В понедельник на Manchester Arena прогремел взрыв, в результате которого 23 человека погибли и более 80 получили ранения. Этот теракт кажется даже более бездушным и личным, чем другие зверства. Как отмечает The New York Times, целью был «концерт, где веселились девушки подросткового возраста и маленькие девочки, у которых вся жизнь была впереди».
Для Европы нападение, ответственность за которое взяло на себя Исламское государство, представляет собой продолжение кошмарного сценария: частота и смертоносность террористических нападений на континенте достигли беспрецедентного уровня и стали пугающе рутинными.
Еще пять лет назад специалисты могли по пальцам одной руки сосчитать крупные теракты, устроенные после 11 сентября в западных странах, и знали дату каждого. Они были известны под названиями 3/11 или 7/7 (в Мадриде и Лондоне, соответственно).
Однако за последние три года в западных странах случился всплеск терактов – от жестокой атаки в Париже в ноябре 2015 года (130 погибших), взрывов в марте 2016 года в аэропорту Брюсселя и станции метро Малбек (32 погибших), до грузовика, въехавшего в толпу, отмечающую День взятия Бастилии в Ницце (86 погибших), а теперь и концерт Арианы Гранде.
Сами события, которые в конечном итоге привели к нынешнему всплеску террора, были неверно истолкованы около шести лет назад как решение проблемы джихадизма. В марте 2011 года CNN заявил, что революции, которые прокатились по всему арабскому миру в начале того года, представляли собой «полное отрицание основополагающей идеологии Аль-Каиды». Мирные революции, приводящие к власти демократические режимы, должны были показать, что насилие никому не нужно. Эти взгляды разделяли не только эксперты, но и аналитики правительства США.
Арабские революции и их последствия дали беспрецедентный толчок джихадистскому движению. Кровавая гражданская война в Сирии и опустошенная после смерти Муамара Каддафи Ливия возвели джихадистов на передовые рубежи крупных мировых конфликтов. ИГИШ смог воспользоваться социальными сетями в популяризации своего дела. Новая способность джихадистов привлечь аудиторию с помощью социальных сетей совпала с глобальным бумом в сквозном шифровании, что позволило ИГИШ стать пионером модели «виртуального планировщика», управляющей оперативниками издалека.
Те, кто предсказали крах джихадизма в 2011 году, кое-что упустили из виду. Важнее всего, пожалуй, явная инновативность и адаптируемость основных группировок. Для джихадистских организаций склонность к инновациям - необходимость, а не роскошь. Поскольку они сталкиваются с множеством внутренних и внешних проблем, в том числе угрозой своему существованию, эти группировки должны быстро и творчески адаптироваться - или исчезнуть.
Новые технологии дают движению дополнительный толчок и ускоряют организационное обучение. Новые технологии, в том числе коммуникационные платформы и системы, которые могут быть превращены в оружие, включая постоянно совершенствуемые потребительские дроны, появляются с головокружительной скоростью.
Сейчас у политиков нет полноценного ответа на проблему терроризма. Нередко она считается «новой обыденностью», с которой нам просто придется жить. Но по мере развития технологий на основе трехмерной печати, появления мощных дронов и растущей уязвимости к взлому возникает тревожная перспектива, что завтра будет хуже, чем сегодня. Почему мы не так же изобретательны в спасении жизней, как они – в убийстве?
Информационная служба 7days.us
