...И подкрался этот юбилей как-то незаметно. Популярному в нашем русскоязычном сообществе Театру одного актера исполняется десять лет! В искусстве, согласитесь, это целая жизнь. В преддверии юбилея беседую с руководителем театра и автором всех его театральных проектов Александром Лейдерманом. После поздравления с юбилеем задаю первый вопрос.
- С чего начался ваш театр? Только, пожалуйста, не приводите мне расхожую цитату Станиславского о вешалке.
- Не буду, потому что до вешалки надо пройти нелегкий путь. Вначале была у меня идея – поставить спектакль по мотивам воспоминаний Анастасии Потоцкой о муже, Соломоне Михоэлсе, великой и трагической личности. Сценарий был готов, только вот актрисы не было. И так получилось, что однажды увидел ее. В одной из литературных программ Ирины Сироты, она читала стихи Блока. Меня поразила в ней виртуозность исполнения и завораживающий сценический голос. Это была Алла Калугина. Мы познакомились, я дал ей сценарий. Уже через несколько дней мы, вместе со скрипачкой Лилей Кисиной и пианисткой - концертмейстером Ольгой Башкиной, известными в нашей общине музыкантами, стали работать. И пришло время, когда Алла в непростой роли Анастасии Потоцкой вышла на сцену. Премьера этого спектакля – «Мой Михоэлс» - прошла в прекрасном театральном зале библиотеки г. Скоки. Был аншлаг. Успех потрясающий. Мы потом показывали этот спектакль и на других площадках. Равнодушных зрителей не было. Таким образом, наш театр правильнее называть Театром одной актрисы.
- Я не ошибусь, если скажу, что именно зрительская реакция на «Михоэлса» подвигла вас на продолжение вашей совместной работы?
- Не ошибетесь. Вскоре мы показали второй спектакль «Профессор Хилл и Радуга», поставленный по моему одноименному рассказу. В нем зримо обозначились контуры творческого почерка театра, его поисков, его своеобразного звучания в мире вечных и неизменных нравственных ценностей.
- Да, я хорошо помню этот и другие ваши спектакли – «Озеро лебединое», «Только мое», «Ждет ответа душа моя», «Это была я», «Долгое эхо войны», «И превратится мрак в свет», «Примите мою любовь», «Не судите нас строго», я называю не все постановки. Прежде, чем задать следующий вопрос, скажу о своем их видении. Разные по сюжету, по жизненным коллизиям, они объединены идеей добра и красоты, категорий, которых сегодня так недостает в наше, увы, опасно беспокойное, чрезмерно амбициозное и далеко не пуританское время. И все эти монодрамы идут в интереснейшем исполнении одной единственной актрисы – Аллой Калугиной. И тут напрашивается вопрос. Дело в том, что в вашей рекламе начисто отсутствует имя режиссера, хотя помреж обозначен...
- ...да, это Белла Горелик, мастер на все руки...
- ...очень хорошо, но все-таки – как у вас получаются спектакли такого уровня без режиссера-постановщика?
