Убийство Лори Кайе, 60-летней женщины, которая пришла в синагогу в прошлую субботу, было делом рук внутреннего террориста, который убил ее потому, что она была еврейкой. Нападавший также ранил еще троих посетителей, которые пришли в синагогу отметить последний день праздника Песах.

Терроризмом, как правило, называется акт насилия против мирных жителей, совершенный по политическим причинам одним человеком или группой лиц. Субботнее нападение на синагогу в пригороде Сан-Диего, совершенное подозреваемым Джоном Эрнестом, определенно, подпадает под это определение.

И если это нападение кажется многим американцам до боли знакомым, то это потому, что так оно и есть.

Подобно тем, кто устраивает стрельбу в школах, террористы научились подражать другим террористам. Согласно онлайн-манифесту, который составил стрелок, схожие теракты, совершенные на почве ненависти, вдохновили и его. Одним из таких нападений был случай стрельбы в синагоге в Питтсбурге, в которой погибли 11 человек. Если судить по постам, которые в то время нападавший оставил в соцсетях, он винил евреев в том, что к границам США по территории Мексики продвигался караван мигрантов.

В своем манифесте стрелок из Сан-Диего также упомянул человека, который в марте убил 50 посетителей мечети в городе Крайстчерч, Новая Зеландия.

По данным правоохранительных органов, калифорнийский стрелок был «одиночкой», который действовал без поддержки со стороны какой-либо группировки. Он предположительно был вооружен «штурмовой винтовкой», созданной для быстрого поражения целей и которая стала излюбленным оружием массовых убийц в Америке.

Джихадистские террористы также использовали полуавтоматические винтовки для совершения терактов на территории США. В 2016 году Омар Матин, вооруженный штурмовой винтовкой, убил 49 человек в ночном клубе в Орландо. Он вдохновился пропагандой ИГ, но напрямую с этой террористической организацией не взаимодействовал.

Годом ранее Сайед Ризван Фарук и Ташфин Малик, также вооруженные штурмовыми винтовками, убили 14 человек в офисе в Сан-Бернардино, Калифорния. Их также одурманило ИГ, они также не имели контактов с террористами.

Что делать?

Есть три категории проблем, которые необходимо решить для борьбы с внутренним терроризмом.

Широкая распространенность штурмовых винтовок в США помогает замышляющим массовое убийство, при этом также не стоит забывать о Второй поправке и Национальной стрелковой ассоциации. Речь идет не об «отъеме всего оружия у населения», а о принятии адекватных ограничительных мер в отношении боевого оружия.

В марте, после стрельбы в мечети, правительство Новой Зеландии запретило продажу автоматических винтовок. Способен ли Сенат США на нечто подобное? Вопрос, конечно, почти риторический, и таковым останется до тех пор, пока НСА будет прикармливать политиков.

Еще одна проблема – правовой статус внутреннего терроризма, который сегодня не является федеральными преступлением. Пришло время это пересмотреть.

И последнее – политикам стоит более серьезно относиться к экстремизму, расизму, антисемитизму и другим проявлениям нетерпимости, которые питают внутренний терроризм. В прошлую субботу, находясь в Висконсине, президент Трамп сказал: «Мы яростно осуждаем зло антисемитизма и ненависти. Его необходимо уничтожить». И это достойные слова, сказанные в нужный момент.