Чувство юмора Владимира Путина - наверное, оно могло удивлять и вызывать живые эмоции у современников где-нибудь в 2000 году, на заре эпохи, а сейчас, спустя много лет, очередные фирменные путинские шуточки превратились в фон, на который уже можно не обращать внимания. Да, мы знаем его давно, и он привык так шутить. В конце концов, это не единственное его возмутительное свойство. Владимир Путин заслуживает и более содержательных претензий, чем его чувство юмора.
Путин снимает табу
И все-таки трудно пройти мимо двух эпизодов из интервью Путина Оливеру Стоуну, которое вошло в давно анонсируемый фильм американского режиссера о российском президенте. Тема секса и женской физиологии в русской культуре остается пусть и не такой табуированной, как 30 лет назад, но все же это не та тема, на которую в России привыкли выступать официальные лица. То есть высказывания Путина проходят не по категории шуточек, а по категории снятия существующих табу.
Соавтором шутки про геев, конечно, стоит считать Оливера Стоуна - в конце концов, далеко не каждому интервьюеру пришло бы в голову помещать собеседника в душевую на подводной лодке. Но попадание получилось точное - вряд ли Стоун знал, что о геях в бане или душе было принято шутить в советской казарменной и тюремной среде еще в годы путинской юности, и российский лидер с присущей ему быстротой реакции охотно продемонстрировал, что он не шутил, когда хвастался, что его воспитала улица. Путин не сказал ничего сверх того, что было принято говорить в ленинградских подворотнях.
Зато высказывание о "плохих днях" трудно списать на неосторожность интервьюера или на особенности воспитания. Когда мужчина в ответ на отвлеченный вопрос (Стоун спрашивал об усталости) начинает рассуждать о женской физиологии, самое время поинтересоваться, что у него с личной жизнью, особенно если учесть, что именно личная жизнь Владимира Путина жестко закрыта для прессы и общества. Известно только, что четыре года назад Путин развелся со своей первой и многолетней женой, и теперь никто не знает, как зовут ту женщину, на которую Путин завуалированно пожаловался Стоуну.
Подчиненные возьмут с президента пример
В оправдание Владимира Путина можно сказать, что шутки по поводу телесного низа - не такое страшное преступление по меркам современного российского общества. Путин не сказал ничего, чего не мог бы сказать российский пенсионер его возраста или даже какой-нибудь модный стендап-комик. Но все-таки перед нами действующий глава государства, и не просто глава государства, а человек, много лет сидящий на вершине авторитарной вертикали и давно превратившийся в ее символ и образец для прямого подражания для тысяч чиновников рангом ниже - от министра до клерка в районной управе. Будучи ролевой моделью для всех людей во власти, Путину, наверное, стоило бы повнимательнее следить за собой - если бы он понимал, что он в ответе за всех чиновников, которых приручил.
Ведь про геев и менструацию шутит не живой политик, а портрет, висящий в тысячах кабинетов, и сейчас обитатели этих кабинетов записали в свои тайные дневники, что это теперь так положено - рассуждать о геях и женщинах в таком развязном и оскорбительном для них тоне. "В Стамбуле стригут ногти, в провинции ломают пальцы", - завтра о женщинах и геях выскажется и какой-нибудь губернатор, причем необязательно военный отставник за шестьдесят, а кто-нибудь из молодых технократов, которые обычно более восприимчивы к поступающим из Кремля сигналам.
Авторитаризм - это не ругательство и не диагноз. Да, всякое случается, бывают и такие государственные системы, в конце концов, у автократов-модернизаторов вроде Ли Куан Ю или нашего Петра I всегда будет достаточно поклонников. Но авторитаризм - это все же еще и ответственность, и если в стране выстроена авторитарная система, то направление развития - вперед к звездам или назад в архаику - становится персональным выбором первого лица.
Вряд ли Владимир Путин делает этот выбор сознательно. Скорее, расслабленность и (что бы он там ни говорил о своем мужском превосходстве) усталость привели его в то состояние, когда тянуть вертикаль вверх уже нет ни сил ни желания, и единственный пример, который он может подать всем своим многочисленным подчиненным - архаизироваться вместе с ним.
Интервью титулованному западному режиссеру - такой очевидный триумф для вождя путинского типа (до фильма о Путине Стоун уже снимал фильм "Мой друг Уго" об Уго Чавесе), но цена этого триумфа высока. После откровенного разговора перед камерами вся Россия стала еще ближе к той ленинградской улице, которая воспитала Владимира Путина.
