Каждую неделю в течение последних семи месяцев организация Carnegie Europe публиковала письмо от одной из 28 столиц Евросоюза. Всем авторам было дано одно и то же задание: оценить уровень внешнеполитических амбиций своей страны.
Оценки были интересными, хоть и удручающими. Было отмечено, что Германия, которая открывает новые грани внешней политики под руководством канцлера Ангелы Меркель, имеет высокий уровень амбиций. По мнению авторов этих писем, то же можно сказать и о других больших странах, таких, как Франция, Италия и Польша. Но амбиции и стратегическая культура Великобритании быстро снижаются.
Уровень амбиций небольших стран, особенно Центральной и Восточной Европы, очень низок. В письмах от Братиславы, Словакия; или Любляны, Словения; Загреба, Хорватия; или Бухареста, Румыния; Вены, или Будапешта, Венгрия звучит равнодушие к внешней политике - не путать с личными амбициями, которых в регионе достаточно.
Может быть, это как-то относится к размеру населения стран. Но это не совсем убедительный довод. Посмотрите на роль Дании, когда дело доходит до надежной политики обороны и безопасности Копенгагена, или Ирландии, радующейся миру с Северной Ирландией.
На самом деле, если и есть здесь нечто общее, так это то, что за несколькими исключениями, правительства европейских стран не думают и не действуют стратегически. А в таком случае, откуда у них могут быть мечты о формировании внешней политики, особенно на уровне ЕС?
Другой вывод состоит в том, что вместо того, чтобы сформировать общую стратегическую перспективу, союз добился обратного. Честолюбие, если оно вообще существует, обращено вовнутрь и ограничивается одной нацией, узкими интересами, краткосрочными целями. На протяжении всего цикла с письмами, внешнеполитические амбиции не получили четкого определения. И это главная слабость большинства европейских правительств. Они уклоняются от амбиций, потому что это означает определение и принятие рисков и предоставление средств на их преодоление.
Пока на риск отважились Меркель и президент Франции Франсуа Олланд. Меркель ведет переговоры с Владимиром Путиным и имеет незавидную задачу по надзору за хрупким минским соглашением, заключенным с Россией и Украиной в феврале 2015 года.
Олланд, тем временем, пользуется военным и политическим влиянием Франции в Сахеле, чтобы не допустить раскола Мали и начала гражданской войны. У Меркель и Олланда есть свои причины. Но вот вопрос: есть ли у них долгосрочная внешнеполитическая стратегия?
Внешняя политика, в конце концов, заключается в переносе интересов и ценностей, но также и влиянии, для чего необходимо стратегическое подкрепление. В случае с ЕС, эта задача усложняется, если государства действуют в одиночку, как доказали на собственном опыте Берлин и Париж. Проблемы стали более сложными и многочисленными.
Вспомним об отношении ЕС к средиземноморскому кризису беженцев. Несмотря на то, что это одна из самых актуальных проблем, стоящих перед континентом, государства-члены предпочитают указывать пальцами друг на друга, вместо того, чтобы предоставить Евросоюзу важную роль в создании надежной политики в отношении беженцев.
Так или иначе, большинство стран не признают важность Европы, не хотят ее. Пока это будет продолжаться, ЕС будет и дальше приходить в упадок.
