Прошло немного времени с того момента, как Путин объявил, что национальной идеей России теперь будет патриотизм. Все сначала очень обрадовались, особенно начальство, поскольку существование без национальной идеи казалось каким-то ущербным. Особенно в тучные нулевые, когда, вроде все было, и нефть по 120, и денег море, а идеи национальной не было. Зато теперь, когда нефть дешевая, а денег мало, появилась национальная идея.
Правда, национальная идея, состоящая из одного слова, показалась, как бы это сказать, несколько худосочной, что ли… Тем более, что есть с чем сравнивать. Раньше у нас были идеи из трех слов: «православие – самодержавие – народность» или там «Москва – третий Рим». Ну а сравнительно недавняя нацидея – коммунизм – вообще на книжных полках не умещалась. Чтобы ее просто умом охватить, массу научных институтов создавать пришлось.
Поэтому, почувствовав, наконец, почву под ногами, те представители правящего класса, которых по старинке называют «идеологами», принялись наращивать на скелет национальной идеи мясо. Тем более, что надо было как-то объяснить подведомственной популяции, чем наш патриотизм отличается от аналогичного чувства у каких-нибудь американцев или, не дай бог, французов.
И вот, в начале марта появляются две программные статьи. Одна называется «Исторические перспективы внешней политики России» в журнале «Россия в глобальной политике» от 3 марта. Автор – министр иностранных дел Сергей Лавров. Вторую написал декан Высшей школы телевидения МГУ Виталий Третьяков. Она опубликована в «Комсомолке» 8 марта под названием «Кто из правителей России действительно велик?».
Статья Сергея Лаврова является неким аналогом сталинского учебника «История ВКП(б). Краткий курс». А точнее конспектом того самого будущего единого учебника истории, который должен положить конец всякому плюрализму и совершенно неуместным научным исканиям в этой важной сфере, которая, с точки зрения нынешних властителей, является никакой не наукой, а предметом национальной безопасности. Поэтому Сергей Лавров в своей статье дает бой тем, «кто склонен полагать, что Россия чуть ли не обречена вечно быть отстающей или «догоняющей» страной, вынуждена постоянно подстраиваться под придуманные другими правила игры и поэтому не может в полный голос заявить о своей роли в мировых делах».
Это крайне важно именно сейчас, когда по итогам 2015 года российская экономика показывает худшую динамику среди 20 крупнейших экономик мира. Если мировой ВВП вырос на 3%, то ВВП России сократился на 3,7%, а товарооборот страны съежился на треть. И Россия вынуждена будет подстраиваться под чужие правила игры, встраиваясь в какой-либо мировой центр экономической силы: либо трансатлантический, либо китайский.
Что же до желания со всей дури заорать о своей особой роли в мире, то вот именно сейчас путинская Россия испытывает последствия двух неприличных звуков такого рода. В результате первого, когда Путин стащил под шумок Крым и устроил бойню на востоке Украины, Россия получила санкции и оказалась в мировой изоляции. Второй дурацкий жест - авантюра в Сирии, нелепая попытка защитить «своего людоеда» Асада ценой испорченных отношений со всем суннитским миром, от Турции до Саудовской Аравии. В результате, после нелепого влезания в ближневосточную бойню не менее нелепое выскакивание из нее. Без каких-либо результатов, но с оставленной за собой горой трупов мирных граждан и долгим шлейфом ненависти. ИГИЛ не уничтожен, его столица Ракка не взята, Асад Сирию не контролирует. Зачем туда входили, зачем оттуда вышли – непонятно… Зато «во весь голос заявили о своей роли в мировых делах»…
Весь текст Сергея Лаврова представляет собой попытку оправдать Россию, пронизан глубочайшим комплексом национальной неполноценности. Лавров все время пытается доказать, что мы издревле были не хуже, а, пожалуй, что и лучше Запада, Европы. Ничего, что в России до середины 18-го века не было вообще никакой науки, и вся наука и просвещение пришло из Европы. Зато выяснилось, что Лаврову очень нравится «мудрая и дальновидная» политика Александра Невского, который ползал на брюхе перед монгольскими ханами и с их помощью добивался власти, одновременно укрепляя над древней Русью власть Орды.
Вся история России по Лаврову предстает как сплошное торжество справедливости с нашей стороны, в то время как со стороны Европы по отношению к России творилась всегда сплошная несправедливость и одно коварство. Если Россия куда-то вторгалась, это она «органически прирастала землями и народами», а если кто-то вторгался в пределы России, то это уже возмутительный и коварный акт агрессии. Главная ценность - размер территории, пусть тундра, болото, пусть пустыня, главное, чтобы побольше. В конечном счете все тот же ордынский идеал власти, цель которой увеличить подконтрольную территорию, самовозрасти.
Ордынский идеал нерасчлененной абсолютной власти воспевается и в статье Виталия Третьякова, который вывел собственную формулу определения величия российских и любых других правителей. Третьяков сравнивает десять последних правителей России: Николая Второго, Керенского, Ленина, Сталина, Хрущева, Брежнева, Горбачева, Ельцина, Медведева и Путина. Для определения величия каждого из них декан Высшей школы телевидения придумал десять критериев успешности: прирост или убыль территории, рост или убыль населения, общий итог военных побед и поражений, мощь экономики, уровень международного суверенитета, уровень глобального влияния страны в мире, а также образ правителя в памяти народа, в массовом общественном сознании.
И далее декан Третьяков выстраивает российских правителей в соответствии с иерархией их величия. Впереди у него идет четверка самых великих лидеров: Ленин, Сталин, Брежнев и Путин. На самом дне копошатся политические ничтожества: Ельцин, Горбачев и Керенский. Недалеко от них ушел Николай Александрович Романов, которого Третьяков тоже определил в ничтожества. Ну, и в промежутке, Хрущев и Медведев, ни рыба ни мясо.
Главный вывод, который делает Третьяков из этой классификации: все успешные лидеры в России были диктаторами, носителями авторитарного стиля правления. А все, кто пытался разводить демократию и реформы, все оказывались неудачниками и ничтожествами. Вывод, к которому декан Третьяков подводит своего читателя, весьма незатейлив: России противопоказана демократия, наш вечный выбор – диктатура.
Я не случайно назвал Виталия Третьякова певцом ордынского идеала нерасчлененной абсолютной власти. Видно невооруженным глазом, что абсолютным чемпионом всех времен и народов по формуле Третьякова является Чингисхан. Невиданный рост территории и подведомственного населения. Основатель самой крупной в истории человечества континентальной империи. Фантастический баланс военных побед. Гигантский уровень влияния в мире, получил прозвище «повелителя вселенной». В памяти монгольского народа и через восемь столетий после смерти остается главным героем.
С высокой долей уверенности можно предположить, что именно этот тип ордынской нерасчлененной абсолютной власти, который был идеалом для Сталина, является идеалом и для Путина.
Для такого типа власти патриотизм – это слепая преданность хану, верховному правителю, какое бы имя он ни носил.
