли феерическим образом, от фильма хохотали даже там, где я никак не ожидал. То есть показы - это такой спектакль, который актеры устраивают зрителям, а зрители - актерам. Подобной взаимосвязи я давно не видел. Афроамериканцы прекрасно реагируют на картину. Непрофессиональные актеры, которые снимались, привели семьи и коллег, а многие из них без высшего образования, очень разные и отличаются от нас, жителей бывшего СССР. Они называют картину смешной и трогательной – и это серьёзный комплимент. Самая сложная аудитория - это подростки, они же обычно не перестают смотреть в телефоны, постоянно ищут что-то в интернете, концентрация нулевая, им все скучно и неинтересно, они живут в сплошном потоке информации, но они прекрасно реагируют на картину, их она трогает. Вот поэтому я и хочу донести до максимального числа зрителей эту картину, вызвать такую реакцию у как можно большего числа зрителей. Картина наполняет желанием жить.
Возникает вопрос – для чего? Разница между существованием и жизнью, согласно еврейской традиции: если вы кому-то нужны, если вы восполняете эту нужду, то это жизнь. Вы сами это ощущаете?
Знаете, наш главный герой – он именно такой. Он обретает себя, растворяясь в других, помогая.
Одно из важнейших достояний «Гив ми либерти», Вы уж простите такой пафос, - это актёры.
И актёры, и персонажи. В роли бывших граждан СССР в фильме задействованы бывшие граждане СССР. Мы работали с непрофессиональными актерами, их 99%, всего два профессиональных актера было – Максим Стоянов (Молдова) и Дарья Екамасова (Россия). Лорен «Лоло» Спенсер (США) – модель, блогер, выступающая за права людей с инвалидностью и начинающая актриса, это её первый фильм. То есть на роли персонажей мы выбрали непрофессионалов, которые готовы были войти в кадр в той роли, в которой они обычно выступают в жизни. Но они по жизни настолько талантливы, что это было несложно. Во-первых, они всё же актёры - выдающиеся актёры самодеятельного театра «Фрейлехс» из Милуоки, ему уже 25 лет, руководит Анна Мальтова из Минска (она выдающийся режиссёр, руководитель, я преклоняюсь перед ней!). Это представители разных бывших республик, евреи и неевреи, из Минска, из Западной Украины, которые приехали в Америку за своими детьми, бросив всё. Но они прижились здесь, хоть и сложно. Я преклоняюсь перед ними, поражаюсь их силе! Им под 90 и за 90, многие их них пережили тяжёлые заболевания, но они встают утром, с болью, после операций, идут на репетиции в театр, дают двухчасовые спектакли. Это колоссальная внутренняя сила, и этому у них надо учиться. Они перенесли и напряжённость съёмок, и страшный холод, в котором снималась, например, сцена на кладбище. Валентина Ефанова из Донецка, Анна Мальтова из Минска, Зоя Махлина, Аркадий Басин, жители субсидированного дома, а ещё - люди с ограниченными возможностями, работники специализированного центра для таких людей, которые снимались в роли самих себя. И они все – выдающиеся актёры!
Даже по трейлерам картины можно делать выводы, что они не сыграли, а прожили этот фильм, один день своей жизни. Всё это - на высшем уровне киномастерства, и это, похоже, был тот единственно правильный выбор режиссёра. Такие персонажи, такие дедушки, бабушки – были в Вашей жизни в детстве, юности?
Сразу скажу – картина не автобиографическая. Люди такие, конечно же, были. Я имел счастье общения с моим дедом до 2005 года – Ян Михайлович Роттенберг, это дед по маминой линии. Я с ним много спорил, много общался, и мне его очень не хватает сейчас. Это был удивительный человек. Он всё время делал какие-то упражнения – до глубокой старости. Вообще, если говорить о персонажах, то некоторые из них мне знакомы, некоторые – собирательные. Я предпочитаю режиссуру «наблюдения за людьми», поэтому, главное не то, что мне знакомо, а то, что мне интересно. Я работал водителем медицинского фургона (почти как главный герой фильма), благодаря этому познакомился с Милуоки, с его жителями, и вдохновился на создание фильма. Я общался с инвалидами, жителями специализированного центра, я и сегодня общаюсь с ними практически ежедневно.
