Из цикла «Понять Путина»
Текст журналиста Юрия Панкова «Братство конца» (Радио Эхо Москвы, 18.09.2010), перепечатанный везде, вплоть до «Комсомольской правды», принадлежит к лучшим образцам современной прозы, жанр его — путевые заметки (Стерн, Радищев), жизнелюбие и свирепый юмор под стать Генри Миллеру. Путь пишущего лежит по Сибири: через Красноярск, Абакан (Хакассия), Минусинск, Кызыл, Иркутск, Зиму, Улан-Уде, Усолье Сибирское, Саянск, Тулун — в город Братск, к осознанию того, что страна умерла, но этого никто не заметил.
Сибирь и Дальний Восток, пишет Панков, потеряны однозначно, хорошего здесь ждут только от китайцев: «Все здесь ругают китайцев, но понимают, что кроме как от них ничего хорошего ждать не приходится. Хорошее ─ это муж китаец, работа в китайской компании, китайские фрукты, китайские рестораны, отдых в Китае». И хотя Панков предваряет описание тем, что увиденное «не подается описанию» каждый абзац достоин того, чтобы его процитировать. Время в Братске и окрестностях остановилось в начале 90-х, в глаза бросается невероятное количество пьяных и бандитья (Братск и Иркутск, бандитские столицы Сибири, окружены зонами строгого режима, как и по всей России, бандитье определило уклад жизни, как прежде ─ в зонах или в армии, породив «дедовщину», когда в 60-е было призвано в ее ряды). Такси везде, на них ездят даже за хлебом, чтобы не быть ограбленными или убитыми, время от времени ревет сирена, предупреждая о выбросах отходов лесоперерабатывающего комбината (БЛПК), вонь накрывает город-помойку, а описание переносит нас в нечто, более запредельное, чем образ порабощенного бандой городка в голливудском триллере «Книга Илая». Церквей в городе нет. Мужчин втрое меньше, чем женщин, посему все живут только что не в свальным грехе, с матерями и дочерями, у тех дети от отчимов, полно несовершеннолетних матерей, покойников из деревень не довозят до городских моргов и хоронят так, их голосами торгуют на выборах. Текст изобилует впечатляющими реалиями, воссоздающими это житье-бытье ─ в заброшенности на фоне северных красот, по сути, он даже не о деградации и убожестве Путинского правления.
Речь идет о ненужности населения стране и об отсутствии смысла у Путинизма.
Александр Эткинд, историк, профессор Кембриджского университета, в статье «Русская болезнь. Зависимость от экспорта энергоресурсов в сочетании с неработающими институтами — не голландская, а русская болезнь» Vedomosti.ru 20.06.2014, проводит различия между капиталами, экономиками и взаимозависимости элит и населения режимов нефтедобывающих стран. О различии экономик он пишет следующее: «...в трудозависимой экономике у сосредоточения капиталов есть границы, связанные с необходимостью мотивировать массовый труд, широко инвестируя в образование, здравоохранение, потребление, пенсии. В ресурсозависимой экономике у неравенства нет пределов».
В России элита зависит не от труда населения, но от промысла природного ресурса. Эткинд называет это ресурсозависимым или суперэкстрактивным государством. В такой стране не работает трудовая теория стоимости: цена на сырье не зависит от труда, затраченного на его добычу. У государства, торгующего сырьем, нет причин развивать механизмы управления, способствующие справедливости, конкуренции и верховенству права: такое государство не зависит от налогообложения, а значит, не зависит и от населения. Вместо институтов, которые заняты производством труда и знаний, тут складывается аппарат безопасности, необходимый для защиты транспортных путей и финансовых потоков. Развивается и бюрократическая система, которая перераспределяет материальные блага, оставляя себе нужную долю.
В суперэкстрактивном государстве население становится избыточным. Такое государство собирает свой бюджет не налогами с населения, а в виде прямой ренты, поступающей от добычи и торговли естественным ресурсом. Налогоплательщики не могут контролировать правительство такого государства.
