На полуострове продолжаются гонения верующих: не только мусульман, но и христиан. Об этом Крым.Реалии рассказал руководитель Центра по изучению проблем религии и общества Института Европы РАН, эксперт Института Кеннана (Центр Вудро Вильсона, США) Роман Лункин.
«Еще в 2014 году в Украину из Крыма была депортирована часть протестантских пасторов. В основном это были пятидесятники, и чаще всего из церквей, которые так или иначе связаны с церквями «Посольство Божье» или «Новое поколение» в Киеве. Именно эти организации находятся у ФСБ под самым большим подозрением, поскольку их члены активно участвовали в Евромайдане и прошлой Оранжевой революции. Депортации коснулись и пасторов, которые выражали проукраинскую позицию, даже в самой мягкой форме. В Балаклаве, к примеру, целая церковь вынуждена была эмигрировать вместе с пастором, в других случаях украинские пасторы бросали свою пророссийски настроенную общину и уезжали. ФСБ обращает внимание в первую очередь на те общины, лидеры которых в Украине считают Россию «советской империей зла», – сообщил религиовед.
По его словам, даже в случае, если пастор выезжал на территорию материковой Украины, но продолжал вести проповеди по Скайпу, прямо во время богослужений в церкви приходили сотрудники полиции и ФСБ, проводили обыски и проверяли документы.
«Понятно, что если верующие собирались в арендованном здании, это означало фактический разгром церкви. Мало кто после такого соглашался продлевать аренду, да и многие прихожане в следующий раз уже не рисковали приходить на богослужения. Правда, большинство из церквей, имевших свои собственные здания, смогли их сохранить. Но вот в Евпатории, например, известен случай, когда пасторы церкви проукраинской ориентации выехали на материковую Украину, а на их место приехали миссионеры из России, которые, разумеется, имели абсолютно пророссийскую позицию. Соответственно, у них и у других пасторов возникали трения с оставшимися на месте служителями, которые без восторга восприняли приход России», – рассказывает Лункин.
Эксперт отмечает: в основном преследования связаны с политической позицией пасторов, однако в ряде районов церквям приходится нелегко только потому, что им «не повезло» оказаться протестантскими.
«К примеру, сотрудник Управления внутренней политики администрации Севастополя, отвечающий за религиозные организации, прямым текстом говорил мне, что недопустимо отдавать здания для молитвы и реабилитационные центры неправославным организациям, то есть потенциальным врагам, «сотрудничающим с Западом», – отмечает Роман Лункин.
Самым недавним примером подобных нападок на религиозные организации стал случай с церковью «Голос надежды» в Бахчисарае, которую российские спецслужбы активно выживают из собственного помещения.
«По словам пастора Ярослава Водопьянова, преследования начались после того, как ФСБ заняла здание напротив церкви. Как я уже отмечал, в глазах российских правоохранительных органов любые такие организации воспринимаются как потенциальные проводники Оранжевой революции. Пока формально им предъявляют претензии хозяйственного толка: выдают предписания об устранении нарушений, допущенных при строительстве здания, выписывают штрафы и т.д. Реально же верующие признаются, что к ним неофициально приходили люди, советовавшие им поменять место собраний, после чего обещали прекратить преследование. Похожая ситуация наблюдается с Киевским патриархатом в Симферополе – церковь медленно выдавливают с полуострова», – перечисляет Лункин.
Конфликты у российских властей возникают даже с католиками – при том, что католические церкви все же не стали главной мишенью ФСБ. Так, в Севастополе католикам не отдают здание костела, а в Симферополе наотрез отказываются выделять землю под строительство храма, что уже привело к нескольким акциям протеста в обоих городах.
Однако главной мишенью симферопольских властей остаются крымские татары, о преследованиях которых Крым.Реалии сообщали уже неоднократно. Роман Лункин подтверждает: поскольку в России одинаково признаны экстремистскими и организация «Хизб ут-Тахрир», и Меджлис крымскотатарского народа, арестам подвергаются равно члены обеих организаций, и бывает трудно различить, национальный или религиозных фактор лежит в основе конкретных претензий нынешних властей.
«В Духовном управлении мусульман и во всех подобных организациях фактически запрещена или очень сильно сокращена любая социальная деятельность. Были ликвидированы почти все молодежные мусульманские организации, инициативы и группы, поскольку они первыми попали под подозрение спецслужб. Также крымские власти отказываются регистрировать Таврический муфтият – даже несмотря на его пророссийскую ориентацию, поскольку это конкурент официального Духовного управления (мусульман Крыма – КР), и сейчас связанного с оставшейся в Крыму частью Меджлиса. В Евпатории постоянно устраивают облавы в мечети Таврического муфтията», – сообщает религиовед.
В целом Роман Лункин отмечает: вместе с Россией в Крым пришла «жесткая государственная машина», серьезно подавляющая свободу религии. К тому же на полуостров теперь распространяется действие российского «Закона Яровой», который фактически не допускает никакой миссионерской деятельности за пределами храмов и домов молитвы – для неправославных (а в Крыму – и для Киевского патриархата – КР) любой выход на улицу может закончиться штрафом.
Ксения Кириллова
