За день до того, как полиция разогнала в конце апреля палаточный лагерь радетелей Палестины во дворе Колумбийского университета и освободила оккупированный ими корпус этого элитного ликбеза, я стоял у его главных ворот на бродвейском тротуаре и вычислял перспективы пропалестинского движения по частоте автомобильных гудков.
Был конец рабочего дня, и мимо толпы активистов, собравшихся у ворот Колумбии, несся поток машин с трудящимися, возвращавшимися домой. Увидев толпу с палестинскими флагами, некоторые гудели. В ответ толпа разражалась радостными воплями и с нетерпением ждала следующего гудка.
Я начал следить за частотой гудков и установил, что проезжавшие мимо водители гудели толпе каждые пять-семь минут. И это при сплошном потоке машин. Я заключил, что движение не имеет поддержки в народе. К тому же на носу были летние каникулы, которые местные школяры в массе своей проводят не дома. Дело явно шло к тому, что юнцы в арафатках и хамасовских банданах скоро проследуют на мусорную кучу истории за Оккупантами Уолл-стрит и сторонниками движения "Жизни Черных важны", которые одно время будили меня по ночам своими кричалками, но потом их как корова языком слизнула.
Ан нет, я опять ошибся, и минушая неделя показала, насколько я был неправ. Речь вот о чем. 21 апреля в доме №35 на Уолл-стрит, в двух шагах от фондовой биржи, открылась большая выставка под названием "7 октября, 6.29 утра - мгновение, когда затихла музыка", посвященная памяти более чем 360 участников музыкального фестиваля "Нова", убитых в то утро хамасовцами и примкнувшими к ним обывателями Газы.
Жертвы этого побоища были изрешечены автоматными пулями, разорваны ракетами и гранатами или сожжены. Многие девушки были изнасилованы, а тела их изуродованы. Экспозиция включает разбитые и прошитые очередями машины участников фестивался, простреленные портативные туалеты, множество фотографий погибших и тысячи их личных вещей, среди которых выделяются окровавленные мужские шорты с пулевой пробоиной в паху.
На минувшей неделе в Нью-Йорке произошло несколько пропалестинских акций, организованных антиизраильской группировкой "Within Our Lifetime" ("При нашей жизни"), - сокращенно WOL, - в том числе у дверей выставочного зала на Уолл-стрит. Акции проводились в рамках "Городского дня гнева из-за Газы".
В понедельник вечером большая группа активистов собралась на манхэттенской площади Юнион-сквер, на которой я освещал в последние десятилетия дюжины митингов, но уже не застал по-настоящему грандиозных и лишь читал, что в 40-х там собирались в Первомай до 300 тысяч коммунистов.
И тогда, и в бурные 60-е, и в начале этого столетия демонстранты выступали с открытым забралом, то есть без масок, носить которые всуе было запрещено в большинстве городов Америки с XIX века. Пандемия ковида легализовала маски, и большинство пропалестинских активистов являются на акции в них.
Митинг на Юнион-сквере пришла освещать Оливия Райнголд, корреспондентка отменного сайта "Фри пресс", возглавляемого Барри Вайс, бывшей сотрудницей вельможной "Нью-Йорк таймс", которую выжили оттуда прогрессивные коллеги, и они с женой основали свой ресурс. Это была уже 18-я пропалестинская акция, которую посетила в последние месяцы Райнголд, но первая, где на нее наехали демонстранты, в данном случае протестовавшие против "побоища в лагере беженцев Нусейрат в Газе".
Израильский спецназ освободил там перед этим четырех заложников, - в том числе россиянина Андрея Козлова, - увезенных 7 октября в Газу хамасовцами и содержавшихся под охраной в квартирах тамошних обывателей. Обстрелянные из РПГ израильяне вызвали авиацию, которая нанесла удар по этому району Нусейрата и уложила много боевиков и мирных жителей.
Райнголд провела в толпе демонстрантов минут 45, делая записи в блокноте, как вдруг мужчина в темных очках и с платком из палестинского флага на голове указал на нее пальцем и крикнул: "Она - сионистка! Гнать ее отсюда!". Тут же девушку обступили десятки демонстрантов, поднявших вверх арафатки, чтобы заслонить ей поле зрения. Большинство было в масках.
"Пошла на х..! - заорала демонстрантка ей в ухо. - Народ не хочет, чтобы ты тут была!".
В 90-х я попал в аналогичную ситуацию на Пушкинской площади, где фотографировал группу черносотенцев, и сохранил об этом крайне неприятные воспоминания.
Мужчина с плакатом "Да здравствует 7 октября!" крикнул из толпы: "Скажите ей, чтобы валила отсюда!". Юная активистка вырвала у журналистки блокнот с криком: "Ты ничего не будешь записывать!", разодрала его на куски и бросила их в воздух. "Вали на х...!" дважды крикнула она.