- Вопрос хороший, но незаметно для себя вы частично на него уже ответили. Да, у нас нет режиссера, но есть Алла Калугина! И еще есть музыкальный руководитель и скрипач Юрий Гурфинкель, есть за роялем Раиса Бекерман – музыканты высокой пробы. Но сначала об Алле. Харизма, природный артистизм и, как я выше сказал, сценический голос, окрашенный неповторимым тембром, владение искусством персонификации образов – такой богатейший актерский комплекс позволяет ей исполнять роли любой сложности. А в каждом спектакле ролей несколько. Причем рисунок каждой создает лично она. Легко и ненавязчиво переходит Алла от одного персонажа к другому, чьи судьбы пересекаются в едином пространстве. Возникает эффект динамического присутствия действующих лиц – важнейшая составляющая театрального зрелища. Отсюда метафоричность мизансцен, сценическая выразительность, где правда искусства сливается с правдой жизни. Позволю себе процитировать одно место из вашей статьи об «Озере лебедином»: «Спектакль окончен. Зрители, аплодируя, ждут появления на сцене героев, а появляется одна Калугина». И это при том, что работаем мы без декораций и с минимумом реквизита. В «Михоэлсе», к примеру, когда Алла в образе Анастасии Потоцкой обращает лицо к стулу, на спинке которого висит пиджак, и начинает говорить, мы явственно ощущаем живое присутствие великого мастера. В том же «Озере...» в одной из сцен, где всего лишь столик, два стула, две кофейные чашки – мы, опять-таки, ощущаем присутствие собеседника героини, в данном случае балетмейстера. Примеры можно продолжить. И конечно, наши спектакли были бы невозможны без их музыкальной составляющей. Юрий Гурфинкель - мастер с широкой музыкальной эрудицией. Умело используя произведения композиторов мирового уровня – Бетховена, Чайковского, Шопена, Массне, Глюка и многих других, он формирует музыкальную тему спектакля, его яркий и убедительный музыкальный строй. Усиливается эмоциональное звучание, музыкальная драматургия сливается с ритмом сценического действия, и это так же определяет режиссерское решение спектакля. А в кульминационные, я бы сказал, чувствительные эпизоды вступает его скрипка. И тогда слово переходит в захватывающую стихию музыки. Впечатляет! Мастерство Раисы Бекерман – это чуткость аккомпанемента, безупречное исполнение музыкальных произведений любой сложности.
- Полностью согласна с вашей оценкой каждого члена вашего театрального коллектива, но вы не до конца ответили на мой вопрос. Ведь по закону жанра создавать такие спектакли уровня, как у вас очень сложно, порой просто невозможно без единой режиссерской экспозиции. Как это получается у вас?
- Все дело в том, что режиссерская экспозиция у нас все же есть. Просто возникает она, как бы стихийно. При обсуждении сценария, при его переносе на сцену, во время многочисленных репетиций возникают разные мнения. Каждый с жаром отстаивает свое. Споры бывают шумные и довольно жесткие. Но работают-то профессионалы. Постепенно нащупывается пружина действия, появляются драматургические тона и полутона, коллективно обсуждается каждая мизансцена, и в конечном счете (простите за трудное слово) выкристаллизовываются спектакли, которые, если судить по зрительской реакции, мало кого оставляют равнодушным. Нельзя не сказать и том, что наш театр в поисках новых форм сценической выразительности. Пример тому – спектакль «Это была я», сделанный в жанре своеобразной сказки для взрослых, в котором использован редкий в наши дни прием «театра в театре».
- Но давайте откровенно. Не приходилось ли вам слышать какие-то замечания, какую-то критику по поводу отдельных ваших спектаклей.
- Иногда приходилось. Вообще-то, случающиеся накладки в нашей работе лучше всех видим мы сами. Основную их часть я отношу к себе. Один лишь пример. В своих сценариях я нередко использую приемы литературного и даже публицистического театра. Но всегда ли четко соблюдена мера их сочетания с основной драматургической линией? Случается, что нет. Пример тому – сценарий спектакля «И превратится тьма в свет», действие которого происходит во времена войны Маковеев с древними греками. Работая над сценарием, я несколько излишне увлекся историческими событиями. Правда, на репетициях меня отговаривали от этого, но я настоял на своем. В итоге в спектакле появились длинноты, драматургия местами оказалась размытой. Поразительно, но и этот спектакль был тепло принят зрителями. Но самое главное – мы умеем объективно и честно оценивать свою работу, смотреть правде в глаза и потому каждый наш спектакль проходит строгую проверку на честность. Юбилейный спектакль «Третий звонок» состоится 29 ноября в Русском культурном центре «Эзра» (909 W.Wilson av.), в 1-30. Вход свободный.
- Еще раз поздравляю ваш коллектив с прекрасным юбилеем. Пусть вам всегда сопутствуют творческие радости.
- Прекрасное пожелание. Большое спасибо.
Беседу вела Ханна Фритц
