В четверг вечером я возвращался на электричке с вернисажа своего юного московского знакомого, фотографа Троя Хасиева. Справа от меня сидел бородатый лонг-айлендский реднек, уставившийся в экран мобилы, на котором Байден препирался с журналистами.

    Раньше я смотрел эту пресс-конференцию живьем и обратил внимание на то, что президент США, несмотря ни на что, пока не утратил чувство юмора, которое он продемонстрировал в ходе перепалки с прессой. Тем не менее, его кукловоды напрасно подпустили старика к микрофонам. Байден, например, раздраженно заявил, что память у него в порядке, а через несколько минут перепутал Мексику с Египтом.

  Большая пресса США, - то есть все большие газеты, кроме "Уолл-стрит джорнэл", и все крупные телекомпании, кроме "Фокса", - раньше дипломатично пропустила бы эту оплошность мимо ушей, как она пропустила десятки других, но сейчас уже не могла себе этого позволить. Прессуха, на которой Байден снова опростоволосился, была посвящена только что обнародованному отчету спецпрокурора Роберта Гура, назначенного год назад расследовать дело о противоправном хранении Байденом секретных документов.

    Кстати, фамилия спецпрокурора (в оригинале Hur) мимолетно привела меня в замешательство, поскольку по-английски она произносится Хёр. Хотя ее обладатель родился в семье эмигрантов из Южной Кореи, а моим первым восточным языком целую неделю был корейский, я нашел более приемлемое ее произношение в Голливуде, вспомнив старый кинофильм 1959 года Ben-Hur с Чарлтоном Хестоном, будущим главой Национальной стрелковой ассоциации. Этот фильм был переведен на русский как "Бен-Гур".

    Отсюда фамилия спецпрокурора Гура, который заключил, что президент США "с заранее обдуманными намерениями" (willfully) хранил в гараже своего дома в Делавэре и в своем бывшем кабинете в Пенсильванском университете секретные и сверхсекретные документы. Но одновременно Гур отказался привлекать старика к суду в свете того, что присяжные вряд ли осудят "доброжелательного престарелого человека с дырявой памятью".

   Я допустил поэтическую вольность и перевел прокурорское слово "poor" (memory) как "дырявая". В двух словах, получилось следующее: усугубляющаяся деменция Байдена препятствует его осуждению, но не мешает ему оставаться  главнокомандущим и баллотироваться на второй срок.

   Если у дела нет судебной перспективы, то американские прокуроры обычно его не заводят

     Комментатор Дэвид Харсаний тут же напечатал на консервативном сайте "Федералист" статью на эту тему, озаглавив ее "Либо Байден - "престарелый человек с дырявой памятью", либо его нужно привлечь к суду. Выбирайте", Подзаголовок гласит: "Если президент слишком стар, чтобы возбудить против него дело, то он слишком стар и для того, чтобы занимать самую могущественную должность в мире".

   Опытные юристы говорят, что защита обычно ссылается на деменцию лишь на стадии вынесения приговора, и что ее почти никогда не пытаются использовать как предлог для закрытия дела, пишет Харсаний.

    Демократический агитпроп набросился на Гура, в основном за то, что он назвал Байдена "престарелым человеком с дырявой памятью". Я видел в прессе утверждения, что Гур - трамповский назначенец и было простодушно поверил, пока не узнал, что хотя спецпрокурор действительно работал в трамповском минюсте, разрабатывать Байдена его назначил глава байденовского минюста Меррик Гарланд, обвинить которого в симпатиях к Трампу никто не рискнет.

    Гур не мог не сослаться на дырявую память Байдена, поскольку иначе ему сложно было бы объяснить общественности, почему он тогда не привлек президента к суду. Особенно это возмутило бы рсспубликанцев, которые и так негодуют, что минюст привлек Трампа за хранение секретных документов, тогда как Байден отделался легким испугом 

   Демократы говорят, что в отличие от Байдена, который вернул секретные бумаги по первому требованию, Трамп долго упирался, поручил обслуге перепрятать целый штабель коробок с секретными документами и вообще вел себя вызывающе.

  Республиканцы, со своей стороны, парируют, что, в отличие от Трампа, который был президентом страны и имел право рссекречивать любые казенные бумаги, Байден, который, по словам Гура, незаконно держал у себя секретные документы чуть ли не с 1970-х годов, был лишь сенатором и вице-президентом, то есть правом рассекречивания в подотчетный период не обладал.

   После выхода спецпрокурского отчета Байден, обычно избегающий общения с журналистами, на свою голову согласился с ними встретиться, чтобы опровергнуть ложные утверждения, которые его люди нашли в отчете. Он, например, был дико возмущен тем место отчета, в котором Гур делился своим впечатлением от состояния памяти президента.

      По словам спецпрокурора, когда с Байдена снимали показания, он не мог правильно назвать дату смерти своего сына Боу, умершего от рака головного мозга, и не помнил,  когда сам был вице-президентом США. "Как он смел такое сказать?!" - раздраженно вскричал Байден, который к старости стал часто выходить из себя.

    Президент утверждал, что хранившиеся у него казенные документы не имели грифа "сверсекретно", хотя в отчете Гура говорится, что такие документы, касавшиеся войны в Афганистане, были обнаружены у него в гараже, и что он не делился ни с кем их содержанием, хотя спецпрокурор пишет, что делился, конкретно с человеком, нанятым для того, чтобы писать его мемуары "Обещай мне, папа" (раньше такие писатели звались на Руси "неграми").

   Сторонники Байдена немедленно предположили, что его собственный минюст вынашивает тайные планы ему навредить, и также заявили, что президент давал показания вскоре после погрома 7 октября в Израиле, когда он испытывал большой стресс и не мог сконцентрироваться на вопросах о датах событий в его жизни.

   Другие кормят народ баснями, что Гур начисто обелил Байдена, хотя спецпрокурор пишет, что тот совершил "серьезное уголовное преступление". Поначалу Белый дом утверждал, что речь идет о каких-то 6 документах, но Гур насчитал в районе трехсот.

   Сторонники Байдена говорили, что речь идет об одной-единственной бюрократической ошибке (секретный документ подшили не туда), а сейчас выяснилось, что Байден хранил недозволенные документы годами. Республиканцы негодуют, что он вышел сухим их воды, тогда как аналогичное дело против Трампа дожидается судебного процесса.