К сожалению, в Израиле, действительно, новогодие получилось не слишком радостным. Резкое похолодание принесло и «холодные новости»: гибель четырех солдат в Иерусалиме в результате теракта и готовящийся приговор по делу солдата Эльора Азарии, ничего хорошего не сулящий…
Кровавое воскресенье
…Я сразу же прошу прощения у читателей нашей газеты за то, что вынужден начать первый, в этом году обзор не с приятных новостей, а с того, что случилось 8 января – день, который, на мой взгляд, с полным основанием (увы) можно назвать кровавым воскресеньем.
(Более того, возможно, я уже когда-то и использовал вынесенное в заголовок известное всем еще по учебнику истории словосочетание, но – право – у меня язык не поворачивается для того, чтобы произнести какой-то иной заголовок…)
Вся эта кошмарная трагедия началась в воскресенье, в 13.30, когда в иерусалимский район Армон ха-Нацив прибыло несколько автобусов с молодыми солдатками и солдатами: ребятам сделали подарок к началу недели и приготовили для них специальную экскурсию по вечному городу – по израильской столице.
Тот, кто бывал в Иерусалиме, знает, что именно в этом районе расположена смотровая площадка, с которой открывается фантастический вид на город.
Так вот, автобусы встали на стоянку, солдаты спешились, стали строиться в ряды, ожидая дальнейших указаний командиров. Казалось, что ничто не предвещало беды.
А дальше…
То, что произошло дальше, было запечатлено на видео, которое в тот же день распространилось по социальным сетям. На нем видно, что на заднем плане вдруг появляется грузовик и, свернув с дороги, ведущей к парковке, резко увеличивает скорость и наезжает на солдат.
То же видео четко дает понять: что ни о какой внезапной потере управления, отказе тормозов, инсульта, накрывшего водителя, никакой речи идти не может. Поскольку упомянутый грузовик разворачивается и снова на полной скорости несется убивать.
Бесстрастная камера запечатлела, как солдаты бросаются врассыпную, возникает некое «броуновское движение», сколь хаотичное, столь и неуправляемое. (Кто-то из комментаторов заметил, что после дела Азарии у солдат вообще пропадет охота отвечать огнем в подобных случаях; не исключаю, что так было и на сей раз…)
К счастью, экскурсовод, у которого было с собой оружие, и еще несколько человек, не растерявшись и не думая о последствиях, открыли огонь, и террорист был ликвидирован.
(…Знаете, я просмотрел текст обнаружил, что упомянул слово «к счастью», и… осекся. К какому-такому «счастью», когда ранено тринадцать человек, а погибло четверо, четыре молодых человека, трое из них – молодые девочки-солдатки, красавицы, умницы?! Погибли наши еврейские дети, понимаете?!!!)
Есть такое выражение, которое вошло в русский язык с украинского – «съехать с глузду», что значит «рехнуться», «помутиться умом». В данном случае это выражение, согласитесь, обретает какой-то двойной, кошмарный смысл, превращаясь в некую овеществленную метафору: водитель с ъ е х а л с трассы, ведущей на парковку, при этом, с ъ е х а л с глузду, превратив мирный грузовик в орудие убийства.
Информационные агентства уже сообщили: ничего из ряда вон выходящего: отнюдь не богослов, не партийный лидер, не трибун и не герой народных масс – обычный водитель из восточного Иерусалима, обладатель израильского паспорта; не исключено, что на этом грузовике постоянно ездил на работу, зарабатывая на жизнь. Но почему ему так страстно захотелось лишить жизни других, а затем и себя? Какие причины толкнули его к тому, чтобы совершить натуральное зверство?
…Когда я дописывал последние строки этой главки, поступило сообщение о том, что премьер-министр Израиля Биньямин Нетаниягу и министр здравоохранения Яаков Лицман приехали в иерусалимскую больницу «Адаса Эйн-Керем», чтобы навестить военнослужащих, которые были ранены в теракте в Армон ха-Нацив.
Я понимаю, что эти два высокопоставленных «чиновника» не могли не приехать в больницу, тем более что случилось такое горе.
Я все понимаю.
Но я не понимаю, что они говорили ребятам, которые лежали в палатах, как они смотрели им в глаза.
А ведь в другой больнице – «Шаарей Цедек» - лежит тяжело раненный солдат, который на момент написания этих строк был еще в реанимации; в той же «Адаса Эйн-Керем» есть еще один тяжелораненый.
А кроме того, в эти дни страна хоронит молодых ребят – 20-летнюю лейтенанта Яэль Йекутиэль из Гиватаима (ей посмертно присвоено звание старшего лейтенанта), 22-летнюю Шир Хаджадж из Маале Адумим, 20-летнюю Ширу Цур из Хайфы и 20-летнего Эреза Орбаха из поселка Алон-Швут.
И еще одна деталь напоследок: так получилось, что моя давняя знакомая Инна К. (она просила свою фамилию не называть) стала свидетельницей произошедшего. Все произошло у нее буквально на глазах, когда она возвращалась с работы.
