Какой вариант сохранения власти изберет Кремль в 2018-м и проснется ли субъектность населения
Сергей Кириенко, которого в сентябре минувшего года Путин поставил присматривать за политикой внутри страны, объявил приемлемый для Кремля результат президентских выборов 2018 года. Кремлевский кандидат должен победить с результатом не ниже 70% при явке не менее 70% избирателей. В отличие от целей, которые Кремль ставит в экономике, и которые никогда не реализуются, вероятность реализации цели, поставленной Кремлем на выборах, близка к 100%.
Просто потому, что в экономике Кремль сталкивается с объективной реальностью непосредственно, а в политике Кремль думает, что он эту реальность ликвидировал и поэтому ему кажется, что тут он всесилен. Хотя политическая реальность есть, и она непременно ударит по голове тех, кто сомневается в ее существовании.
У Кремля есть два способа добиться в 2018 году заветного результата «70 на 70» и выбор между ними, скорее всего, будет сделан в этом году. Первый способ крайне простой и дешевый. Надо пригласить одну (1) машинистку, которая напечатает итоговый протокол президентских выборов с необходимыми цифрами. Назовем этот вариант «бюджетным», поскольку затраты в этом случае невелики и состоят из оплаты одного часа работы машинистки и цены бумаги. Есть уверенность, что бюджет России в 2018 году эту смету потянет. Про издержки «бюджетного» варианта поговорим чуть ниже.
Второй вариант, назовем его, например, вариантом «помучиться», предусматривает некоторые усилия, направленные Кремлем на то, чтобы цифры «70 на 70», написанные в итоговом протоколе ЦИК, отличались от реальности хотя бы не в разы. История про то, как в 2018 году 70% россиян пришли на выборы и из них 70% проголосовали за Путина, является сценарием фантастического триллера в жанре антиутопии. А вот шанс добиться явки, близкой к 50% и обеспечить разными способами, прежде всего административными, голосования за Путина 50% пришедших на выборы, - такой шанс у Кремля есть.
Пока, судя по всему, Кремль готовится к варианту «помучиться», прекрасно понимая, что «бюджетный» вариант решения проблемы-2018 всегда можно достать из рукава.
Для людей, живущих в мире публицистических метафор и гипербол, сама проблема 2018 года не существует. Эти люди не понимают, почему Кремль не может или не хочет просто написать нужный результат. Ведь известно же, что в России «нет института выборов», как «нет судебной власти», а также нет свободы слова, разделения властей, Конституция и международное право – растоптаны и т.д. и т.п. Об этом ярко и убедительно писали много раз замечательные публицисты, а также и вполне рядовые публицисты, к которым автор данной колонки относит и себя.
Когда автор сценария пишет: «Вот это не заливная рыба, это стрихнин какой-то!», то и автор, и зрители фильма понимают, что рыба невкусная, и мало кто полагает, что в тарелку действительно насыпали индолового алкалоида, используемого в качестве пестицида. Но когда речь идет о политической публицистике, метафора полностью замещает реальность и люди полностью переселяются в мир метафор и гипербол. Когда публицист пишет, что «в России нет выборов», то это означает, что выборы в разной степени нечестные, непрозрачные и неравные. Что их результаты фальсифицируются, причем, если публицист знает предмет, он прекрасно понимает, что степень фальсификации зависит от региона. Что в условных Чечне, Мордовии и Кузбассе можно, действительно, «нарисовать» результат, а в условных Москве и Питере уровень фальсификации редко превышает 10-12%. Впрочем, если долго убеждать соотечественников, что от них ничего не зависит и результат будет все равно нарисован на 100%, то люди и в условных Москве и Питере не придут, соответственно, не будет наблюдателей, и можно везде получить «чеченско-мордовский» результат. Классический вариант самосбывающегося пророчества: если развернуть в СМИ кампанию, что банк «Х» лопнет, то он непременно лопнет.
Та же ситуация с метафорами и гиперболами про то, что Россия – изгой и Кремлю плевать на мнение Запада, а значит можно полностью имитировать выборы, нарисовав результаты. Слово «изгой», которым ваш покорный слуга часто пользуется в отношении Путина, очевидная гипербола, поскольку процесс изоляции идет и нарастает, но до изгойства не просто далеко, но и вряд ли дойдет. Да и «плевание» на мнение Запада тоже весьма условно: лишний пример – детская обида Кремля на то, что журналист Билл О’Райли в интервью с Трампом назвал Путина – убийцей. Трамп, кстати, отреагировал крайне толерантно, мол, подумаешь, убийца – все мы тут такие.
