Мы живем в выдуманной виртуальной стране. До такой степени выдуманной и виртуальной, что уже не всегда понятно, где кончается реальность и начинается воображаемый мир, и наоборот.
Вот, например, история с экс-директором «Гоголь-центра» Алексеем Малобродским: человек получил деньги, использовал их по назначению, спектакль «Сон в летнюю ночь» был в репертуаре театра, шел с успехом, его видели люди, аплодировали, писали рецензии... Следствие считает, что спектакля не было, а деньги украдены.
Если следствию хочется жить в воображаемой реальности, кто его переубедит?
Или вот история с задержанием в сердце Родины художницы Катрин Ненашевой, которая ходит по Москве в очках виртуальной реальности. «В общественном месте ни в коем случае нельзя находиться в виртуальной реальности. Здесь мир реальный», — сообщили ей компетентные товарищи на Красной площади. Ага, особенно мумия в Мавзолее — реальная… В стране, где еще недавно господствовали социалистический реализм, научный коммунизм, диалектический материализм и история КПСС, описывавшие вымышленные субстанции и выдуманные события.
Впрочем, скорее всего, проблема была в том, что художница «трогала сотрудников ФСО». А это еще хуже, чем трогать, например, музейные экспонаты. Ничего более дорогого во всех смыслах слова, чем сотрудники ФСО, в нашей стране нет.
Да, при этом целью акции Ненашевой было обратить внимание на сюжеты более чем реального мира — на условия содержания полностью изолированных людей в психоневрологических интернатах. И вот чей мир в большей степени виртуальный — за кремлевскими зубцами, откуда реальность видна через призму папочек ФСБ, ФСО, СВР, или за бетонными заборами интернатов?
Верхи живут в виртуальном мире, воображаемом сказочном государстве. Там есть технологические прорывы, десятки миллионов высокотехнологичных рабочих мест, импортозамещение, национальные суверенные мессенджеры и платежные системы, очень хрупкий, как ваза на яхте государственного олигарха, суверенитет, который надо охранять от воображаемых врагов.
Основной статьей экспорта этого волшебного государства оказываются страхи и угрозы, которыми она парализует вымышленных врагов. А внутри страны идет подкормка вымышленными угрозами со стороны вымышленных внешних и внутренних врагов.
Это и есть импортозамещение — дешевой западной еды дорогими, финансируемыми нефтедолларами из бюджета страхами.
Ну, еще есть реальные чувства по поводу виртуального величия. А величие хранится в священном Граале выдуманного прошлого, где есть только победы, но нет поражений, есть добрые правители, но нет репрессий. Дух нации поддерживается новыми статьями Уголовного кодекса: ее, нации, религиозные чувства заведомо оскорблены практически всем. И эти оскорбления тоже приходят из виртуального мира — ловец покемонов получает обвинительный приговор за то, что подверг сомнению реальность существования Бога.
Он, Бог, реален, покемон — виртуален. Из этого вытекает судимость.
Такие технологии управления практикуются в наших широтах давно. Например, страна ведет «зимнюю войну» с Финляндией. Но при этом заключает договор о дружбе с… Финляндией. Той, которую создает сама власть, тщательно подбирая руководителя этой несуществующей страны — Отто Куусинена, представляющего отнюдь не финский народ, а сталинское руководство. Договор с самим собой как с воображаемой величиной — это, знаете ли, трамповская «постправда» отдыхает. Куда там фабрикантам лженовостей — мы еще помним статистические сводки ЦСУ СССР.
Похожим образом работают эти технологии и сейчас. Сирийский народ представляет Асад. Российское гражданское общество представляет Общественная палата. Партийную систему — Жириновский с Зюгановым, причем вот уже почти три десятка лет. В результате нет никаких институтов, кроме имитационных.
Новости из воображаемой «России» поступают в телевизор, а он выдуманные представления о выдуманной реальности транслирует на всю страну.
При этом страна, до такой невероятной степени находящаяся не в ладах с реальностью, славится на весь мир умением участвовать в виртуальных конфликтах — пропаганде, кибервойнах и хакерских атаках. Сонмища «патриотически настроенных» хакеров теперь вскрыли пароли всей политической элиты Великобритании. И после того, как их назвали «патриотами», уже не стесняясь стали этими паролями торговать.
Если раньше Советский Союз пугал Запад атомной угрозой, то теперь ее место прочно заняла киберугроза.
1000 «хакнутых» членов и сотрудников британского парламента, 7000 работников полиции Соединенного Королевства и более тысячи официальных лиц форин-офиса — это действительно серьезно. Так вот ты какой, хакерский патриотизм…
Причем, как заметил в The Times колумнист Эдвард Лукас, если ядерная угроза была наглядна и имелись принципы и договоры, которыми она регулировалась, то киберугрозу очень непросто увидеть, опознать, доказать. И уж тем более договориться о ее снижении или хотя бы регулировании. Сказано же — встал с утра хакер, сверился со своим настроением — и давай взламывать логины членов палаты лордов. Ибо не хрен…
Так что: мир — виртуальный, а киберугроза — реальная. И Россия видится в образе этакого инфантильного киберпанка с подростковыми комплексами, от которого непонятно чего ожидать. В том числе и потому, что отличить реальный мир от виртуального наши элиты, боюсь, могут не всегда.
Источник: Газета.ру