«Это тот случай, - рассказывает Инна, и голос у нее дрожит, прерывается, она плачет, - когда ты понимал, что ничего сделать не можешь, помочь ничем не можешь. У меня до сих пор в ушах – хруст костей, он же, сволочь, буквально раздавил этих погибших… До каких пор нас будут убивать, Марк, до каких?! Мне страшно…»
Признаться, я не смог ответить Инне на этот вопрос.
Почему?
Попробую объяснить в следующей главе.
Игры «еврейских мальчиков»
...С самого начала пребывания в Израиле меня не оставляет ощущение, что я все время присутствую на какой-то карнавальной феерии, где все смешалось: светские, религиозные, правые, левые, экстремисты, популисты, радикалы, анархисты, палестинцы, арабы - все несется в каком-то вихре, маски сменяют друг друга, словно в комедии дель арте, и ни черта не разберешь - где маска, а где человек, где комедия, а где трагедия.
Я это к суду над Эльором Азарией, который, как уже известно, решил, что солдат совершил непредумышленное убийство (приговор должен быть утвержден через месяц).
Не кажется ли вам, друзья, что это - те же игры еврейских мальчиков, в которые играют взрослые дяди - правительство, суд, прокуратура, армия?!
Только на кону не игрушки, а судьба солдата.
Но это не отменяет игру.
Рискну предположить, по какому сценарию она будет развиваться:
через месяц суд вынесет приговор о непредумышленном убийстве.
Срок дадут небольшой - год-полтора.
Но... игра не была бы игрой.
Через месяц, - а то и раньше - президент, учитывая народные настроения, помилует Азарию, и тот окажется на свободе.
Как вам такой расклад?
Но в этом раскладе мой ответ (точнее, часть его) на вопрос, который прозвучал в предыдущей главке: «До каких пор нас будут убивать, Марк, до каких?!»
До тех самых пор, пока мы будем играть в эти игры.
А если говорить серьезнее, тщательнее, то я бы сослался на мнение политического обозревателя Якова Шауса по этому вопросу. Прошу прощения за пространную цитату, но она, как мне кажется, говорит о многом.
«Соответствуют ли инструкции ЦАХАЛа, в нарушении которых обвинен Азария, - жестокой реальности войны с террором? Существуют международные конвенции, цель которых – минимизировать ущерб, наносимый военными действиями. Но на террористов они не распространяются, так как они не признают конвенций! Этического кодекса борьбы с террором до сих пор не разработали – да и возможно ли это?
Например, известно, что террористы прячутся вместе с опасным оружием в жилых кварталах. Можно ли уничтожить головорезов без жертв среди мирного населения? Существует простое оправдание карательных действий: в гибели мирных жителей виноваты те, кто развязал войну и кто подставил под удар свое же гражданское население. Тем не менее, когда Израиль после многолетних ракетных обстрелов его городов проводит антитеррористические операции в секторе Газы, ООН с подачи арабских стран и России обвиняет ЦАХАЛ в «непропорциональных» ответах.
На абстрактный вопрос о допустимости стрельбы по лежащему и раненному врагу следует дать абстрактный ответ: это аморально. Но если подходить конкретно, то давно известна хитрость арабских фанатиков: после выстрелов по террористам они падают на землю, притворяясь убитыми, и ожидают приближения израильских солдат, чтобы взорвать их. Эльор имел основания опасаться взрыва бомбы и применить оружие…»
Добавлю сюда еще и мнение жителя Реховота, подполковника в отставке Семена Финкельштейна, в прошлом – заместителя начальника тбилисского уголовного розыска.
Так вот, по его мнению, в случае с Эльором Азарией происходит некая подмена понятий, когда речь идет о соблюдении международных конвенций по отношению к пленному.
«В этих документах, - говорит Финкельштейн, - даны четкие параметры, определяющие статус военнопленных, квалифицируется то, как он должен выглядеть, как должны относиться солдаты к гражданским лицам, участвующих, скажем, в герилье, а попросту – ведущих партизанскую войну. В этих документах есть четкая граница между гражданским лицом и лицом, в руках которого находится оружие, будь то пистолет, автомат или взрывчатка. Так вот, есть даже принять во внимание формулировки этих конвенций, то террорист, застреленный Азарией, ни под одну формулировку не подпадает. А значит, на него не распространяется конвенция о толерантном отношении к гражданским лицам во время военных операций или военных действий…»
И последнее. В социальных сетях распространяется письмо Чарли Азарии своему сыну, датированное 4 января сего года, где он просит прощения у Эльора за то, что вырастил его, с детства прививал любовь к Армии обороны Израиля, но не смог защитить от навета. Мне очень хочется, чтобы в результате это слово – «навет» - исчезло бы из нашего лексикона, когда речь идет о наших детях, служащих в нашей армии.
Очень этого хочется.
Получится ли?
