Меня как-то спросил возмущенный читатель, какое я имею право писать о России, если там не живу. Этот вопрос всегда ставит меня в тупик

Выражения «любить женщину» и «любить женщин» отличаются только одной буквой, но смысл имеют едва ли не противоположный. Точно также некоторые люди любят только родной аул, а есть такие, которым подавай весь мир на тарелочке.

Писатель Дмитрий Быков в недавнем интервью сказал: «Я считаю, что если Родина причиняет тебе неудобства, то никто тебя не держит - пошел вон! Извините, если я слишком люблю свою Родину и не всегда адекватно это выражаю. Но я когда слышу о каких-то неудобствах, я, честное слово, теряю самообладание!»

«Пошел вон!» - это всегда сильный ход. Он как бы автоматически возвышает посылающего над посылаемым. Краткость и экспрессия этого распространенного в России императива подчеркивает искренность и непреложную правоту внезапно потерявшего самообладание патриота. Далее он может ожидаемо смягчиться и, кокетливо извиниться за чрезмерную пылкость, и эти извинения будут приняты окружающими мгновенно и благосклонно, поскольку  любовь к Родине - чувство эталонно положительное. Сразу вспоминается Довлатовский «Заповедник», где любовь к Пушкину была самой ходовой валютой. Ну, или знаменитый текст В.Г. Белинского в исполнении Т.В. Дорониной: «Любите ли вы театр так, как люблю его я, то есть всеми силами души вашей, со всем энтузиазмом, со всем исступлением…».

Я один из тех, кто в свое время «пошел вон». При этом Родина не причиняла мне каких-либо неудобств. Наоборот, она выкормила, вырастила меня, дала высшее образование и даже кандидатскую степень. По выражению моего московского шефа, «вывела в люди». Но любви между нами как-то не вышло. В Родине мне не нравились две вещи: 1) нескончаемое, всеобъемлющее вранье и 2) она слишком многого хотела за свои услуги. В обмен на них она незаметным воровским приемом лишала людей свободы. Иссекала ее как рудиментарный аппендикс. Мозги промывались таким образом, что большинство подданных ощущали и продолжают ощущать собственное рабство, как естественную форму существования.

После промытия мозги подлежали загрузке отборной идеологической ложью (см. п.1). А если мозги оказывались «неправильными» и промывались не до конца, то их обладатель становился несчастным существом, мучимым вечным когнитивным диссонансом, так как все понимал, но изменить ничего не мог.

Любовь же раба крепка и агрессивна. Он наряжается казаком, берет в руки нагайку и идет на митинг учить рефлексирующих либерастов любить Родину. Попробуйте подарить свободу какому-нибудь громиле из SERB. Попробуйте хотя бы объяснить ему, что это такое. Диалог любителя свободы с любителем Родины под свист нагаек - зрелище чрезвычайно поучительное.

Не стоит думать, что любовь к Родине, как альтернатива свободе - удел малограмотных слоев населения. Еще в позднесоветские времена мы с моим шефом обсуждали российско-советскую колонизацию среднеазиатских республик. «Все правильно, - высказывался шеф - доктор наук и ректор столичного вуза. - Мы их хоть ссать стоя научили».

Экономисты до сих пор спорят, была ли Россия донором по отношению к национальным республикам или наоборот - эксплуатировала их как сырьевые придатки. Вопрос дискуссионный. Но хочется напомнить, что все эти республики при первой возможности с радостью пошли, помчались от России вон, сочтя несвободу чрезмерной платой за привитые гигиенические навыки. Ушли все как одна, точнее, все, кого отпустили. Ополовинив тем самым население советской империи.

Правда, пойти вон удалось не всем. Чечню таки заставили продолжать любить Родину с помощью двух войн, десятков тысяч трупов и миллиардов долларов. Теперь заверения в любви к России-матушке идут из Грозного нескончаемым потоком. Настолько цветистые, что от предощущения новой беды отмахнуться все труднее.

В перспективе пойти вон могут и другие субъекты федерации или отдельные их части. Есть подозрение, что не все жители Татарстана, Сибири, Дальнего Востока любят многострадальную родину столь же самозабвенно как писатель Быков. В какой-то момент они тоже могут потерять самообладание. То ли потому, что в их школах родной язык становится необязательным и вытесняется русским, то ли из-за того, что дружественные китайцы бесконтрольно валят дальневосточный лес при полном попустительстве центральной власти, то ли в силу каких-то других неудобств.

