В этой статье мне хочется подвести итоги уходящего года – без сомнения, тяжелого года. Разумеется, это мои личные итоги, точнее, мой личный взгляд на прошедший год. Центральным местом в нем стали, конечно, президентские выборы, результат которых воспринимается большинством населения страны не просто как негативный, но и как довольно тревожный. И тому есть вполне объективные причины. В самом деле, избранный президент США еще не пришел к власти, а уже нанес стране немало вреда, последствия которого мы, возможно, еще не осознали в полной мере.
- Во-первых, здесь, конечно, следует отметить предельное разделение нации. Уже существовавшие противоречия между республиканцами и демократами никогда, пожалуй, не проявлялись так остро, как во время этих выборов. Речь идет не только об оскорблении меньшинств, но и о восприятии Дональдом Трампом своих политических противников, как личных врагов. От внимания общественности не ускользнули и угрозы Трампа в адрес независимых СМИ – вплоть до прогнозов, что некоторые газеты «скоро закроются», и попытки давления на крупные компании, и, самое главное, нападки на ЦРУ и другие разведслужбы США только за то, что данные разведки содержат неприятную для него информацию.
Восприятие всего происходящего в стране через призму вечной избирательной кампании, безусловно, не способствует продвижению национальных интересов, а угрозы наводнить спецслужбы своими людьми и вовсе расцениваются некоторыми как прямая угроза разрушить разведсообщество изнутри. Словом, своими выходками как до, так и после выборов избранный президент добился того, что довольно существенная часть населения страны воспринимает его в качестве личной угрозы, что не дает протестной активности стихнуть до сих пор. Конечно, в таком восприятии тоже присутствует эффект преувеличения угрозы – вплоть до фантазий о бункерах и новых концлагерях, однако подобные проявления всегда свойственны человеческой природе. «У страха глаза велики», и самый лучший способ не испробовать эффект страха на практике – это не запугивать собственный народ.
- Из первого пункта неизбежно вытекает второй. Не только специалистов, но и многих простых американцев настораживает тот факт, как активно избранный президент США защищает человека, рассматривающего Америку как своего главного врага. Попытки выгородить Владимира Путина вопреки всем фактам и доказательствам уже принесли свои плоды – как минимум в том, что рейтинг Путина, согласно социологическим данным, предельно возрос в Республиканской партии именно за минувший год. Если верить графику, то взлет популярности российского лидера наблюдается в период с июля по ноябрь 2016 года и дальше, то есть именно тогда, когда Трамп активнее всего взялся пиарить «друга Владимира».
Некоторые американские СМИ, включая «Вашингтон Пост», уже выражали свои опасения по поводу того, что GOP превращается в «партию Путина», и многие конгрессмены изменили свое отношение к современной России в угоду новому главе Белого дома. Правда, газета отмечает, что среди демократов наблюдается противоположная тенденция. Я лично была свидетелем того, как обычные люди в Калифорнии, считающейся самым «либеральным» штатом в США, совершенно искренне и обеспокоенно заговорили о российской угрозе.
Поскольку данная угроза существует на самом деле, и для ее обнаружения следует всего лишь внимательно присмотреться к российской фактической политике и пропаганде за последние несколько лет, факт признания такой угрозы американским обществом, безусловно, радует. Однако он ни в коей мере ни нивелирует того вреда, который способна причинить растущая популярность Путина в GOP. Люди либеральных взглядов, по большей части, – не бойцы по своей природе, а судьбы страны не решаются на площадях. Таким образом, ужесточение общественного мнения в адрес России «слева» вряд ли способно что-то существенно изменить – в отличие от изменений «справа». Воистину, если о национальной безопасности заговорили вчерашние пацифисты на протестных митингах, это знак, в стране что-то пошло не так.
В этой связи мне вспоминается пример России. Несмотря на массовую поддержку подавляющим большинством населения «крымнашизма» и последующей войны на Донбассе, определенный приток людей наблюдался и в диссидентской среде. Наряду с профессиональными правозащитниками против войны стали высказываться простые домохозяйки, студенты и продавщицы. Напротив, те, кто ранее рассматривал правозащитную среду лишь как средство для получения грантов и зарубежных стажировок, достаточно быстро исчезли из поля зрения, не рискнув поднимать проблемную «украинскую» тему.
Словом, начавшиеся репрессии сделали диссидентскую среду в России в самом деле чище и лучше, чем она была ранее. Однако, будь российские диссиденты даже святыми, очевидно, что остановить войну это не помогло, а для людей, гибнущих в Украине или в Сирии вряд ли станет большим утешением, что по тюрьмам в условном Екатеринбурге будет отныне сидеть меньше жуликов, и больше продавщиц. Нравственная чистота, к сожалению, плохо коррелируется с эффективностью.
И все же, несмотря на все перечисленные проблемы, в сложившейся ситуации мне видится определенная надежда. Изменения «на левом фланге» следует рассматривать шире, чем просто признание широкой группой людей российского вмешательства в американские выборы. Недавний митинг в столице Калифорнии явил, на мой взгляд, весьма важную положительную тенденцию – готовность людей разного происхождения, расы, религии, цвета кожи и, что еще более важное, разных взглядов объединяться на основе общих ценностей.
Когда-то Америка привлекла меня именно этим – сочетанием ценностей, которые в России принято считать взаимоисключающими, возможностью гармоничной комбинации разных идентичностей в одном человеке. И митинг в Калифорнии показал, что многими людьми в Америке ценности прав человека, свободы, равенства и в то же время патриотизма, любви к стране и готовность ее защищать не воспринимаются как взаимоисключающие, а идут рука об руку, ценятся одинаково и даже ставятся выше всего остального. Показателен пример того, как люди демократических убеждений просили своих же представителей из числа выборщиков голосовать за любого республиканца в качестве консенсусного кандидата. Конечно, сама по себе надежда что-то изменить на стадии голосования выборщиков была наивна и утопична, но сам факт готовности поставить интересы страны (или то, как люди их понимают) выше своих личных политических симпатий выглядел благородно.
Мне приходилось общаться с консервативными республиканцами, и я знаю, что основные упреки в адрес «либералов» у этой категории людей сводятся как раз к непатриотизму, неуважению к национальной символике, преувеличенной заботе о меньшинствах и «социализму». Однако практика показала, что пропагандистские клише не всегда работают, и потенциал для объединения нации на самом деле есть. Внешняя угроза и внутренние потрясения стали хорошим стимулом для возвращения западного общества к его основным ценностям: свободе, демократии, правам человека и любви к своей стране. И тот факт, что люди готовы поставить эти главные вещи выше конкретных идеологий и партийных пристрастий, безусловно, радует.
Не стоит забывать о том, что «активные меры» Кремля, о которых так много говорилось в последнее время, направлены как раз на то, чтобы предельно разделить общество, натолкнуть одних людей на других, создав иллюзию непреодолимых противоречий. Кремль активно поддерживает радикальные движения как «справа», так и «слева», открыто продвигая Трампа и вместе с тем раздувая протесты в Фергюсоне. Америка сможет выстоять, только если люди не забудут, что существующие между ними различия не фатальны, и что, различаясь во второстепенном, они могут быть едины в главном.
Тем более что сейчас у этого единства может быть вполне конструктивная цель: независимо от политических взглядов, сохранять бдительность и следить за тем, чтобы американская система сдержек и противовесов исправно работала, не позволяя правительству ни установить в стране диктатуру, ни действовать в интересах другого государства. Шансы на это вполне есть.
