Хотя в новостях в последнее время доминирует антисемитский скандал в британской Лейбористской партии, более серьёзные дебаты на ту же тему ведутся сейчас в Германии. Самое тревожное: меняются фундаментальные принципы политики «преодоления прошлого» (vergangenheitsbewältigung) – коллективного проекта осмысления прошлого страны в период Второй мировой войны.
Это историческое осмысление далось большим трудом. В начале послевоенной поры Германия прошла через несколько стадий отрицания ужасных преступлений, совершённых в период нацистского режима. Однако в 1968 году разразилась межпоколенческая культурная война: дети нацизма взяли на себя ответственность за родителей, кульминацией этого процесса стали насильственные действия «Фракции Красной Армии» (RAF). В 1980-е и 1990-е годы количество исторических публикаций, документирующих преступления нацизма, продолжало нарастать, а немецкий политический истеблишмент пришёл к консенсусу, что идея исторической вины и ответственности страны должна быть центральной частью её национального самовосприятия.
Однако после 2015 года, когда канцлер Ангела Меркель провозгласила политику «культуры гостеприимства» (Willkommenskultur) и открыла двери Германии для беженцев, спасающихся от конфликта в Сирии, стали нарастать тревоги по поводу возрождающегося антисемитизма, причём как в немецком истеблишменте, так и – особенно – в еврейском сообществе.
В прошлом году в окно синагоги в Гельзенкирхене был брошен камень, на демонстрациях сжигались израильские флаги, а на берлинца, который шёл по улице в ермолке, было совершено нападение. Ситуация усугубляется тем, что эти атаки, иногда совершаемые иммигрантами, совпали с подъёмом популярности ультраправой «Альтернативы для Германии» (AfD). Партия AfD сейчас использует свои позиции главной оппозиционной партии в Бундестаге с целью поставить под сомнение культуру ответственности за прошлое, хотя и обещает при этом защитить немецких евреев от вдохновляемого исламизмом антисемитизма.
Нападения на евреев вызвали негодование у многих немцев, которые считали, что подобные события больше никогда не повторяться на улицах страны. Однако помимо этих очевидных преступлений, немецкие евреи также начинают говорить о подспудных изменениях в их повседневной жизни, поскольку крупнейшей немецкие города, такие как Франкфурт, Гамбург и Берлин, становятся всё более мультикультуралистичными.
Четыре параллельные тенденции сейчас ставят под вопрос политику «преодоления прошлого» (vergangenheitsbewältigung) в Германии. Во-первых, Холокост уходит из памяти в историю. Последние выжившие жертвы и нацистские преступники умирают; молодые немцы чувствуют меньше реальных связей с прошлым. Иметь отца, который мог быть сообщником нацистских преступлений, – это совсем не то же самое, что иметь прапрадедушку, который таким был. Неудивительно, что молодые немцы чувствуют меньше исторической ответственности.
Во-вторых, иммигранты из преимущественно мусульманских стран сейчас составляют растущую долю населения. У представителей этой группы нет личных связей с немецкими преступлениями в прошлом, но при этом они нередко подвергались антисионистской идеологической обработке различными режимами, стремившимися обрести легитимность за счёт демонстрации солидарности с палестинцами.
В-третьих, большинство немцев никогда не встречали и никогда не встретят ни одного еврея, и причина этого проста: евреи составляют исчезающе малую долю населения. Во Франкфурте, где находится второе по размерам еврейское сообщество в Германии (после Берлина), проживают всего лишь 7000 евреев, а население этого мегаполиса, включая пригороды, равно 5,7 миллионам человек.
Наконец, выбранная правительством Израиля политика радикальной и националистической поддержки еврейской идентичности, причём превыше любых других, глобально меняет динамику антисемитизма, поскольку антиизраильские настроения оказываются смешаны с враждебностью по отношению к евреям.
Многие из тех, кто наблюдает за этими тенденциями со стороны или даже изнутри Германии, отчётливо слышат эхо 1930-х годов. Но, будучи человеком с еврейскими корнями, который сейчас претендует на возврат немецкого гражданства, я бы сказал, что возрождение антисемитизма в Германии больше связано с глобальным будущим страны, чем с её кровавым прошлым. На фоне всё более популярных рассуждений о родине (Heimat), а также изгнания немецкой футбольной звезды из-за фотографии с турецким президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом, очевидно, что Германия пытается понять, как ей адаптировать своё национальное самовосприятие к глобальной эре.
Недавно я встречался с руководством еврейского музея в одном из крупнейших городов Германии и был поражён вдумчивостью, с которой оно подходит к проблеме антисемитизма. Прежде всего, их цель – провести «деизраилефикацию» еврейского вопроса и показать, что еврейская история является немецкой историей, о чём свидетельствуют бесчисленные исследования исторического вклада евреев в немецкую культуру.
Кроме того, еврейское сообщество Германии понимает необходимость смещения акцентов с темы особой ответственности Германии на тему сосуществования, мультикультурализма и межрелигиозного диалога. Задача в том, чтобы привлечь больше молодых немцев к встречам и общению с евреями.
И самый мощный ход: еврейское сообщество проводит кампанию, специально нацеленную на новых (мусульманских) иммигрантов, которым надо будет понять, что исторически евреи были жертвами, а не угнетателями. Эта кампания предполагает проведение параллелей между дискриминацией, с которой сталкиваются иммигранты сегодня, и дискриминацией, от которой исторически страдали евреи. Надежда заключается в том, чтобы построить межрелигиозные мосты внутри общей культуры угнетаемых.
Поскольку Германия столкнулась с усложняющимися дебатами по поводу своей идентичности, элите страны придётся принять эту философию и начать делать больше для поощрения диалога внутри всё более разнородного населения. Проблемой, порождаемой нынешней политикой идентичности, является не просто антисемитизм, а расизм в целом. И это происходит не только в Германии, но и в Великобритании и в других западных странах.
Марк Леонард
