В первые же недели президентства Дональда Трампа стало очевидно то, что было понятно еще задолго до выборов: этот человек не способен объединить американское общество.
Справедливости ради стоит сказать, что задача его объединения и прежде была не из легких. В стране, состоящей из людей разных национальностей, рас, религий, взглядов, ориентаций и т.д. малейший перекос в ту или другую сторону грозит поляризацией. И при предыдущей администрации Белого дома этот перекос произошел, хотя и был осуществлен довольно плавно. Чрезмерная политкорректность с подчеркнуто особым отношением к чернокожим и меньшинствам в сочетании с издержками технологического прогресса и провалами в борьбе с терроризмом привели к тому, что американское общество уже было предельно поляризовано. Отдельные группы людей, действительно, привыкли к «исключительности» их интересов, что вызывало вполне понятное недовольство других групп.
Именно поэтому выровнять ситуацию, сместить приоритеты так, чтобы не вызвать чрезмерный негатив одних и успокоить недовольство других – это задача ювелирной тонкости, требующая вдумчивой и внимательной политики, и исключающая простые решения. В Америке вполне ясно чувствовался запрос на здоровый консерватизм, способный привести в равновесие сместившийся маятник и сбалансировать различные интересы.
Однако Республиканская партия вместо того, чтобы удовлетворить этот запрос по существу, решила прибегнуть к более яркому и успешному на вид популизму Трампа. В краткосрочной перспективе эта тактика принесла эффект как минимум в том, что республиканцам удалось занять Белый дом. Однако в долгосрочной перспективе она, похоже, надолго поставила крест на консерватизме как таковом.
В самом деле, лучший способ уничтожить идею – это ее дискредитировать. Чем больше республиканцы поддерживают Трампа в его самых одиозных выходках, тем больше GOP воспринимается как «партия Трампа» и вызывает отторжение у большинства жителей США. Сам же Трамп, как уже говорилось, физически не способен консолидировать общество. В самом деле, просто невозможно объединить страну вокруг откровенной лжи, дешевого популизма, вопиющей некомпетентности, болезненного эгоизма и постоянных взаимоисключающих заявлений. В данном случае отсутствие такого единства в обществе – это скорее плюс, поскольку в истории уже известны печальные примеры объединения наций вокруг деструктивного лидера, лишающие страну сдерживающих механизмов, необходимых для блокировки опасных решений.
Ситуацию усугубляет то, что Трамп и его команда, похоже, сами поверили в свои «альтернативные факты», и живут в собственной иллюзорной реальности, предпочитая не замечать всеобщего недовольства. Многотысячные протесты в крупнейших американских городах они именуют лишь «провокациями левых радикалов», хотя любому разумному человеку понятно, что при таком огромном скоплении народа появление радикалов просто неизбежно. Анархисты и экстремисты всегда появляются в толпе, а тем более – в протестной толпе. Однако сводить все только к ним – это значит в упор не замечать огромного числа самых разных представителей американского общества из всех социальных слоев, для которых поведение нового президента и его решения воспринимаются как категорически неприемлемые. И уж совсем непростительно замалчивать тот факт, что подавляющее большинство протестов в разных городах прошли совершенно мирно.
При этом навешивание на всех недовольных ярлыка «социалистов» довольно нелепо, учитывая, что многие серьезные эксперты уже отмечают: в экономической политике Трампа от социализма взято даже больше, чем от классического капитализма. Так, российский историк Андрей Зубов, анализируя инаугурационную речь Трампа, сравнил ее с приходом к власти большевиков в России.
«Трамп обвинил в вымышленных бедах народа своего собственного врага, который не хотел пускать его к власти – американский политический истэблишмент… Но ведь и большевики, убеждая народ в его бедственности, причиной этой бедственности объявляли власть – «царя, помещиков и капиталистов»… Трамп хочет строить заборы. Старых мигрантов он натравливает на новых, как Ленин натравливал иногородних на казаков, казахов – на русских и т.п. Трамп обращается не к совести каждого американца…, а апеллирует к завистливому липкому чувству, призывая американцев компенсировать свою неполноценность превозношением над другим», – отмечает историк.
К слову, Андрей Зубов оказывается не единственным, кто связывает экономическую политику Трампа не с капитализмом, а со своеобразной формой социализма, или как минимум с защитой «старых капиталистов» от новых.
