«Сакральный (от лат. sacrum — священный, посвященный богам) - все имеющее отношение к божественному, религиозному, потустороннему, иррациональному, мистическому, отличающееся от обыденных вещей, понятий, явлений».

Толковый словарь Ефремовой, Т.Ф. Ефремова, 2000.

Ваше покорный слуга уже писал, что вдумываться в речи Путина, которые он ежегодно произносит перед малопочтеннейшей публикой – дело неблагодарное и бессмысленное. Его недавнее послание от 4 декабря Федеральному Собранию РФ в череде пустопорожней болтовни исключением также не является.

За исключением одного слова. В шоу Путина от 4 декабря 2014 года была одна «загогулина», на которую есть смысл обратить внимание.

А именно: в своем «послании» Путин сказал, что Крым вообще и древний город Корсунь (Херсонес) на его территории являются «сакральным местом». Во избежание недоразумений цитирую:

«Древняя Корсунь, Херсонес имеют огромное цивилизационное и сакральное значение так же, как Храмовая гора в Иерусалим для тех, кто исповедует ислам и иудаизм. И именно так мы будем к этому относиться отныне и навсегда».

Ибо там, по мнению Путина (еще цитата) «именно в Крыму, в Херсонесе, крестился князь Владимир, а затем крестил Русь».

Историки, политологи, журналисты и блогеры тут же принялись на все лады издеваться над этой запредельной феерической глупостью. И это правильно, ибо с точки зрения исторических фактов данный перл нельзя назвать даже мыслью: это бред невежды. По многим причинам.

Во-первых, на момент крещения Владимира в 988 году Москвы вообще не существовало: согласно летописям, этот город появился в 1147 году (то есть почти 160 лет спустя). То есть, если подходить к вопросу с позиций господина Путина, то в данном случае именно Украина имеет неизглагольно больше оснований претендовать на Крымский полуостров и считать его «сакральным», нежели Московия (которой, подчеркну еще раз особо, в тот момент даже в проекте не существовало).

Во-вторых, согласно летописям, князь Владимир крестился не в Корсуни, а в Киеве (точнее, в селе Василев Белоцерковского района Киевской области). Единственный источник (вызывающий, кстати, большие сомнения, ибо впоследствии многократно переписывался), в котором указывается на факт, имеющих какое-то отношение к крещению Владимира в Корсуни  - старейшая летопись «Повесть временных лет». Вот что там сказано:

«В 6496 (988) году пошёл Владимир с войском на Корсунь, город греческий, и затворились корсуняне в городе. И стал Владимир на той стороне города у пристани, в расстоянии полета стрелы от города, и сражались крепко из города. Владимир же осадил город. Люди в городе стали изнемогать, и сказал Владимир горожанам: «Если не сдадитесь, то простою и три года». Они же не послушались его […]. И вот некий муж корсунянин, именем Анастас, пустил стрелу, написав на ней: «Перекопай и перейми воду, идет она по трубам из колодцев, которые за тобою с востока». Владимир же, услышав об этом, посмотрел на небо и сказал: «Если сбудется это, – сам крещусь!». И тотчас же повелел копать наперерез трубам и перенял воду. Люди изнемогли от жажды и сдались». (выделено мной – авт.)

То есть, строго говоря, если верить летописям, то в Корсуни (Херсонесе) князь Владимир не крестился, а лишь принял решение (!) совершить сей обряд.

В-третьих, князь Владимир, взяв Корсунь, удерживать город не стал, а, разрушив и ограбив его, возвратился восвояси к себе в Киев (и больше туда не возвращался). Но, в-четвертых, вызывают вопросы даже не сам факт взятия Корсуни этим древнерусским правителем, а то, каким образом Владимир Святославович это сделал.

Есть еще один прелюбопытный исторический документ, на который обратил внимание российский историк, религиовед и политолог, доктор исторических наук, профессор МГИМО Андрей Борисович Зубов. Этот документ называется «Житие Владимира особого состава». Так вот, профессор Зубов указывает на одну интересную строчку в этом документе:

«А князя корсунского и с княгинею поймал, а дщерь их к себе взял в шатер, а князя и княгиню привязал у шатерной сохи и с дщерию их пред ними беззаконство сотворил. И по трех днях повелел князя и княгиню убить, а дщерь их за боярина Ижберна отдал».