Вы умеете находить светлое во всём, что видите вокруг. Это уникальная способность. И Вы делаете это в фильме.
Самое сложное – найти свет. Мой учитель, Борис Фрумин, говорит, что счастливый конец надо заслужить, заработать – и в кино, и в жизни. Через какую бы грязь ни проходил сценарий, найти свет, докопаться до него, докопаться до чистого - вот что самое сложное. Когда я прихожу в центр инвалидов и вижу, как они радуются жизни, мне стыдно за себя, за то, что я могу впадать в уныние. Есть в картине «Гив ми либерти» персонаж Джеймс Уотсон (это реальный человек), он парализован, он даже курить не может сам, но он абсолютно счастливый человек. Мы подружились с ним, я часто бываю у него, и каждый раз поражаюсь этому абсолютному счастью и спрашиваю: как, Джеймс? Как тебе удалось не обозлиться? Он говорит: «Во всём, что происходит с нами, есть смысл, занимайся своим делом максимально, как можешь…» Но надо посмотреть кино, чтобы услышать его ответы на этот сложнейший вопрос: как можно достичь такого безусловного счастья и принятия жизни. Я хочу ещё по-другому посмотреть на этот вопрос - по поводу уныния. У меня была такая ситуация, которая предшествовала созданию сценария. Когда у меня сорвался кубинский проект я поехал зализывать раны в город Милуоки, как я говорю - на мамин суп. Я ходил каким-то медведем по сугробам в Милуоки, состояние было ужасное. Таблетки не принимал, алкоголь не пил, пытался своими руками себя же вытянуть, как Мюнхгаузен - за волосы из болота. Всё же во мне генетикой заложен оптимизм, который не выкинуть. И ка- то иду по улице, подхожу к окну, к витрине в здании, и за этим стеклом группа девушек в синих зеленых трико занимается йогой. А я над йогой всегда смеялся, думаю – смешные они, а потом думаю - надо этим заняться, это должно меня вывести из этого состояния. И я помню точку, из которой увидел себя со стороны, и мне стало смешно уже от вида себя самого. Я считаю, что когда человек падает на дно жизни, у него есть два варианта: если он начинает себя жалеть, то он на этом дне и останется, а если он начинает над собой смеяться, то начинает подниматься наверх. Моисеева мудрость, на самом деле. Вот так мы и писали сценарий картины: мы развивали драматические ситуации, но мы доводили их до абсурда и начинали хохотать. И тут я вспомню историю похорон моего деда. На панихиде в зале прощания все скорбят, и вот кто-то из присутствующих, какой-то господин движется по проходу и говорит: «Я скажу, я вам расскажу сейчас об этом человеке, каким он был…». Подходит к трибуне, начинает говорить: «Марк был…». Но моего деда усопшего звали Ян. Мы, все в зале, опускаем глаза в пол и понимаем, что надо этот неловкий момент пережить. А он продолжает: «Марк был…», и ещё раз – «Марк», и тут уже весь первый ряд в один голос: «Ян!». И в этот момент произошло смещение - из драмы ситуация перешла в комедию, все заулыбались, и пелена трагедии была снята, за ней была радость, жизнь, её продолжение. Мы уже не грустили и все сказанное воспринимали в более легком состоянии. Вот так же и в картине нашей мы стремились сделать. Поэтому она светлая получилась.
Вопрос о названии. Не о дословном переводе (здесь, опять же, решение не переводить буквально, а оставить «Гив ми либерти», по-английски с русским акцентом, - сам по себе отличный ход!), а о тонкостях перевода: дайте мне свободЫ или свободУ? Разные окончания - и смысл разный. Ваш вариант: Ы или У?