«Электорат Трампа представляют в основном американцы центральных штатов, занятых на устаревших или закрывающихся производствах сырьевой и добывающей промышленности и машиностроения. Они недовольны растущей глобализацией и внедрением новых технологий, требующих высшего технического образования и приводящих к безработице в их среде, не выдерживающей конкуренции с высокомотивированной и образованной рабочей силой, пополняемой иммигрантами... Обещания Трампа вернуть рабочие места и возобновить закрытые производства в США нелепы и попросту неконституционны, так как противоречат основным принципам частной собственности и свободного рынка, на которых зиждется общественно-политический строй и экономика всего Запада. Государство просто не имеет права заставить частных предпринимателей работать в ущерб их прибыли», – пишет в своей статье Тигран Хзмалян, сравнивая политику Трампа с ошибками Советского Союза, приведшими в итоге к его развалу.
Об ударе для американского производителя, к которому в конечном счете может привести протекционизм Трампа, пишет и историк Юрий Фельштинский, отмечая, что «автомобильный рынок США в свое время перестал быть конкурентноспособным и уступил первенство Японии прежде всего потому, что долгие годы под давлением руководства американских автокомпаний и профсоюзов опирался на протекционизм своего правительства, а не на законы свободного рынка».
Однако Трамп предпочитает общаться лишь со своими сторонниками, не считая нужным не только договариваться с остальной частью страны, но даже признавать ее существование. При этом по данным опросов, к моменту инаугурации Трампа поддерживало лишь 40% населения страны, то есть 60% не одобряет его действий. Даже в жестко авторитарной России властям довольно трудно игнорировать на 14% (а на самом деле – существенно больше) «отщепенцев», что же говорить про большинство населения Соединенных Штатов?
Между тем, открытое пренебрежение и игнорирование протеста всегда ведет к его радикализации. Нежелание новой администрации Белого дома проявлять даже малейшее уважение и внимание к большинству своего народа привело к тому, что все у большего числа людей, особенно среди представителей интеллигенции, складывается ощущение, что власть в Америке попросту «захвачена» шайкой авантюристов, не считающихся с собственными гражданами и ведущими страну к гибели. Соответственно, такой настрой провоцирует и деструктивные методы противодействия.
К примеру, в Калифорнии вновь начали расти сепаратистские тенденции и оживились инициативы выхода штата из состава США. К слову, подобная кампания отвечает интересам врагов Америки не меньше, чем приход к власти Трампа. Напомним, что еще до выборов лидер сепаратистского движения «Yes California!» Луис Маринелли называл Россию своим «вторым домом» и даже переселился в Екатеринбург, поскольку «не мог больше жить под американским флагом».
Но еще более сильным ударом, как говорилось вначале, стало отторжение консерватизма как такового. Проблемы исламского терроризма и нелегальной миграции, действительно, нужно решать. Однако то, как их «решает» Трамп, приводит к тому, что его противники отвечают ему лишь протестом – таким же категоричным и агрессивным, как методы самого президента. Сама проблема при этом не просто замалчивается, но и попросту перечеркивается. А это значит, что потом маятник неизбежно качнется в другую сторону – радикального либерализма, который может получить на фоне Трампа уникальный карт-бланш по принципу: «Кто угодно, только не он».
Похожая ситуация существует сейчас и в России, однако там, в отличие от США, она сложилась постепенно. В первые годы своего правления Путин еще старался создать себе имидж «умеренного консерватора». Однако с тех пор, как все «традиционные ценности», по меткому выражению Дмитрия Быкова, «свелись к Мотороле», они были попросту были отвергнуты многими мыслящими людьми. Дискредитированные понятия порой попросту невозможно бывает «отмыть». И именно это происходит сейчас с Республиканской партией в США. Однако поскольку Трамп начисто лишен путинской выжидательной постепенности, его политика рождает не столько свойственное диктатурам единство, сколько все большее недовольство и гнев протестующих.
Тем временем республиканцы продолжают во многом идти на поводу у Трампа, поскольку, как уже говорилось, проблемы существуют и требует решения, а новый президент предлагает именно такие, простые, быстрые и непопулярные решения, которые республиканцы бы никогда не решились провести без него. Однако у них есть серьезный риск не рассчитать между «слишком рано» или «слишком поздно». Российский олигарх Борис Березовский тоже был уверен, что сможет контролировать Владимира Путина. К концу жизни он признал свою ошибку, но закончилась эта история, как мы помним, очень печально.
