Полураспад

Мы народ не цельный. Уважаем половинчатость.

Годы делим на полугодия. Землю и мозг - на полушария.

Приемлем полумеры. Живём вполсилы. Измеряем полураспад...

Стаптываем полуботинки. Снашиваем полушубки. Едим полуфабрикаты...

– Он ополоумел! – говорим о начальнике полушёпотом, и даже в мыслях признаём его лишь полукруглым...

Игроки полузащиты.

Свет делим на полутона. Тьму - на полутень-полумрак...

Утро растягиваем до полудня, день - до полуночи.

Любимая поза – полулёжа-полусидя. Не выходя из неё, в полуоборота говорим о серьёзном полушутя.

И лишь иногда, очень-очень редко, где-то на полпути, случайно соскочив на полусонном полустанке, мы окунаемся в окружающее нас полутишье и признаёмся немому полумесяцу, что жизнь наша – полное...

И напиваемся до полусмерти!

Очки

Звонит мама. Говорит:

- Как только вы уехали, так у нас сразу и началось. Пропали папины очки! Представляешь?!

- Представляю.

- Так я перерыла весь дом... Облазила на карачках каждую щёлочку - нигде!.. «Куда, - спрашиваю, - ты их сунул!». А он не помнит. Он уже, вообще, ничего не помнит. «Вспоминай!» – кричу... И тут он мне говорит, что, наверное, они в мусоре. А мы только что тот мусор выбросили. Представляешь?

- Представляю.

- Новые очки! Недавно получили!.. Как мы их получали это отдельная майса. Столько нервов, пока их заказали, не представляешь.

- Представляю.

- Эта девочка чуть не рехнулась... Она уже и так их ему вставляла, и эдак эти линзы проворачивала, а он ей всё: «Хорошо-хорошо». Ему всё хорошо! Представляешь?

- Представляю.

- Что бы она ни делала, он на всё соглашался. Она ему: - «Так хорошо?». Он: - «Хорошо»... «А так хорошо?». Он: – «Хорошо»... «А когда лучше?» - «Когда хорошо».

И всё!.. Он и её свёл с ума, и меня свёл с ума, и себя, хотя и так уже сумасшедший... Я ему говорю: - «Тебе же в них потом жить! Посмотри, хорошо ли ты в них видишь?!». И он отвечает: - «Хорошо!»... Но я же знаю - как только мы их получим, он скажет, что ни черта не видит, и не сможет в них жить, а я не смогу с ним!.. Так, я ему говорю: - «Мы отсюда не уйдём, пока тебе не будет хорошо!».

И он клянётся, что ему уже хорошо. То есть – так-то ему уже плохо, но в очках – хорошо. Представляешь?

- Представляю.

- В общем, я плюнула, и мы ушли... За стенку, думаю, будешь у меня держаться!.. Через лупу телевизор смотреть!.. Но когда мы их получили, оказалось - и правда: вроде видит, читает, и по стенке пока не ползает. Так я уже не нарадовалась! А тут мы вдруг взяли и выбросили их в мусор. Представляешь?

- Представляю.

- Короче, переоделись мы в грязное, вышли на помойку, и он залез в бак... То есть – я держала его за ноги, а он там, вниз головой, шуровал... «Ты наши кульки помнишь? – кричу. - Они такие в жёлтый цветочек, с куриными костями! Помнишь, что у нас были гости?!». Он мне: - «Кости?». Я ему: - «Гости! Но ты ищи кости!»... В итоге, по костям он их таки нашёл. И всё это добро мы приволокли домой - перебирать... Я разложила в салоне газеты, всё на них вывалила, и мы сели, копаться. А что он может копаться, если без очков ни черта не видит?.. «Что ты, - говорю, - без очков копаешься? Ты же ни черта не видишь!». Но он всё равно копается, точнее - перещупывает за мной. Представляешь?

- Представляю.