Говорят, что чаще распадаются пары, вступившие в брак по пылкой любви. Страсть проходит, и протрезвевшие супруги недоуменно глядят друг на друга: а что нас вообще-то связывает, Якутию и Дагестан? Неужели только московское министерство любви? Конечно, в дальнейшую шагренизацию России сегодня верится с трудом. Но в распад Советского Союза не верилось совсем.

Вообще говоря, для родившихся в СССР любовь к Родине - сложное понятие. Должны ли они продолжать любить территории других бывших союзных республик? Должен ли считать Россию Родиной человек, родившийся, например, в Ташкенте до развала Союза? Имеет ли при этом значение, узбек он, русский или еврей? Вправе ли житель Эстонии выражать неудовольствие действиями России, несмотря на то, что его республика пошла вон дважды в 1918-м и 1990-м?

Меня как-то спросил возмущенный читатель, какое я имею право писать о России, если там не живу. Этот вопрос всегда ставит меня в тупик. Почему-то находясь в Северном полушарии можно запросто писать о Южном, а о России за ее пределами - ни-ни. Разве только что-нибудь хорошее. Но заигрывать с Родиной как-то не хочется. Ей, как и всякой женщине, может не понравиться, что ее любит кто попало и как попало. Любовь - штука тонкая. Помните, у Ремарка: «один любил ее и приносил ей цветы, другого любила она и давала ему деньги».

По результатам жизни в России мои личные мозги оказались полупромытыми, так что, изживая когнитивный диссонанс, мне пришлось прочесть довольно много исторических книжек и вменяемой публицистики. А заодно написать несколько своих. Попутно меня интересовал вопрос, а как с этим диссонансом справляются современные лидеры российской оппозиции? Они ведь не могут не понимать, что их успех невозможен хотя бы из-за хронической немногочисленности сторонников. Как емко формулировал Ильич, страшно далеки они от народа. Скажем, Навального никогда не выберут президентом - ни при Путине, ни после него, если такое время вообще когда-нибудь наступит. Не отомстить ему за брата как Ленину в известном анекдоте. Но мстительность вообще чувство нехорошее, и хочется верить, что нынешними оппозиционерами движет исключительно вышеупомянутая любовь к Родине, а вовсе не карьерно-финансовые соображения. Немного смущает наивность бескорыстных борцов за народное счастье, которые как бы не понимают, что цивилизованная оппозиция правящей преступной группе невозможна в принципе. Но может оно и к лучшему. Решительное, как на Майдане, сопротивление такой власти может привести к гражданской войне любителей Родины с неугомонными любителями свободы. Как это было в Сирии, разорванной ныне на части.

Но такой сценарий представляется маловероятным. Самый массовый постперестроечный митинг прошел в Москве в декабре 2011-го под лозунгом «За честные выборы». С таким же успехом можно агитировать у ворот тюрьмы «За крепкие решетки». Митингующие тогда одержали блестящую победу. Без малого через три месяца честнейшим образом в первом же туре в очередной раз президентом был избран В.В. Путин.     

У российских граждан любовь к Родине проявляется в числе прочего в непревзойденном чувстве юмора, отточенном еще при Софье Власьевне. Тогда смех считался терапевтическим средством, позволяющим выжить во времена окаянные в ожидании светлого будущего. Но эпоха сменилась, а россияне все так же весело зубоскалят по любому поводу - от «честных» выборов до братоубийственной войны с Украиной. На этом фоне «Шарли Эбдо» с его чернухой - просто журнал «Веселые картинки». Но сегодня российский юмор сменил свой функционал и практикуется как средство борьбы с реальностью. Считается, что если поржать над проблемой, то она волшебным образом испаряется. В этом контексте вспоминается тот же Быков вместе с актером Ефремовым в проекте «Гражданин поэт». Талантливый текст, блестящее исполнение, хохочущая либеральная публика и полное равнодушие властей к острой политической сатире. Спектакль возили и за океан. Авторы с присущим им чувством юмора, называли свои поездки по Северной Америке «за рублем». Публика из числа пошедших в разное время вон дружно аплодировала, особенно бурно реагируя на обсценную лексику.

Всю жизнь я слышу сравнение Родины с матерью. Оно настолько невыносимо, пропагандистски пóшло, что нет смысла его подробно разбирать. Моя мама - женщина, любовь которой научила меня отличать подлинное чувство от выспренних показушных эмоций. Моя родина - застрявшая в прошлом, агрессивная, обанкротившаяся во всех смыслах империя, которая тем не менее пытается учить уму-разуму весь мир. И хотя ее давно уже нет на карте, желающих пойти вон меньше не становится.

Информационная служба 7days.us