Предрассветные часы были такими же тихими, как океан у их ног. Проснувшись в 3:45 по сигналу будильника рядовые Джордж Э. Эллиот-младший и Джозеф Л. Локард собрались в своей палатке и уже через полчаса подготовили к работе радар. В то время устройству радара было еще далеко до его современных аналогов, но с ним у рядовых был больший обзор, чем через бинокль или подзорную трубу.
Армейский штаб находился на другой стороне острова Оаху, как и база военно-морского флота в Перл-Харбор, важнейшая база в Тихом океане. 19-летний Джо был ответственным за радиостанцию Опана и работал с осциллографом. Ранним утром он не обнаружил ничего примечательного – в конце концов, было воскресенье. Исполнив свой долг, он передал осциллограф желавшему потренироваться Джорджу. Именно тогда рядовые заметили что-то неладное – святящуюся, ритмично пульсирующую точку.
Их устройство не могло точно определить, сколько самолетов засек радар, были ли они американскими, военными или гражданскими. Но примерное представление о количестве воздушных судов они получили - 50, может быть, или даже больше. «Это была самая большая группа самолетов, которую когда-либо видел на осциллографе», - сказал Джо.
Так или иначе, эти самолеты находились в 137 милях от них. Неизвестные воздушные суда летели со скоростью две мили в минуту – прямо на Джо и Джорджа. Это было 7 декабря 1941 года.
***
Нападение на Перл-Харбор, с момента которого прошло 75 лет, было худшим событием в истории военно-морского флота США. Хотя катастрофа уничтожила карьеру командующих военно-морским флотом на острове Оаху, исчерпывающие исследования показали, что ее причины были гораздо значимей, чем простая халатность любого человека на Гавайях или в Вашингтоне, округ Колумбия. Разведданные были неверно истолкованы. Жизненно важные коммюнике были неоднозначны. Наконец, американцы просто недооценили японцев. Успешностью операции в Перл-Харборе те частично обязаны невероятной удаче, частично – американскому самодовольству, которое основывалось на двух предположениях: что нашему азиатскому противнику не хватит военных и технологических способностей для организации и совершения такой дерзкой и сложной атаки, и что Япония знала, что вести войну с такой могущественной страной, как Соединенные Штаты, бесполезно. Даже сейчас, в эпоху террора, основной урок Перл-Харбора все еще актуален: если вы выступаете против грозного противника, избавьтесь от своих предубеждений и думайте так же, как и он.
Архитектором нападения был опытный, пусть и внешне неказистый 57-летний адмирал Исороку Ямамото, командующий Объединенным флотом Японии. Его страстью были азартные игры – покер, го, рулетка, бильярд, шахматы, маджонг. Он гордился своей страной и хотел, чтобы жители Запада отдали дань уважения власти и культуре Империи, и, тем не менее, Ямамото был против заключенного в 1940 году союза с нацистской Германией и Италией.
При планировании нападения на Перл-Харбор, адмирал хорошо изучил силу своего противника. Он дважды побывал в Соединенных Штатах и знал, что у Америки было больше стали, больше пшеницы, больше нефти, больше заводов, больше верфей, чем на всех каменистых островах азиатского материка. В 1940 году японские стратеги подсчитали, что промышленный потенциал Соединенных Штатов был в 74 раза больше японского. Ямамото был уверен, что в случае войны с США, «Япония обречена на поражение».
Но Ямамото в одиночку не может остановить нелогичный ход японской политики. Страна не раз покушалась на французский Индокитай, за что была подвергнута западным экономическим санкциям. Не желая отказываться от мечты о большой империи в обмен на восстановление торговли и терпеть унизительный вывод войск из Китая, как того требовали американцы, Япония собиралась захватить олово, никель, каучук и нефть британских и голландских колоний.
«Война с американцами неизбежна», - писал Ямамото за 11 месяцев до нападения. Япония должна была «уничтожить американский дух, раз и навсегда». Но как? Японцы уже тогда высоко ценили возможности массированных авианосцев. К концу 1941 года страна построила десять авианосцев, в три раза больше, чем Соединенные Штаты. Отправляя план атаки командованию, Ямамото понимал, что он сработает лишь в том случае, если американцы будут захвачены врасплох. Шансов было мало, но он поставил на кон свою репутацию и заставил критиков умолкнуть.
Наконец, 27 ноября японский флот был спущен на воду. Ему предстояло плыть почти вслепую, не нарушая радиомолчание. Если японцы достигнут Гавайских островов незамеченными, с палуб авианосцев поднимется почти 400 торпедоносцев, пикирующих бомбардировщиков и истребителей.
