Когда на прошлой неделе президент Дональд Трамп выдвинул кандидатуру судьи Бретта Кавано на пост судьи Верховного суда, тот посчитал нужным упомянуть, что последние 7 лет тренировал баскетбольные команды своих дочерей. Одна из команд, указал он, недавно победила в чемпионате.

Но это не все. Он также рассказал, что подавал еду бездомным вместе с приходским священником, служкой которого он был несколько десятков лет назад.

Не стоит обвинять Кавано в какой бы то ни было нескромности. Делая эти замечания, он просто следовал обязательному ритуалу современного процесса утверждения судей, во время которого они предаются воспоминаниям из своего прошлого, попутно зарабатывая несколько дополнительных очков на упоминании непростого воспитания. Современные кандидаты в Верховный суд должны продемонстрировать не только хорошее знание законов, но и поведать личную историю, которая смогла бы убедить нас в том, что они – люди невероятной эмпатии и сильного характера.

Личностью будущих судей всегда было принято интересоваться, однако новый уровень ожиданий появился после того, как Роберт Борк, кандидат в Верховный суд, предложенный президентом Рональдом Рейганом, не был одобрен в Сенате в 1987 году. После этого случая жесткие политические разборки стали сопровождать процесс утверждения каждого кандидата.

Одна из новых особенностей пост-Борковой эпохи появилась после того, как опросы общественного мнения показали, что американцам не понравились манеры и внешний вид Борка. Он был слишком уверен в себе и отказался от советов Белого дома относительно того, как преподнести себя во время публичных слушаний.

Он стал последним кандидатом, которому позволили нечто подобное.

Теперь, в дополнение к проверке знания законов, номинанты, предлагаемые президентами от обеих партий, проходили через старательные руки политических советников Белого дома, которые пытались сделать их более привлекательными и обучали, как обходить разные ловушки. Личные истории, которые отлично отвлекают от спорных идеологических вопросов, помогают достичь обеих целей.

Возьмем, к примеру, Дэвида Саутера. Когда во время слушаний по его утверждению в 1990 году ему задали вопрос об абортах, он попытался прибегнуть к приему, известному под названием «Юридическая пятерка», то есть способу уклониться от комментария по спорному вопросу, заявив, что его можно было обсудить в суде. Но после того, как на него насели, Саутер неожиданно вспомнил, что когда он был главным по общежитию в Гарварде, молодой студент подошел к нему за советом: нужно ли ему помогать его подруге делать аборт. Саутер сказал Сенату, что его глубоко тронуло то, насколько этот вопрос был мучителен для студента. Так он показал свою способность к эмпатии и заставил сенаторов переключиться на другие темы. Саутер не стал развивать тему абортов.

Когда президент Джордж Буш-старший предложил кандидатуру Кларенса Томаса в 1991 году, попытка получить одобрение, основываясь на личную историю, стала главной темой его кампании. Белый дом и его союзники делали акцент на детстве Томаса, которое проходило в ужасающей бедности с матерью-одиночкой в Пин-Пойнт, Джорджия, до того, как его взял к себе его строгий дед, воспитавший в мальчике уважение к ценностям и сильный характер. Советники Белого дома назвали это «Стратегией Пин-Пойнта».

К сожалению для них, вся кампания пошла насмарку после того, как Анита Хилл, профессор права, работавшая на Томаса в федеральном правительстве, обвинила его в том, что он регулярно отпускал в ее адрес грубые замечания с сексуальным подтекстом. В итоге, слушания, которые и до этого проходили довольно напряженно, превратились в настоящий спектакль, в котором переплетались проблемы расы и пола, а также бурные обвинения с обеих сторон.

В наше время значение личной истории номинантов постепенно утрачивает свое былое значение. Слушания по утверждению судей приобретают все более идеологический характер. История о том, что девочки, которых тренировал Кавано, назвали его «Тренер К», возможно, покажется кому-то интересной. Вероятно, она даже помогла бы ему, если кому-то из сенаторов было бы важно, чтобы новый судья Верховного суда был еще и хорошим отцом, а не только хорошим судьей.

Информационная служба 7days.us