Поскольку государственный промысел требует сравнительно мало труда, у трудящихся нет возможностей для забастовок. Богатство нации не зависит от труда и знаний народа, поэтому здравоохранение и образование становятся неактуальными для национальной экономики. Вместо того чтобы быть источником национального богатства, люди теперь зависят от благотворительности государства. Население привыкает к субсидиям, которые оно получает от государства. Эти субсидии могут быть натуральными, как газ, электричество или бензин по льготным ценам, или денежными. В любом случае эти выплаты невыгодны государству, и оно стремится их сократить, что становится главной внутриполитической проблемой, более важной, чем налоги. В этой биополитике население убывает вследствие не намеренного уничтожения, а систематического пренебрежения.
Естественно, в таком государстве модернизация не нужна и не возможна в принципе.
Соответственно, «начинания с почином и размахом сворачивают в сторону свой ход, теряя имя действия», строятся «Сколково» в пику Силиконовой долине, избыточному населению обещаются нано-технологии, реконструкция «ветхого фонда», хрущоб и халуп, в которых оно живет за МКАДом, возрождается, тут же умирая, институт земских врачей, толкуют о реформе здравоохранения, поскольку медицина – зона бедствия, игорные зоны переносят только не в зоны вечной мерзлоты, вместо почивших в бозе федеральных проектов доступного жилья для населения и военных мертвые министерства регионального развития и фонды поддержки жилищного строительства грозятся создавать экологически чистые дома и развивать территории, не подлежащие заселению априори. К счастью для населения, это планов громадье никто не думает реализовывать, пенсионеров не выселяют из Москвы, а Дмитрий Медведев с Александром Браверманном, собравшим в своем РЖС пол Правительства, потешают публику думами о том, возможно ли кредитовать жилищные кооперативы, которые при Столыпине кредитовали ровно сто лет назад!
Нет ничего символичней судьбы «Столипинских вагонов» и его грандиозной аграрной реформы, завершившейся коллективизацией, голодомором, расстрелами за колоски с колхозных полей, госкапитализмом, которому наследовала нефтяная клептократия. Предназначенные для перевозки семей, крестьянского скота и инвентаря, при советской власти, зарешетчатые, они использоваться для принудительной высылки кулаков и иного «контрреволюционного элемента» в Сибирь и Среднюю Азию, со временем же были полностью перепредназначены для перевозки заключенных.
Что ж. Ханна Арендт, на которую нам предстоит ссылаться, видела первообраз тоталитаризма в лагерях и провидела в своих «Истоках тоталитаризма» избыточное, в понимании тоталитарных режимов, население: «Сегодня, когда повсеместно возрастает население и бездомность, опасность фабрик трупов и рвов забвения состоит в том, что массы людей постоянно становятся лишними, если по-прежнему думать о нашем мире в утилитарных терминах. Повсюду политические, социальные и экономические события показывают молчаливое согласие с тоталитарными методами искусственного создания избыточности людей». Мир умирания, пишет Ханна Арендт, в котором людям указывает на их ненужность сама жизнь, а наказание отмеряется без связи с преступлением, в котором эксплуатация практикуется не ради получения прибыли, а выполняемая работа не производит продукта, — это место, где каждодневно воспроизводится бессмысленность. В то время как тоталитарные режимы решительно и цинично изымают из мира то единственное, что делает осмысленными утилитарные ожидания здравого смысла, они навязывают ему в то же время своего рода сверхсмысл, который действительно всегда подразумевают идеологии, претендующие на обнаружение ключа к истории или на решение загадок Вселенной».
Сверхсмысл ─ фундаментальное определение этих великих свершений завтрашнего дня, звучащих громогласнее всего в призывах вице-премьера правительства РФ, председателя Военно-промышленной комиссии Дмитрия Рогозина колонизировать Луну, строить города под толщей Арктических льдов, поручить роботам освоение Сибири и Дальнего Востока (см. статью «Вирус прогресса. Власти планируют отправить роботов на освоение Сибири и Дальнего Востока» Новые Известия 09.06.2014 г.) на замену жизни при коммунизме, обещанной нашему поколению.
Именно сверхсмыслом объясняются и аннексия Крыма, и «отжатие» Донбасса, и восстановление СССР, и рождение «Ватников Путина».