Сегодняшний митинг украинских оппозиционных сил – если он завершится мирно, без провокаций, ранений и человеческих жертв – может войти в историю как один из первых митингов осуществимых требований. Это тот удивительный случай, когда требования оппозиции совпадают с обещаниями власти – и в случае их осуществления проигравших не будет. Правящая коалиция будет утверждать, что выполнила свои обещания, оппозиция – что власть пошла навстречу ее требованиям. Конечно, могут сказать, что цель оппозиции – вовсе не в выполнении ее требований, а в самом митинге, в количестве людей под Радой, а в конечном счете – в досрочных парламентских выборах, которые для ряда политических сил могут стать выборами «последнего шанса», а для поддержавших эти силы общественных активистов – отличной возможностью получить доступ в большую политику, к «настоящим» деньгам и ресурсам, потеснив недавних соратников по Майдану.
Тем не менее, то, что выдвигаются именно такие требования – показатель того, что никто больше не хочет рисковать, обещать украинцам несбыточное, что-то, что в случае осуществления может привести к быстрому и очевидному улучшению социальной ситуации в стране. А поскольку за ближайшие годы – и даже десятилетия – Украина не имеет шансов превратиться не только в Германию, но даже в Польшу, остается предлагать гражданам механизмы, а не социальные подачки прошлого, вроде какой-нибудь тысячи гривен.
Именно поэтому хочется обратиться к механизмам. Самое популярное – и самое понятное для населения требование – это отмена депутатской неприкосновенности. Не случайно президент Петр Порошенко внес закон об отмене неприкосновенности как неотложный именно в день проведения оппозиционного мероприятия. Многолетняя поддержка этого требования населением и многолетние политические обещания на этот счет являются лучшим показателем несостоятельности украинской политической культуры, деградации украинского общества и отсутствия реальных перспектив его реформирования вплоть до осуществления кардинальных структурных реформ, которые заменят общество коррумпированных бедняков обществом честных собственников.
За требованиями отменить депутатскую неприкосновенность скрывается невосприятие депутатов в качестве народных представителей. Так римский плебс гоготал, когда во времена империи по улицам «вечного города» проносили отрубленные головы сенаторов. С одной только разницей – плебс не избирал сенаторов, а заставлявшие сенат выдать их на поругание императоры считались одновременно и народными трибунами – то есть номинальными представителями этого самого плебса.
Отмена закона о неприкосновенности и есть прямая дорога от республики к единовластию римского образца – когда парламент будет просто штамповать спущенные ему «трибуном» законы и отдавать коллег на расправу главе государства и воодушевленной толпе. В сознании украинца он не отвечает за депутатов, за которых голосует – потому что ему этих депутатов «подбирают» партийные вожди, потому что вообще нет доверия к законодательной власти, потому что парламент воспринимается как сборище богатых или шанс разбогатеть. Зато президент, конечно же, воспринимается как избранный лично каждым – вот почему так много ожиданий от его действий.
Проблемы с популярностью Петра Порошенко связаны именно с тем, что существующая система все еще ограничивает – хотя все меньше и меньше – президентские возможности. Но чем больше их будет появляться у главы государства – не этого, так следующего – тем больше шансов для авторитаризма, поддержанного народом.
Не знаю, нужно ли объяснять, что существующая судебная система до ее реформирования и до изменения психологии участников игры все равно будет оставаться мощным рычагом политического воздействия на конкурентов и несогласных. Но самое важное – отмена неприкосновенности и постоянная возможность превращения из депутата в подсудимого (впрочем, до момента обеспечения полной покорности парламента настоящей власти) - не принесет улучшения жизни. Как и в случае с древним Римом, имущество проигравших будет делиться между победившими аристократами, а не между аплодирующими плебеями.
Следующее требование – тоже вполне логичное и уже в скором времени имеющее шанс быть осуществленным – создание Антикоррупционного суда. Сторонники появления в Украине новой структуры рассчитывают на более эффективную борьбу с коррупцией. И понятно почему: независимый Антикоррупционный суд может куда более эффективно рассматривать дела, предлагаемые новыми антикоррупционными структурами, чем старая судебная система.
Но это – логика безвоздушного пространства. НАБУ в его современном виде – политическое продолжение сил, которые митингуют сегодня под Радой (с коррекцией на консультации с властью, но и оппозиционеры с ней постоянно консультируются, а тот же Михаил Саакашвили еще недавно был главным инструментом президентской администрации в консолидации управления). Антикоррупционный суд может сыграть отведенную ему роль только в том случае, если он, в свою очередь, станет «продолжением» НАБУ. А если не станет? Ведь САП не является продолжением НАБУ, а является конкурентом НАБУ. И Антикоррупционный суд в лучшем случае станет конкурентом НАБУ, а в худшем – его прямым оппонентом и разоблачителем, причем – разоблачителем, облеченным доверием общества. Как же, вы ведь сами хотели, Запад требовал, а теперь вы ему не доверяете!