- И тут вдруг я вижу, как между сервантом и креслом что–то блестит... Ой-вей, очки!!!.. Как он их туда засунул? Я бы в жизни не нашла! А так, с пола, они мне блеснули... В общем, дала я ему эти чёртовы очки, и он был так счастлив – не представляешь!

- Представляю.

- Нет! Потому что он их тут же нацепил, и снова стал перебирать мусор! Теперь-то он уже, наконец, его видел!.. «Что ты делаешь? - кричу ему. - Мы же их уже нашли!». И он спрашивает: - «Кого?». Представляешь?

- Представляю.

- «Очки! - ору. – Собирай всё обратно в кульки, если ты уже зрячий!». И он стал собирать. А я, пока, пошла на кухню, потому что у меня там уже всё выкипало...

И вдруг слышу: - «Нина, иди сюда!.. Нина, я опять их посеял!»... Я прибегаю в салон, а там все мешки уже собраны, и он стоит над ними без очков, и говорит, что они, наверное, снова в мусоре...

«Как?! – кричу. – Как ты умудрился их снова туда засунуть?» - «Наверно, упали»...

В общем, я опять стелю газеты, вываливаю мусор, падаю на карачки, и он снова копается со мной.

«Ну что ты, - говорю, - копаешься, ты же ни черта не видишь? Надень хотя бы очки, вон они у тебя на лбу!»... И он надевает... И мы продолжаем копаться... И тут до меня доходит, и я валюсь на пол замертво!.. Я так смеялась... Так каталась в этих объедках, не представляешь!

- Представляю.

- Думала, что помру на месте! А он стоит надо мной, и говорит: - «Что с тобой, рехнутая?» - и смотрит на меня через эти свои лупы..., и лупает глазами..., а я укатываюсь! Представляешь?

- Представляю.

- Ну а вы, как доехали? Без приключений?

Об авторе

Со слов очевидцев, тягу к творчеству автор ощутил с рождения: первые, писанные им на пелёнках, произведения отличала расплывчатость форм наряду с объёмностью содержания.

К семи годам в семье заговорили о его гениальности, но доктора оказались бессильны. Помогла пионерская дружина. Вручив автору барабан и вставив горн, она скоренько иссушила рифмы и высушила простыни, так что вновь записалось ему уже лишь в армии, когда над ухом внезапно проорали «Тревога!».

Однако после демобилизации по причине скоропостижной женитьбы, литературную деятельность автор вынужден был временно приостановить. Но уже после рождения первой дочери снова взвыл хореем, а после второй – забредил пятистопным ямбом.

Совмещая работу в психиатрической лечебнице с принудительным отдыхом, автор увлёкся крупной прозой и, поднаторев в буйных диспутах с классиками жанра, выдал на-гора свой первый роман с одноимённым названием. А после ритуального сожжения романа, продолжив оттачивать перо, стремительно зачал третьего ребёнка. 

Новое тысячелетие потребовало от автора свежих идей, семья – денег, и он неистово ринулся в живопись, пытаясь рисовать банкноты по памяти.

В большую же литературу вернулся неожиданно: в пять утра, когда выяснилось, что жена его в четвёртом положении, а он – окончательно в безвыходном.

С тех пор пишет исключительно юмористическую прозу, ибо лишь юмор помогает ему выживать.

Это шуточная автобиография

А серьёзная такая:

Эдуард Леонидович Резник, родился в 69-м в Перми. Детство и юность провёл в Киеве. В настоящее время проживает на юге Израиля, в г. Беэр-Шева.

Женат, четверо детей.

Член Союза русскоязычных писателей Израиля. Член литературно-творческой студии «Среда Обетованная». 

Недавно в Украине был издан сборник моих юмористических рассказов «Из точки в точке». Приобрести его можно, как в печатной, так и в электронной версии, оформив заказ на сайте издательства, для этого следует пройти по ссылке: sheklen.biz/shop . И экземпляр вышлют вам по почте. Для удобства - цены на сайте представлены в четырех валютах. По любым вопросам можно обращаться в техподдержку: Viber, WhatsApp +380958130482