Райнголд пыталась вежливо задавать демонстрантам вопросы, хотя к этому моменту все мы усвоили, что ждать от активистов ответа так же безнадежно, как ждать того, чтобы они сняли свои намордники. В отличие от бунтовщиков прошлого, нынешних почти невозможно втянуть в разговор. "Ах, оставьте ненужные споры. Я себе уже все доказал"... Что-то в этом духе.
Журналистка не застала момента, когда один демонстрант орал на небольшую группу сторонников Израиля: "Хотел бы я, чтобы Гитлер был еще с нами, он бы всех вас стер с лица Земли!".
Нагулявшись, толпа спустилась на 14-й улице в метро, где ее поджидала полиция, задержавшая троих демонстрантов, которые перешагнули через турникет. Когда заступники палестинцев ехали в сторону Уолл-стрит, один из них заорал пассажирам вагона: "Если вы сионисты, поднимите руку!". Соратники хором проскандировали за ним эту фразу. "Это ваш последний шанс выйти отсюда!" - продолжал заводила, а соратники опять хором повторили. Обычай хором повторять слова оратора зародился здесь в героическую эпоху Оккупантов Уолл-стрит и не вышел вслед за ними из моды.
Я в этот момент поджидал бунтарей на Уолл-стрит и поэтому не знаю, поднял ли руку кто-то из сионистов, которыми кишит подземка самого еврейского города Америки.
После этого губернатор штата Нью-Йорк демократка Кэти Хокул впервые призвала запретить ношение масок в метро.
У дверей выставочного зала, билет в который стоит 1 доллар, в понедельник вечером бушевала под обязательный для таких мероприятий барабанный бой толпа в несколько сот активистов в арафатках, громко требовавшая закрытия "сионистской экспозиции" в память о жертвах погрома 7 октября.
Администрацию зала предупредили об акции за какие-то пять минут до ее начала, и она рекомендовала посетителям выставки пока не выходить из здания, в котором когда-то располагалась штаб-квартира исполинского обанка Дж. П. Морган.
Над демонстрантами развевались палестинские флаги и одинокий стяг "Хезболлы" и клубились облака белого, розового и зеленого дыма, выползавшего из фаеров. Периодически срабатывали шутихи.
Перед толпой выступила возглавительница WOL Нердим Кисвани, заявившая, что "Музыкальный фестиваль "Нова" являлся рейвом рядом с концлагерем!", то есть Газой, и потребовавшая немедленно закрыть выставку, которая должна была закончиться в минувшее воскресенье, но сейчас была продлена до 22 июня, а потом переедет в Лос-Анджелес.
Демонстранты, среди которых преобладал, как обычно, прекрасный пол, держали плакаты с лозунгами "Немедленно прекратить огонь!", "Никто не свободен, пока не свободна Палестина!", "Да здравствует 7 октября!", "Да здравствует интифада!", "Джихад до победы или мученичества!", "Сионисты - не евреи и не люди!".
Город нагнал на Уолл-стрит массу полисменов, которые, по их словам, были рады заработать сверхурочные. Их начальники были облачены в белоснежные рубашки, рядовой состав - в темно-синие, а группа по связям с общественностью - в голубые.
В начале мне попался на глаза подтянутый седовласый мужчина на велосипеде и с огромной звездой Давида на футболке, которого голубые предусмотрительно утянули подальше от толпы. На Уолл-стрит была кучка других сторонников Израиля. Предвидя столкновения, полиция установила вдоль тротуаров стандартные барьеры из алюминиевых труб и задержала нескольких неспокойных демонстрантов, которых наверняка скоро отпустили.
Через полчаса демонстрантки стали в круг и захлопали в ладоши, выкрикивая под стук барабанов "Газа! Газа! Газа!", "Свободу Палестине!" и "Израиль, иди к черту!".
После акции ее организаторы бахвалились в соцсети Х, что "мы наводнили улицы, захватили метро и прикрыли выставку "Нова". Я слышал по ящику, что демонстрантов были на Уолл-стрит "десятки тысяч", хотя видел от силы несколько сотен.
На следующий день антиизраильские элементы города избрали другую мишень - жилища евреев, входящих в совет директоров знаменитого Бруклинского музея, в том числе его директора Энн Пастернак, чей дом был запачкан красной краской, изображавшей кровь палестинцев, и перевернутыми красными треугольниками, которыми ХАМАС метит объекты своих нападений.
Над подъездом висел транспарант с отпечатками окровавленных ладоней и большой красной надписью "Энн Пастернак. Бруклинский музей. Белая расистка сионистка".