А главное – суд будет «моложе» НАБУ, а украинцы так любят все новое, нескомпрометированное. Когда сегодня НАБУ обращается в обычные суды, недоброжелатели бюро рассказывают о зависимости судей от НАБУ, а доброжелатели – о зависимости судей от кланов и это позволяет еще какое-то время поддерживать иллюзию эффективности и возможности антикоррупционной борьбы в государстве. Создание Антикоррупционного суда вполне может стать последним гвоздем в гроб этой борьбы. Не то что борьбы с коррупцией не будет – интерес общества к ней упадет. А борьба продолжится – просто новые антикоррупционные структуры окончательно инкорпорируются в старую клановую вертикаль. Благо, теперь можно будет «раскулачивать» даже депутатов, а это значит, что имущество пойдет по кругу и всегда можно будет удовлетворять заинтересованных клиентов.
Наконец, выборы по открытым спискам. Замечательное требование, я всегда был за выборы по открытым спискам, еще тогда, когда никто об этом и не помышлял. Но это потому, что я десятилетиями слежу за европейской политической системой и понимаю, как у них все устроено. У меня есть подозрения, что большая часть моих соотечественников не очень представляет себе, о чем идет речь. Я всегда в этом случае вспоминаю о солдатах, которых декабристы вывели на Сенатскую площадь защищать какую-то Конституцию – а добрые ребята, среди которых было немало выходцев из наших краев, считали, что это имя жены «хорошего царя».
Начну с того, что мы не знаем, какая именно модель голосования по открытым спискам будет избрана, их множество. Но то, что их объединяет – это то, что партия предлагает список, а вы за него голосуете. Голосуете, отбирая тех, кто вам нравится и вычеркивая тех, кто вам не нравится.
Но для этого нужно, чтобы украинский избиратель действительно знал, за кого именно он голосует – помимо вождя партии. Чтобы он разделял взгляды тех, за кого голосует – и понимал, чем эти взгляды отличаются во внутрипартийной борьбе. Потому что, представьте себе, в цивилизованном мире нет «демократического централизма», там идет постоянная борьба всех со всеми, в том числе и с вождями. И избиратель ценит политиков за собственное мнение – если оно совпадает с его мнением. А теперь вопрос: за кого проголосует избиратель? Кого он знает, кроме нескольких «говорящих голов» из телевизора? Ведь подавляющее большинство депутатов на эфиры не ходят, интервью не дают – и именно это тихое большинство имеет все шансы переизбраться в любом – подчеркиваю, в любом списке. Кому-то может нравиться или не нравиться Тимошенко, Лещенко, Левочкин, Найем, Семенченко, Парасюк – но кого интересует коллективный депутат Пупкин?
Да, и конечно избиратель в регионе не захочет вычеркивать из списков того, кто пообещает ему построить детскую площадку или больницу. Но, с другой стороны, тот, кто может это построить, после отмены неприкосновенности вряд ли будет заинтересован в мандате – и постарается потратить свои деньги не на детские площадки, а на самих депутатов, превращая фракции в армии наемников – так точно будет эффективнее.
При этом я еще раз подчеркну, что в самой системе выборов по открытым спискам нет ничего плохого – просто она предполагает определенный уровень политической культуры, которого мы рано или поздно достигнем. И тогда эта система сработает.
Когда я работал над этой статьей, то просто набрал требования оппозиции в поисковике. И первая же статья на тему этих требований утверждала, что «среди «кочующих сюжетов» украинских предвыборных побасенок самые распространенные три — снятие депутатской неприкосновенности, улучшение жизни «уже сегодня» и открытые избирательные списки. Эти темы передаются от одного политического поколения к другому, и каждая по мере смелости оратора спекулирует доверчивостью избирателя и недостаточной его осведомленностью по некоторым вопросам».
Но эта статья вовсе не была направлена против сегодняшнего митинга. Она появилась на страницах газеты «День» в апреле 2012 года, еще до Майдана. И лучше, чем что-то еще, показывает, как мало изменилось в украинском политикуме и в гражданском обществе – разве что борьба с коррупцией стала синонимом «улучшения жизни», но и это не внове.
Главное, что не меняется – что к людям все еще относятся как к аквариумным рыбкам, которым нужно бросить корм обещаний. И эти обещания не обязательно пустые – просто никто не хочет честно сказать, что институциональные изменения не предполагают быстрого улучшения жизни, а лишь создают шансы для проявления гражданином инициативы – как в экономической жизни, так и в политике. Что эти институциональные изменения предполагают максимальную ответственность каждого. Потому что именно гражданин избирает власть. Именно его доверие – или недоверие к власти – делает работоспособными или парализованными – институты государства. Именно от уважения – и неуважения - граждан к законам и институциям зависит их собственное будущее.
Если же такого понимания нет, страна неизбежно сталкивается в авторитаризм. Украину уберег от авторитаризма не только свободный дух, но и конкуренция двух политических проектов – условно говоря, прозападного, украинского и пророссийского, малороссийского. После 2014 года малороссийский проект ослаб и не может составлять конкуренции украинскому – по крайней мере, до возвращения оккупированных территорий. Именно поэтому вероятность усиления авторитарного правления в рамках победившего украинского проекта сильна как никогда. Единственное, что является предохранителем от этого проекта – так это Запад. Но Запад не смог помешать появлению Венгрии Орбана, Польши Качиньского, Словакии Фицо – уже в рамках самого Евросоюза.
И против появления авторитарной Украины, в ловушки которой политическая элита новой страны, условно разделяясь на власть и оппозицию, заманивает украинцев, у Запада тоже противоядия нет.
