Если бы вдруг Америке понадобился президент, который смог бы говорить с народом и от лица всего народа, то этот момент, возможно, уже настал. Вот если бы у нас еще был такой президент.

Куда бы вы ни посмотрели, какую бы тему не затронули, дух американской исключительности становится главным вопросом. Наш национальный катехизис, который определенно будет лучше завтра, чем сегодня, серьезно страдает от нытья и повизгивания.

Именно такие времена и созданы для президентов. Именно такие времена объясняют, почему Барак Обама стал президентом.

Несмотря на глупое хвастовство о том, что его правление ознаменует тот момент, когда «рост уровня океанов начнет замедляться, и наша планета начнет исцеляться», Обама в самом деле вдохнул достаточное количество надежды в достаточное количество людей, чтобы получить эту работу.

Но мимолетные дни огромных толп и падающих в обморок студенток уже, кажется, ушли в прошлое. Даже разумный оптимизм был разбит на осколки, как и огромное количество витрин в Балтиморе, Фергюсоне и других городах, потерявших надежду.

Но еще более тревожно и опасно то, что человек, пообещавший избавить нас от всех бед, теперь даже не может оказаться на высоте положения. Он лишь уклоняется от действий по мере роста проблем.

Сейчас, когда дело Фредди Грея уже перешло в плоскость уголовно-правовой системы, стоит вспомнить бесполезный вклад Обамы, который он внес в то время, как насилие захлестнуло улицы. Его слова, прозвучавшие в прошлый вторник, хоть и были временами убедительными, но в них все-таки звучало желание переложить вину и личное беспокойство, граничащее с жалостью к себе.

Он нападал на бушующих преступников, СМИ, Конгресс, полицию и всю общественную систему, оградив от упреков лишь самого себя.

Некоторое время назад стало очевидно, что бак президентской руководящей машины пуст. И вот теперь – в свой 7-й проблемный год неудавшегося президентства – он махнул рукой на Америку. Очевидно, Мы, народ, разочаровывали его слишком часто.

В своей типично сварливой речи, занявшей 15 минут, он заявил, что смертельное противостояние между черными гражданами и полицией было «тлеющим кризисом, «развивавшимся уже давно».

«Эта проблема не нова, - сказал он. – И мы не должны делать вид, что она нова».

По большом счету, он прав. Противостояние полиции и афроамериканцев – вещь не новая, как и беспорядки, которые оно провоцирует. Исследования показывают, что практически все «беспорядки на расовой почве» в современной истории разгорались как раз из-за таких вот инцидентов.

Некоторые случаи были связаны с жестокостью полиции, в то время как другие, например, как события в Фергюсоне, были признаны законным применением смертоносной силы, хотя президент и не посчитал нужным обращать на них внимание.

И неважно, что его избирательное осуждение непреднамеренно вынесло приговор его пребыванию в Белом доме. Улучшение расовых отношений могло бы стать одним из преимуществ его исторического избрания. Благодаря ему все должно было измениться.

Даже среди тех, кто не поддерживал его, многие полагали, что, по крайней мере, беспорядки на расовой почве уйдут в прошлое, когда президент-афроамериканец займет Овальный кабинет.

Но в реальности, данные опросов показывают, что черные и белые в общем согласны с тем, что расовое напряжение сегодня хуже, чем до того, как Обама стал президентом. И такое мнение сложилось еще до того, как Балтимор был предан огню.

Естественно, Обама не упомянул об этом, однако, его явная нехватка уверенности в том, что что-то еще можно изменить до окончания его срока, мягко говоря, поразила.

«Если мы на самом деле хотим решить проблему, если наше общество на самом деле хочет решить проблему, мы могли бы это сделать, - сказал он. – Просто нужно, чтобы кто-то сказал «Это важно, это значительная проблема», и нам не стоит обращать на это внимание, только когда начинают гореть магазины, или когда молодые люди погибают от огнестрельных ранений или травм позвоночника».

Его идея обращения «внимания» включает в себя наши призывы к «крупным инвестициям в городские сообщества», что, по большому счету, лишь повторяет призывы либеральных программ, ничем не помогших многим поколениям Балтиморской бедноты и других гетто. Не помогли им ни монополия демократической партии в Балтиморе, ни черный мэр, но черный шеф полиции, которые не справились с волной преступности, превратившей «Город Очарования» в один из самых опасных в Америке – уровень убийств здесь 5-й по стране.

На фоне этих фактов и утраты надежд президент, когда-то обещавший перемены, теперь больше похож на того, кто отчитывает всех и вся. «Я считаю, что некоторым управлениям полиции нужно провести переоценку ценностей, - сказал он. – Считаю, что некоторым комьюнити необходимо провести переоценку ценностей. И я думаю, нашей стране нужно провести переоценку ценностей».

Очевидно, он полагает, что эта переоценка ценностей позволит нам увидеть мир так, как видит его он. Но если бы он сам провел переоценку ценностей, то тогда у нас, возможно, появился бы реальный повод для надежды.