За несколько месяцев до своего 30-летия, почти десять лет назад, Мохаммед бин Салман, будущий наследный принц Саудовской Аравии, получил ключ к раскрытию потенциала королевства, а именно полный контроль над Суверенным фондом Саудовской Аравии (Public Investment Fund).

В 2015 году бин Салман стал председателем Суверенного фонда, основанного в 1971 году одним из прежних королей. Тогда фонд уже был готов к трансформации. Из медленно движущегося государственного механизма, фонд превратился в мощный инвестиционный инструмент с глобальным присутствием.

Эта задача оказалась под силу стремительно растущему в политическом плане принцу. Официально управляемый губернатором Ясиром Аль-Румайяном, фонд в последние годы активно инвестирует в значимые активы по всему миру, чтобы снизить экономическую зависимость Саудовской Аравии от нефти.

Эта цель является неотъемлемой частью амбициозной программы под названием «Видение 2030», которую лично курирует бин Салман, зависит, в частности, от успеха фонда в получении доходов от своих крупных зарубежных вложений и использования этих вложений для создания новых высокотехнологических отраслей внутри страны.

В интервью изданию Business Insider доцент Лондонской школы экономики Стеффен Хертог рассказал: «Личная амбиция бин Салмана заключается в том, чтобы сделать Саудовскую Аравию значимой и уважаемой на международной арене экономикой в пост-нефтяной эре. Фонд является его самым важным инструментом в этом начинании».

Однако, по мере расширения влияния фонда, становится все менее ясно, насколько успешным он будет за пределами Персидского залива.

Саудовская Аравия выходит на глобальную арену.

В технологическом секторе, фонд вложил 3,5 млрд долларов в Uber, инвестировал 45 млрд в SoftBank's Vision Fund, приобрел 60% акций конкурента Tesla компании Lucid и стал владельцем стартапа дополненной реальности Magic Leap.

Вдобавок, Суверенный фонд вложил миллиарды долларов в LIV Golf, приобрел за 415 млн футбольный клуб «Ньюкасл Юнайтед», поддержал инфраструктурный фонд Blackstone на сумму 20 млрд и инвестировал в Carnival, крупнейшего в мире оператора круизных лайнеров. В июне фонд увеличил свою долю в лондонском аэропорту Хитроу.

По данным, опубликованным в июле компанией Global SWF, которая отслеживает активность фондов, Суверенный фонд Саудовской Аравии вложил больше капитала в первой половине 2024 года, чем все другие государственные инвесторы, которые в совокупности инвестировали около 100 млрд за этот шестимесячный период.

По словам Хертога из Лондонской школы экономики, стремление фонда к высокопрофильным брендам связано не только с желанием сделать себя более значимым на Западе. «Эти компании в основном работают в секторах, которые фонд и бин Салман считают ключевыми для диверсификации экономики Саудовской Аравии».

Для заключения этих сделок королевство активно способствует иностранным инвестициям.

В феврале представители королевства приняли участие в двухдневной конференции в Майами, где выступали такие известные миллиардеры, как руководитель инвестиционной компании Blackstone Group Стивен Шварцман и зять Дональда Трампа Джаред Кушнер. В октябре королевство готовится принять мировую элиту в столице Эр-Рияде на своей инвестиционной конференции «Давос в пустыне».

Мероприятие, которое ранее привлекало таких личностей, как гендиректора JP Morgan Chase Джейми Даймона и главу BlackRock Ларри Финка было в прошлом достаточно спорным. Предполагаемая роль бин Салмана в убийстве журналиста Джамаля Хашогги в 2018 году, которую он отрицает, вызвала у некоторых деловых партнеров сомнения.

Тем не менее, кажется, что мировая корпоративная элита со временем начала забывать об этом инциденте, что, как видно, осознают и саудиты. Тема нынешнего года, «Бесконечные горизонты», символизирует глобальный масштаб, который королевство планирует для своего будущего.

Для мировых компаний, управляющих фондами и банкиров, богатство Саудовской Аравии стало большим магнитом в критическое время. В то время как другие инвесторы проявляют осторожность на фоне высокой процентной ставки, королевство продолжает активно инвестировать.

Это частично связано с тем, что фонд поставил цель достичь 2 трлн долларов в активах под управлением к концу десятилетия и стремительно движется к выполнению амбициозной программы «Видение 2030».

Саудовская Аравия также оказалась в жесткой конкуренции с другими экономическими гигантами региона, такими как ОАЭ, где такие фонды, как Mubadala и G42, активно заключают крупные международные сделки. Вопрос престижа на кону.

Рискованная игра с высокими ставками.

Однако, несмотря на планы Саудовской Аравии продолжать вкладывать деньги за границей, фонд сталкивается с определенными рисками.

Во-первых, фонд столкнулся с суровой реальностью крупных вложений, поскольку ряд его значимых инвестиций за рубежом столкнулся с финансовыми трудностями. В начале этого месяца, например, фонду пришлось дополнительно инвестировать 1,5 млрд, чтобы закрыть дефицит финансирования Lucid.

Производитель электромобилей впервые получил более 1 млрд от саудитов в 2018 году после того, как переговоры между фондом и Илоном Маском о выкупе Tesla не увенчались успехом. Вдобавок фонд столкнулся с высокой скоростью расходования средств и падением спроса на электромобили.

Фонду также пришлось вложить деньги в другую компанию. Согласно документам, опубликованным в Великобритании в этом месяце, фонд вложил 750 млн в Magic Leap с начала 2023 года, поскольку компания изо всех сил пыталась вывести свои гарнитуры дополненной реальности на массовый рынок.

По мнению Хертога, несмотря на то, что такие компании, как Lucid переживают трудные времена, а другие инвестиции фонда в SoftBank Vision Fund действительно не принесли ожидаемой прибыли, все еще слишком рано судить о том, каким будет общий результат доходности. Фонд действительно получил прибыль в 2023 году после убытка в 11 млрд в предыдущем году, как сообщил Bloomberg, хотя многие ставки все еще находятся на ранних стадиях их реализации.

«Инвестирование в новые секторы сопряжено с рисками, поэтому важны не отдельные неудачи, а общий результат всего портфеля», отметил Хертог.

Взаимодействие фонда с политическими фигурами также вызывает опасения. Зять Дональда Трампа Кушнер, который основал частную инвестиционную компанию Affinity Partners в 2021 году получил обязательство от фонда на 2 млрд, и теперь это обязательство стало предметом расследования председателя Финансового комитета Сената Рона Уайдена.

В письме, опубликованном в июне, сенатор выразил обеспокоенность тем, что фонд использует выплаты руководителям Affinity как способ влияния на Кушнера и других политических деятелей.