Иными словами, этот «святой» на глазах у родителей изнасиловал их дочь, потом родителей убил… То есть обошелся с ними, мягко говоря, далеко не по-христиански. Впрочем, такое поведение вполне вписывалось в характер «святого крестителя Руси», ибо Владимир жизнь вел… ну, скажем мягко… своеобразную. Даже «Повесть временных лет» сообщает о приключениях князя Владимира открытым текстом:

«Был же Владимир побеждён похотью, и были у него жёны […], а наложниц было у него 300 в Вышгороде, 300 в Белгороде и 200 на Берестове, в сельце, которое называют сейчас Берестовое. И был он ненасытен в блуде, приводя к себе замужних женщин и растляя девиц».

И, кстати, для того, чтобы христианский мир принял его, князь Владимир решил жениться на сестре византийских императоров Василия II и Константина VIII Анне. При этом сама Анна, зная, о ком идет речь, выходить замуж за язычника, насильника и убийцу не хотела. Летописи передают слова Анны:

«Иду, как в полон, лучше бы мне здесь умереть».

В свою очередь, князь Владимир пригрозил императорам, что в случае отказа Анны, он поведет свою дружину на Константинополь. Византийские императоры согласились, однако поставили Владимиру условие креститься. Что Владимир и сделал (кстати, этот факт лишний раз подтверждает выводы профессора Зубова о том, что в Корсуни Владимир не крестился, а лишь принял решение сделать это).

Но дело не в том, где конкретно крестился Владимир Красно Солнышко – в Корсуни, в Киеве, Василеве или в некоем гипотетическом Череззаборногузадерищенске Вашингтонской области. Друзья мои, в данном случае позволю себе поставить вопрос иначе.

История знает немало примеров, когда люди, ранее совершавшие, мягко говоря, неблаговидные деяния, впоследствии объявлялись святыми. Далеко ходить не надо – тот же апостол Павел (Савл), император Константин… Но позвольте спросить: неужели вот этот исторический персонаж — насильник, развратник и жестокий убийца, который принял христианство вовсе не потому, что ему были некие «видения» или он внезапно «прозрел», а лишь потому, что из этого князь мог извлечь сиюминутную выгоду (чего, кстати, князь Владимир Святославович, согласно летописям, собственно, и не скрывал) – объявляется «святым»?! Неужели место, где на глазах у родителей была изнасилована их дочь, а сами родители после этого зверски убиты – вот это «сакральное» место?!

И что, вот все это в совокупности есть некий «сакральный исток духовности» для России?!

М-да… По моему скромному мнению, в данном случае комментарии излишни… Лично у меня просто нет слов – одни выражения (причем, обсценные)…

Впрочем, ладно, это, как писал классик, «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой». В конце концов, в эпоху Средневековья практически все короли, императоры, князья и конунги поступали не намного лучше. Причислялись ли они к лику «святых» или не причислялись – не суть важно, не нам судить. В «темные века» подобные поступки совершались сплошь и рядом. Тем более что измерять их прошлые деяния современными мерками – дело неблагодарное и бессмысленное.

Сегодня вопрос следует поставить иначе. В путинском контексте слово «сакральность» режет слух вовсе не потому, что кремлевский «Владимир Нано-Таврический» нес чудовищную ахинею. Если бы вопрос заключался исключительно в банальном невежестве, то ничего, кроме смеха и издевательства данная тема не заслуживала бы.

На самом деле проблема намного серьезнее, чем может показаться на первый взгляд. И все те, кто готов хихикать над этой очевидной нелепицей в устах «солнцеликого недофюрера», не придавая этому никакого особенного значения, совершают серьезную ошибку.

В чем же тут проблема? Это отдельный большой разговор. Об этом – читайте в продолжении.