Знакомы вы с ним или нет, все же решусь представить одного из самых ярких консервативных журналистов и политологов Америки – Чарльза Краутхаммера, которого газета «Financial Times» назвала «наиболее влиятельным американским политическим комментатором». Фотография, датированная маем 1972 г. Молодой человек, красивый, атлетически сложенный, с пышной гривой черных вьющихся волос, стоит на берегу и улыбается, глядя в объектив. Никто не мог предполагать в тот миг, что жизнь Чарльза, студента Гарвардского университета, который учился на врача и с оптимизмом смотрел вперед, вдруг круто развернется и пойдет по другому маршруту. Молодой Чарльз с друзьями изучал в то время неврологию и решил пропустить утренний класс. Все же друзья днем надумали вернуться к занятиям и по дороге остановились, чтобы выкупаться в бассейне. Когда Чарльз ударился головой о дно бассейна, он в ту же секунду понял, почему он не может двигаться и что это означает. А то, что студент-медик уже никогда не будет передвигаться самостоятельно. И все же он выучился на врача вместе со своим классом, получил степень психиатра, работал в психиатрическом отделении Massachusetts General Hospital и даже открыл разновидность маниакально-депрессивного психоза. В 1978 г. 28-летний Чарльз переехал в Вашингтон, чтобы работать в только возникшем Национальном институте психического здоровья. Но интерес к политике неожиданно заставил его свернуть с пути медицинских исследований. Вначале Чарльз Краутхаммер подвизался спичрайтером кандидата в президенты Уолтера Мондейла, затем – первая в жизни статья для журнала New Republic, которую перепечатала Washington Post. И пошло! Сегодня Чарльз Краутхаммер – лауреат самой престижной для журналистов Пулитцеровской премии, постоянный участник политических передач на канале Fox News. Он постоянный автор журнала Time и газеты Washington Post, его статьи перепечатывают 400 изданий по всему миру. Часто он появляется и на телевизионном экране в числе «говорящих голов», обсуждающих насущные политические проблемы страны.
Признаюсь, я вхожу в число поклонниц этого блестящего таланта. Прицельная точность характеристик, ясность изложения, оригинальное мышление, эрудиция, позволяющие видеть явление в исторической перспективе, трезвость оценок происходящего – список можно продолжать... В 2013 г. одно из крупнейших американских издательств, Random House, выпустило книгу, прогремевшую как бестселлер. Charles Krauthammer. Things That Matter. Three Decades of Passion, Pastimes and Politics.
Многое, что имеет значение для автора книги, важно не только для него. Первая часть книги – персональная, вторая – политическая, третья – историческая, четвертая – глобальная. Очерк об Унистоне Черчилле размещен в самом начале: «Уинстон Черчилль: незаменимый человек». Чарльз Краутхаммер отвечает на вопрос, кого бы вы считали человеком столетия, и отдает пальму первенства, представьте, не Эйнштейну, а Черчиллю. Краутхаммер считает, что теорию относительности, как все идеи в науке, открыл бы какой-нибудь иной гений, но устраните Черчилля в 1940 г. ... и Гитлер бы покорил всю Европу. Одного Черчилля, конечно, было не достаточно, чтобы привести к победе над фашизмом, но он был уникально необходим для победы, как и для того, чтобы пророчески предостеречь против сходного варварства – советского коммунизма. В 1940 г. Англия в одиночку сражалась с гитлеризмом, страну нещадно бомбили, а Советский Союз и Германия тесно сотрудничали экономически и вовсю делились опытом. Черчилль был и остался фигурой необыкновенно интересной и притягательной для многих. Иначе для кого издаются бесконечные сборники афоризмов великого британского премьера, его исторические труды? В конце концов неспроста он стал лауреатом Нобелевской премии по литературе в 1953 г.
