Первого после инаугурации Дональда Трампа разговора нового американского президента с его российским коллегой ожидали как некоего поворотного пункта в российско-американских отношениях. Никакого поворота не произошло. Не произошло вообще ничего, что позволило бы говорить о некоем новом подходе администрации Трампа к диалогу с Москвой. Я бы даже сказал, что Дональд Трамп, который уверенно ломает все традиции американской политики, в вопросе отношений с Россией пока что остается в тренде последних лет.
Практически каждая новая администрация начинала с деклараций о необходимости улучшать отношения с Москвой. Барак Обама, которого российская пропаганда сегодня изображает в качестве главного оппонента Кремля, вообще начинал с «перезагрузки». У Дональда Трампа нет в арсенале даже такого звонкого термина. Накануне своего разговора с Путиным он публично высказывал сомнения относительно того, получится ли у него диалог с российским президентом. Обама, помнится, сомнений не высказывал.
Но все же одно существенное отличие между подходами Дональда Трампа и его предшественников все же есть. И Билл Клинтон, и Джордж Буш-младший, и Барак Обама интересовались – пусть и по-разному – внешней политикой, хотя их внешнеполитическая повестка и была переформатирована реальностью. Дональд Трамп внешней политикой не интересуется вообще. Вернее – интересуется настолько, насколько эта внешняя политика является продолжением политики внутренней.
Вудро Вильсон размышлял об участии в первой мировой войне на протяжении почти четырех лет и обосновывал свое решение необходимостью «спасения западной цивилизации». Франклин Рузвельт колебался два года – и решающее влияние на его решение оказал Перл-Харбор. Оба этих президента, между прочим, были демократами…
Ничего сверхъестественного, таким образом, в американском изоляционизме нет – мы просто от этого изоляционизма отвыкли и не уверены, что эта политика может сработать в наше время – все же за прошедшие сто лет мир стал намного меньше, а зависимость стран друг от друга увеличилась многократно. Но что же делать, если Дональд Трамп не хочет этого замечать? Если его избиратели не хотят этого замечать?
Если проанализировать сообщения о разговоре Трампа и Путина, которые обнародованы Кремлем и Белым домом, становится очевидным различие в акцентах. Для Кремля важен широкий круг внешнеполитических вопросов, который обсудили Трамп и Путин. А для Белого дома важна Сирия. Потому что Сирия – это не столько внешняя политика, а еще и внутренняя. Прекращение миграции, предотвращение террористической опасности. И еще безопасность Израиля, что для Трампа, в силу целого ряда причин, в том числе и глубоко личных, семейных, тоже является частью внутриполитической повестки. Но на этом интерес к внешней политике заканчивается. Вероятно, именно поэтому Трамп размышляет об отношениях с Путиным как о «сделке». Для него это может быть не просто банальной сделкой, а обменом скучной внешней политики на интересную внутреннюю. На то, чего хочет избиратель.
Понятно, что украинский кризис в этой ситуации оказывается на периферии внимания американского президента. О том, что стороны обменялись мнениями по этому вопросу, говорят в Кремле. В Белом доме об Украине в сообщении о разговоре Путина и Трампа не упоминают. Сегодня для американского президента это явно не вопрос номер один. Если бы украинская проблема не входила в комплекс его взаимоотношений с Россией (то есть косвенно задевала Сирию) и союзниками по НАТО, он вообще с удовольствием делегировал бы ее европейцам – и пусть сами разбираются.
Но так не получится. Рано или поздно новой администрации придется выработать свой подход к украинскому кризису. И тут важно, чтобы Киев был участником работы по формированию новой позиции. Чтобы о нас – выражаясь классическим термином польской дипломатии – ничего не решали без нас.
Для этого важна целенаправленная работа на целом ряде направлений. И с окружением Дональда Трампа. И с американским общественным мнением. И с союзниками в Европе, для которых сохранение подходов к видению разрешения российско-украинского конфликта может стать делом чести. И с украинским обществом, которому предстоит понять, что успеха можно добиться только такой терпеливой работой, а не лозунгами и истерикой.
И еще одна важная вещь, которую стоит понять. Дональд Трамп – человек успеха. Человек, который нуждается в успехе. Сегодня он ищет этот успех в том, что ему интересно – в решении внутриполитических проблем Соединенных Штатов. Но быстрого успеха тут не будет, а вот большие проблемы Дональду Трампу обеспечены – причем в силу своей политической неопытности он даже не представляет весь масштаб этих проблем. И мы не представляем. Потому что это может быть беспрецедентно.
И тогда в поиске своего вечного «наркотика»-успеха президент США обратится к внешней политике и захочет решить то, что не смог решить его предшественник – человек, с которым он будет заочно соревноваться и популярность которого среди оппонентов Трампа будет только возрастать. Показать, что Обама был нерешительный слабак, а он, Трамп, возвратит Соединенным Штатам мировое лидерство – потому что «Америка Ферст».
К этому практически неизбежному кульбиту мы тоже должны быть готовы.
Виталий Портников