По данным радиообмена, американцы знали, что другие имперские военные корабли двинулись в сторону Филиппин и остальной части Юго-Восточной Азии. 27 ноября, на следующий день после того, как ударный флот вышел из залива Хитокаппу, Гарольд Старк, начальник военно-морских операций в Вашингтоне, предупредил все заставы ВМС США в Тихом океане, что война неминуема, переговоры закончились, японские атаки могут произойти здесь, здесь и здесь. Получив это предупреждение, командир небольшого Азиатского флота, адмирал Томас Чарльз Харт, принял меры, поскольку ожидал нападения. А вот тихоокеанский флот в Перл-Харбор, с другой стороны, был на большом расстоянии от противника, и, судя по количеству линейных кораблей (9), авианосцев (3), крейсеров (22), эсминцев (54), подводных лодок (23) и самолетов (сотни), он мог себя защитить.
Весь год до того момента командующий ТОФ, адмирал Хазбенд Киммел, получил столько тревожных депеш из Вашингтона о возможной японской агрессии, что перестал обращать на них внимание. В послании Старка Киммел и его офицеры не увидели непосредственной угрозы, поскольку слова «Гавайи» в нем не было.
В тот же день генерал-лейтенант Вальтер C. Шорт, командующий армией, получил собственное военное предупреждение из Вашингтона. Поскольку о внешней угрозе речи не шло, он решил принять меры против саботажников, которые могли скрываться среди тысяч жителей Оаху японского происхождения. Впоследствии офицер сказал, что проблем с местными японцами у них никогда не было.
Абсурдная надежда Японии сбывалась – ударный флот не был обнаружен. Первая волна атаки состояла из 183 самолетов – именно их заметили рядовые Джозеф и Джордж.
В 7:55 по гавайскому времени адмирал Киммел, не успев даже застегнуть мундир, вышел во двор своего дома. Самолеты подлетали все ближе, яркие красные шары, нарисованные на каждом крыле, бросались в глаза. Каждый житель Оаху привык видеть над головой военные самолеты, но только свои собственные. Соседка Киммела встала с ним рядом - два беспомощных свидетеля катастрофы.
Торпедоносцы пролетели мимо штаба флота, обрушив свои 2000-фунтовые заряды, которые не погрязли в ил, а неслись по поверхности воды, пока не врезались в корпуса линкоров. Три пронзили «Калифорнию», оставив зияющие пробоины. Полдюжины пробили «Западную Вирджинию», которая резко накренилась; еще несколько ударили в «Оклахому», которая через несколько минут перевернулась, заблокировав выход нескольким сотням человек на борту; один попал в «Неваду». Когда бомба взорвала погреб боеприпасов «Аризоны», корабль исчез в огромном облаке кипящего синевато-фиолетового дыма.
В 8:12 Киммел, которого довезли до штаб-квартиры, радировал первое настоящее коммюнике о начале Тихоокеанской войны сначала своему флоту, а затем руководству. Это было только начало. Тем не менее, его люди начали отстреливаться, с кораблей, от эсминцев и крейсеров, с крыш домов и парковок, с палуб подводных лодок прямо под его окнами.
Японские самолеты продолжали налеты волнами, казавшимися бесконечными, но они длились два часа. Пуля, прилетевшая невесть откуда, пробила окно в кабинете Киммела и вскользь его задела. Подчиненный потом вспомнит его слова: «Лучше бы она меня убила».
Когда все закончилось, 19 американских судов были уничтожены или повреждены, а среди 2403 погибших или умирающих американцев было 68 гражданских. Ни одного столь катастрофически неожиданного и меняющего взгляд на мир события не случалось в США за все 165 лет их существования. Привычная уверенность в американском превосходстве и японской неполноценности была пробита, как и их корабли. Как писала Chicago Tribune, «Не может быть никаких сомнений в решимости японских пилотов, их летных способностях и понимании авиационной тактики». Теперь стало очевидно, что противник способен пойти на риск, бросая вызов американской логике.
Но Ямамото был прав: Япония начала войну, которую не могла выиграть, особенно теперь, когда Америка впала в ярость и стала мудрее. Военный ущерб от атаки, в отличие от морального, был гораздо меньше, чем ожидалось. На Гавайях начались лихорадочные ремонтные работы. Вскоре флот взял реванш в битве за Мидуэй, когда американские летчики затопили четыре японских авианосца, которые потрясли Перл-Харбор. А 2 сентября 1945 года линкор «Западная Вирджиния», отправившийся от повреждений, полученных 7 декабря, стал свидетелем капитуляции японцев в Токийском заливе.
Информационная служба 7days.us