Замечательный вопрос! Он относит нас к теме перевода поэзии, и об этом говорил Набоков. который занимался куда более сложным переводом «Евгения Онегина». Сосредоточиться на смысле - или на ритме, форме? Совместить и смысл, и форму очень сложно. «Дайте мне свободу» - такой вариант мне не нравится, не как название фильма, а как заявление. Некоторые заключённые обретают свободу даже в заключении, но я не представляю, как им это удаётся. Это вопрос к тому же Джеймсу Уотсону, герою фильма, - как он обрёл свою свободу, не вставая с постели 20 лет? Он не стремится к тому, что делаем мы, его не мучают наши страхи, но у него жизнь, которая вызывает уважение, которая мне не понятна, но при этом я понимаю, что он более свободен, чем я. Я мало знаю о свободе, но у меня такое ощущение, что на этот вопрос большинство, например, прохожих на улице ответят, что не знают, что это, а те, кто ответят, дадут определение, которое к свободе отношения не имеет. Скорее всего, они скажут, что свобода – это делай то, что хочешь. Но это не свобода, это анархия. А когда мы выбираем, например, что нам купить или где жить, - это возможности, потребительство, комфорт, но не свобода. Я в своей карьере обретал свободу при её отсутствии, я верю в цензуру, в ограничения, которые провоцируют вас на изобретение вашей свободы.
Тот выбор, о котором Вы сказали, определяется генетикой, семьей, обществом. То есть свободы как таковой нет, предопределено всё. Свобода – это возможность соединиться внутри себя с тем, что несёт свет, найти этот свет. Это - свобода твоего выбора.
И это вопрос «быть или не быть». Из пяти лет, что я делал фильм, я четыре с половиной года занимался чем угодно, но не творчеством, - страдал, искал спонсоров. У нас в октябре 2017 года рухнул бюджет картины, который мы собирали несколько лет, мы потеряли время, силы. И был выбор: можно было всё бросить, возненавидев это, разойтись и забыть. Но я не имел права. Все участники проекта ждали, театр «Фрейлехс» ждал - а это немолодые люди, мы могли их потерять. В итоге мы сняли фильм, выстояли, победили – и обрели ту самую свободу. Мы пошли вперед и несколько месяцев спустя за треть своего бюджета мы снимали картину, и нам это удалось. Такие моменты - это и есть мгновения свободы, когда у вас есть выбор.
Это, наверное, и есть основное в фильме?
Именно, хотя картина не философская, а бытовая, но она зиждется на фундаменте того, о чем мы только что говорили.
Но многое зависит от того, сколько людей посмотрит фильм. У Вас всё ещё есть ощущение, что находитесь в окопе?
Все эти битвы, которые мы выиграли, остались в прошлом. Самой тяжелой битвой окажется прокат картины. По мере возможностей мы пытаемся компенсировать отсутствие средств на рекламу своим влиянием, позвать друзей, коллег, помочь картине увидеть свет. Мой друг сказал: у картины своя судьба, расслабься, призвал бросить борьбу, выйти из окопа и смотреть вперед, заниматься другой картиной. В чем-то я согласен, нельзя слишком переживать за то, что уже вышло в свет, у чего есть своя судьба. С другой стороны, я сегодня очень переживаю за нашу картину, потому что за ней не стоят большие финансовые силы, а стоят большие усилия, и – главное – силы наших артистов, всех этих необыкновенных людей. И очень хочется, чтобы Чикаго увидел этот фильм. Картина делалась рядом, в Висконсине, и жители Чикаго почувствуют такой домашний ветерок. Немалое количество участников процесса были из Чикаго, то есть вклад Чикаго достаточно большой в эту картину. Вообще, от успеха картины в Чикаго зависит успех картины в США. Я очень на этот успех надеюсь.
Это действительно наше кино, такое русскоязычное американское еврейское кино, и мы идём его смотреть. Увидимся в кинотеатрах!
Интервью к печати подготовила Изольда Кивель
Важная информация. Расписание показов фильма «Гив ми либерти», покупка билетов на сеансы - на сайте musicboxtheatre.com Билеты также можно купить в кассе Music Box Theatre по адресу: 3733 North Southport Avenue, Chicago, IL 60613. Телефон для справок: 773-871-6604
Начало сеансов 20 - 21 сентября: 2:10 РМ, 4:40 РМ, 7:10 РМ, 9:45 РМ
22 сентября: 11:15АМ 23 сентября: 2:10 РМ, 4:40 РМ 24 сентября: 2:10 РМ, 4:40 РМ, 7:10 РМ, 9:45 РМ 25 сентября: 2:10 РМ, 4:40 РМ 26 сентября 2:10 РМ, 9:45 РМ
Фильм идёт на английском языке с субтитрами на русском.