Так что Кремлю крайне невыгоден «бюджетный» вариант и он пойдет на него лишь в том случае, если вариант «помучиться» станет вполне реально угрожать потерей власти.
На кону не просто власть, и даже не деньги, а жизнь главного обитателя Кремля, а также многих из его окружения из числа «питерских», «озёрных», «конторских», «дрезденских», «дзюдоистских», «университетских», «семейных» и прочих паразитов, которые при Владимире Путине обсели власть и поделили наиболее лакомые куски собственности. Поэтому ни малейшего шанса на смену власти в ходе выборов 2018 года не существует. Сценарий, в котором Путин по итогам выборов пакует вещи и передает победителю ядерный чемоданчик, не может стать сюжетом фантастического романа. В силу его принципиальной непредставимости. Вопрос в том, можно ли предвыборный процесс использовать для пробуждения спящей субъектности российской популяции, с моей точки зрения, является открытым.
На подготовку желаемого Кремлем варианта решения «проблемы-2018» работают сейчас все ресурсы вертикали. Полным ходом идет замена губернаторского корпуса. Идет масштабная чистка верхних эшелонов силовых структур: только что Путин уволил 16 генералов МВД, МЧС и СК.
В Госдуму на днях партией «Единая Россия» внесен проект закона, которым закрывается единственная на сегодня лазейка для свободной уличной активности граждан. Если проект станет законом, в чем нет ни малейших сомнений, то встреча депутатов с избирателями (а именно так проходили уличные мероприятия в последнее время в Питере и Москве) будут приравнены к митингам.
Все остальные формы поведения граждан на улицах российских городов, включая одиночные пикеты, уже объявлены преступлениями. О чем гражданам популярно объяснили на примере Эльдара Дадина, а в данный момент, особо бестолковым, объясняют на примере Марка Гальперина.
Чтобы притащить к избирательным урнам хотя бы половину избирателей, чтобы нарисовав еще 10-12 процентов, а еще на 8-10% набрать голосов «досрочников», на закрытых участках и на выносных урнах, и в итоге получить заветные «70 на 70», готовится несколько спецопераций.
Одна из них связана с развязыванием к началу 2018 года еще одной локальной войны. Помимо интересов военно-промышленного лобби – зря, что ли Игорь Аркадьевич Ротенберг купил только что Тульский патронный завод? – тут завязаны и интересы телевидения (рейтинг на крови самый жирный), и интересы верхушки «ЛДНР» (отсутствие войны для них смертельно), а главное, надежды на мобилизационное сплочение народа вокруг вождя в условиях войны. Все это вполне может толкнуть на смертельную авантюру. То, что авантюра не приведет к желаемому Кремлем результату и приблизит самый кровавый вариант распада страны, весьма вероятно. Но кто сказал, что в Кремле принимают решения умные люди?
Вторая спецоперация, которая готовится Кремлем уже довольно давно, имеет название «Навальный». То, что Алексей Навальный является объектом, который Кремль пытается использовать, вполне очевидно, достаточно посмотреть на тот пиар, который ему устраивают с этим вполне идиотским судом, и очевидно неправосудным приговором, который теперь можно опротестовывать, тем самым все время находясь в публичной сфере. Как и то, что сам Алексей Навальный, в свою очередь, пытается использовать эту игру в своих политических интересах. Первый раунд этой беспрецедентной игры мы видели в сентябре 2013 года, когда «Единая Россия» буквально на руках внесла Алексея Навального в избирательный бюллетень, а затем он развил такую активность, что власти пришлось использовать весь административный ресурс, включая фальсификации, чтобы избежать второго тура.
Вероятность, что Навального допустят до выборов, на мой взгляд, пренебрежимо мала. В этой связи меня несколько удивляют публикации некоторых опытных публицистов, таких, как, например Александр Минкин, которые убеждены, что Навальный уже является кандидатом в президенты России. Александр Минкин пишет об этом в статье в «МК» от 6.02.2017, которая так и называется: «Навальный – кандидат в президенты России», где, опираясь на статью 32 Конституции РФ, доказывает, что условный приговор не может стать основой для недопуска Навального к участию в выборах. Удивительно, что Минкин не знает, что в законе «Об основных гарантиях избирательных прав» содержатся нормы, препятствующие Навальному избираться, а в случае конфликта норм российский суд всегда выбирает более репрессивную.
В любом случае выборы – 2018 - это испытание для власти в условиях стремительно сокращающихся ресурсов и шанс для граждан начать процесс избавления от авторитарного режима фашистского типа.
