Год назад, когда Владимир Путин начал так называемую «специальную военную операцию», пытаясь захватить столицу Украины, убить Владимира Зеленского и стереть с карты Европы большую часть его страны, кто бы мог подумать, что третья неделя февраля 2023 года начнется с того, что Джо Байден в солнцезащитных очках будет гулять по улицам Киева? И уж тем более, кто мог предположить, что рядом с ним окажется господин Зеленский, только недавно вернувшийся из поездки в Лондон - все еще президент свободной страны, и все еще вполне даже живой?
Большинство западных наблюдателей не возлагали особых надежд на Украину, как только барабаны войны начали бить в полную силу. По правде говоря, они недооценили стойкость украинского народа, его мужество, его любовь к стране. И многие также ошибались в отношении западного альянса. После более чем десяти лет дрейфа и бездействия, от позорной неспособности отреагировать на захват Крыма до почти преступного безразличия к страданиям в Сирии, было трудно ожидать, что кто-либо из значимых западных лидеров выразит более чем символический протест по поводу с 40-х годов первого полномасштабного вторжения в Европе. Никто не ожидал, что Финляндия и Швеция решатся и подадут заявление о вступлении в НАТО, и никто не предполагал, что Джо Байден будет столь непоколебим в своей приверженности или столь щедр в предоставлении военной помощи США. В то время невозможно было предположить, что Киев не падет, что Харьков устоит или что Херсон вернут. Как говорится, приятно ошибаться.
Часто говорят, что война в Украине похожа на возвращение назад, возвращение в эпоху, когда националистически настроенные авторитарные лидеры питали атавистические мечты о завоеваниях, посылая тысячи человек на смерть, чтобы они могли прочертить новые границы в Европе. Несмотря на все беспилотники и социальные сети, боевые действия, конечно, кажутся старомодными: читая жуткие репортажи с передовой, невозможно не вспомнить о Пашенделе или Вердене. Но, возможно, самое старомодное - это зрелище действительно четкого конфликта, однозначного столкновения добра и зла, которое по духу ближе к борьбе с гитлеровской Германией, чем к большинству войн последнего времени.
В конце концов, просто пройдитесь по списку. Вьетнам? Запутанная, грязная, морально убогая неразбериха, конфликт, определенный в общественном сознании резней в Сонгми, «Агентом Оранж» и той печально известной фотографией маленькой вьетнамской девочки, бегущей голой по дороге после напалмовой атаки. Югославия? Ужасная междоусобная кровавая бойня, в которой сосед ополчился на соседа, а западные державы стояли в стороне и разводили руками. Ирак? Война, основанная, в лучшем случае, на колоссальном преувеличении, в которой неоспоримо жестокий диктатор был свергнут без серьезных размышлений о том, что за этим последует, вызвав огненную бурю хаоса на всем Ближнем Востоке.
Однако с самого начала в Украине все было по-другому - и отчасти в этом, по крайней мере, заслуга самого Зеленского. Он задал тон еще до первых выстрелов, выступив с удивительным телеобращением на своем родном языке - не украинском, а русском - к российскому народу, призывая его выступить против вторжения. С тех пор его вызывающие видеоролики в социальных сетях были так же искусно выверены, как и любая коронная речь Черчилля. Более циничные читатели могут сказать, что он - опытный актер с умным сценаристом, и, конечно, они будут правы. Но это можно сказать о любом политике. И ему не нужно было выбирать именно эту роль. Он мог бы бежать и играть роль президента-изгнанника, как это делали многие лидеры во время Второй мировой войны. Но он решил остаться, и история вознаградит его за это.
Конечно, мы всегда должны быть осторожны, сводя сложные международные конфликты к простым нравоучительным историям. Несомненно, верно, что корни войны лежат в чувстве виктимности и обиды России на результаты холодной войны. Но это объяснение, а не оправдание. Другие европейские державы потеряли колониальные империи и опустились в рейтинге дипломатической мощи, от Великобритании до Бельгии; разве их оправдало бы развязывание войны?
Точно так же очевидно, что Путин искренне обижен тем, что так много стран Восточной Европы решили присоединиться к НАТО в 90-е и 00-е годы, вопреки устным заверениям, которые западные лидеры давали Михаилу Горбачеву. Но никто их не заставлял, они сами сделали свой выбор, и если он хочет знать, почему все произошло именно так, пусть посмотрит в зеркало. Если бы вы управляли страной в Восточной Европе и видели, как русские ведут себя в Чечне и Грузии, разве вы бы тоже не захотели вступить в НАТО? Вы бы предпочли оказаться сегодня на месте Эстонии? Или Украины?
Что касается самой Украины - да, это сложно. История всегда сложна. Это правда, что с момента обретения независимости политика страны была ужасно коррумпирована, о чем свидетельствуют недавние крутые меры, которые Зеленский принял против продажных министров и чиновников. Также правда, кстати, что в ее политике долгое время присутствовали неприятно националистические, более того, откровенно неонацистские радикалы. Но вряд ли это такой уж разгромный козырь, каким его считают профессиональные апологеты Путина. Если бы мы отказались от симпатий каждой европейской страны с неприятными ультраправыми политическими элементами, то у нас не осталось бы друзей. Исходя из этого, стали бы мы поддерживать Польшу в 1939 году? Вмешались бы мы сегодня, чтобы помочь Италии, или Франции, или даже Соединенным Штатам? Вероятно, нет.
Кажется, что самое поразительное в войне в Украине то, что на фундаментальном уровне она на самом деле не сложна. И при всей дешевой и безвкусной привлекательности контраррационализма, правильный вывод - это очевидный вывод. Украина не нападала на Россию; Россия напала на Украину. Зеленский не идеален, а Путин - не Гитлер; но один действительно на стороне ангелов, а другой, несомненно, встанет в один ряд со злодеями истории. Один взывает к европейской солидарности и человечности, другой - к ксенофобии и национальному шовинизму. Один защищает свою территорию, другой стремится захватить чужую. Один прав, другой не прав.
Чем же все закончится? Вариантов не так много. Те, кому мир любой ценой дороже всего остального, хотят прекратить войну. Они готовы с протянутой рукой идти пешком в Москву и предлагать Путину территории, пока тот не начнет отбиваться и не скажет: «Хватит!». Они могут выставить это как «путь выхода из ситуации» для президента России. Те, кто предпочитает называть вещи своими именами, назвали бы это умиротворением.
Альтернатива одновременно эмоционально неудовлетворительна и скучно прямолинейна. И, к сожалению, она предполагает гибель большого количества людей, потому что такова природа войны. Просто продолжать предоставлять украинцам помощь, оружие, эмоциональную и политическую поддержку, в которой они нуждаются, пока они не изгонят всех оккупантов со своей земли - или пока с них не будет достаточно, и они не будут готовы пойти на сделку. Но это должно быть их решение, а не наше. После 12 месяцев войны, потеряв более 100,000 человек, они заслужили право его принять. В конце концов, мы бы хотели того же, если бы были на их месте. И, как и они, мы бы хотели, чтобы наши друзья поступали правильно.
Добро против зла; правильное против неправильного. В сложном мире иногда все бывает действительно просто.