Краутхаммер, как ни странно это для американца, небезразличен к шахматам. «Когда я говорю друзьям, - пишет он, - что трое из нас приехали из Вашингтона в Нью-Йорк, чтобы увидеть игру Гарри Каспарова, меня вознаграждают непонимающим взглядом, как если бы мы проехали 200 миль, чтобы наблюдать соревнование по поеданию яиц». Понимая, что нельзя объять необъятное, он удивительно элегантно решает каждую стоящую перед ним задачу, будь то описание матча между Каспаровым и суперкомпьютером или политическое состязание между правыми и левыми. Вот, например, что он пишет об извечной борьбе правых и левых. «Чтобы понять, как работает американская политика, вам надо уяснить фундаментальный закон: консерваторы думают, что либералы тупые. Либералы думают, что консерваторы злые». Чрезмерно упрощенно? Да, конечно. Но ведь верно, черт побери! Краутхаммер называет взгляды многих прекраснодушных либералов на международный конфликт ни чем иным, как теорией испорченного телефона. Эта вера, что все люди походят друг на друга, все хотят мира и процветания, исходит из того, что если какой-либо конфликт и возникает, то в основе его лежит недопонимание, неспособность донести свою точку зрения до собеседника. В основе такого упрощенного взгляда на мир, доказывает Краутхаммер, лежит не что иное, как философский солипсизм с его приматом индивидуального сознания над окружающей реальностью. В основе солипсизма лежит суждение, что единственная достоверная реальность – это индивидуальное сознание. Отсюда проистекает вера в то, что весь мир похож на меня! Отправная точка такой фантазии – идея универсального братства и эпоха Просвещения с его верой в универсальность человеческой натуры, но более всего – благополучие среднего класса с его устоявшейся и упорядоченной жизнью.
Проницательная наблюдательность Краутхаммера бьет в самую точку. Не просто отметить, что американцы чрезмерно доверяют экспертам в том, что они помогут развить все необходимые жизненные навыки, такие, например, как правильно питаться или быть хорошими родителями, но и отнести происхождение этого феномена к двум уникально американским верованиям: в то, что человек способен бесконечно улучшаться и в силу технологии. В прошлом традиция и общество действовали как противоядие этой тенденции. Но с постепенным упадком традиционного образа жизни и разрушением семьи механизация поведения достигла своего апогея и каждая человеческая активность стала предметом книжной индустрии. Не могу не согласиться! Еще бы: ко мне обращалась читательница с просьбой найти книжку по завязыванию шнурков, уверяя меня, что она ее видела в книжном магазине. Книжки о том, как приучать ребенка к горшку тоже существуют, а как же без них? Я очень люблю Америку, но вспоминаются бессмертные слова: «край непуганых идиотов»...
Я не уверена, что Чарльз Краутхаммер знает это выражение, а то он бы его непременно использовал. Во всяком случае многие его очерки проникнуты едким беспощадным сарказмом, который заслуженно обрушивается на бывшую радикалку, грабившую банки в 60-х, а ныне возжелавшую выйти из подполья и объявить о своей персоне. При этом она не испытывает раскаяния по поводу смерти ни в чем неповинного полицейского и его оставшихся детей-сирот. Или статья по поводу злосчастной выставки в Бруклинском музее искусства, где целью художников был эпатаж в чистом виде. «Это старая история. Искусство, чья цель эпатировать буржуа, в то же самое время требует субсидий от этого буржуа. Конечно, если бы авангард имел какое-либо самоуважение, он бы шокировал буржуазию на свои средства». Изображать Деву Марию в окружении слоновьего навоза и порнографии или вывесить гигантский портрет педофила – и все это в городском музее, существующем на деньги налогоплательщиков! Немудрено, что тогдашний мэр Нью-Йорка Джулиани был возмущен, и разразился скандал. Дело прошлое, но проблема останется актуальной надолго...
Невозможно пересказать даже вкратце все те интересные мысли, сравнения, яркие моменты книги, читать которую было для меня наслаждением. О похоронах Черненко и космических полетах, о Ф.Д. Рузвельте и об Израиле, о политике Обамы и однополярном мире. Три десятка лет страстей, времяпрепровождения и политики вместились в объемистый том. Не думаю, что книгу в ближайшее время переведут на русский. Но если вы хоть немного владеете английским, то попробуйте почитать ее. Гарантирую – будет интересно!
