Владимир Путин начинает понимать огромную сложность войны, которую он бесцеремонно развязал в Украине. Теперь он знает, что его коррумпированные и отслужившие свой срок генералы лгали ему об эффективности созданной ими военной машины. Он знает, что льстивые «эксперты», которые подкрепляли его предрассудки о слабости украинской национальной идентичности, несли полную чушь. Он знает, что даже немецкая безрассудность имеет свои пределы и что американцы все еще помнят, как вести холодные войны. Теперь у него нет иллюзий относительно силы западных экономических санкций, и он знает, что семьи по всей России скоро будут оплакивать своих сыновей, поскольку число погибших в Украине растет.
Он, несомненно, опечален каскадом плохих новостей, но, похоже, полон решимости бороться дальше. Это не должно нас удивлять. Путин также знает, что его будущее у власти, его свобода и, вполне возможно, его жизнь зависят от исхода этой войны.
И есть еще кое-что, что он знает, или думает, что знает, но что многие на Западе не учитывают. Жители Запада и особенно американцы верят, что свобода всегда побеждает в конце концов. Это означает, что Путин потерпит поражение в Украине, а путинизм в конечном итоге потерпит поражение в России, потому что так устроена история.
Однако с того места, где Путин сидит в Кремле, история, похоже, преподает другой урок. Империя царей была построена не на свободе, и не свобода стала результатом ее падения. Советский Союз, поднявшийся на руинах власти Романовых, не был основан на идее свободы человека. Сталина не свергли жаждавшие свободы русские; он умер в своей постели. Слабых либералов, которые пытались внедрить демократию западного образца в постсоветской России, в ельцинскую эпоху быстро оттеснили на второй план в борьбе за власть. Путин просто не считает, что «свобода всегда побеждает», и его вероятной реакцией на провал первоначальной стратегии поглощения Украины в его владения будет усиление репрессий.
Мы не должны недооценивать силу его веры в эффективность железного кулака. Он видел, как это работает в Тибете, Синьцзяне и, совсем недавно, в Гонконге. Путин знает, насколько уродливым и эффективным был процесс восстановления власти Башара аль-Асада на большей части территории Сирии. Он отмечает, что Николас Мадуро по-прежнему правит Венесуэлой, что люди Кастро сохраняют власть на Кубе и что Северная Корея не поддается десятилетиям американских санкций. Он вспоминает прошлогодний демократический подъем в Беларуси и помнит, как легко Александр Лукашенко его подавил. Путин вряд ли откажется от своих амбиций в Украине, а тем более от власти в Москве, не дав репрессиям все шансы на успех.
Мы не должны заблуждаться относительно того, как далеко может зайти Путин. С начала войны он проводит репрессии в России, закрывая последние остатки свободной прессы, арестовывая критиков и ужесточая законы против протестов и инакомыслия. Но в советскую эпоху существовал гораздо более тоталитарный контроль и гораздо больший террор, чем тот, что мы наблюдаем в России сегодня.
Будет ли Путин восстанавливать архипелаг ГУЛАГ и воссоздавать террор, с помощью которого Сталин управлял Украиной? Если альтернативой станет позорное бегство из Москвы и проведение оставшихся лет жизни в качестве почетного пенсионера в Китае, он почти наверняка двинется в этом направлении. Путин укрепил свою власть, применив безжалостное насилие против мирного населения в Грозном, чтобы подавить стремление чеченцев к независимости. Зачем ему уступать власть, если он не использует все доступные методы для ее удержания?
Вопрос в том, сможет ли он добиться успеха. С одной стороны, государству Путина и российской бюрократии сегодня не хватает идеологической приверженности и опыта гражданской войны, которые сделали сталинскую коммунистическую партию таким эффективным инструментом массовых репрессий и террора. Сегодняшняя служба безопасности, ФСБ, менее могущественна, чем КГБ, и уж тем более она не сравнится с НКВД сталинских времен. Также возникает вопрос, насколько далеко готовы зайти союзники Путина.
Однако технологии, которые Китай стал применять при Си Цзиньпине, делают репрессии и социальный контроль намного проще, чем когда-либо. В любом случае, построить эффективное полицейское государство легче, чем создать современную армию, и люди, которые поддержали поход Путина в Украину, вполне могут продолжать поддерживать его, когда он будет углубляться в российское прошлое.
Политическая карьера Путина демонстрирует три непоколебимые приверженности: его личной власти, расширению России и превосходству авторитарного общества над либеральным Западом. К сожалению для российского и украинского народов, эти принципы, вероятно, будут определять его решения в ближайшие дни и недели.
