Северное крыло музея Метрополитена представляет собой обширное, обнесенное стеклянными стенами пространство, где располагается храм Дендура, который был построен на берегу Нила два тысячелетия назад и доставлен в Метрополитен, кирпич за кирпичом, в подарок от египетского правительства. Открывшееся в 1978 году и известное под названием «Крыло Саклер», оно является памятником одной из величайших филантропических династий Америки. Братья Артур, Мортимер и Раймонд Саклер, врачи, в течение своей жизни щедро оставляли пожертвования многочисленным институтам, многие из которых носят их имя: Галерея Саклера в Вашингтоне; Музей Саклера в Гарварде; Центр художественного образования Саклера в Гуггенхайме; Крыло Саклера в Лувре… Всех не перечислить.

Мортимер умер в 2010 году, а Раймонд - в начале этого года. Дочь Артура Элизабет заседает в совете правления Бруклинского музея, где она создала Центр феминистского искусства Элизабет А. Саклер. Сыновья Раймонда, Ричард и Джонатан, создали профессуру в Йельском онкологическом центре. «Мой отец растил Джона и меня с мыслью, что филантропия - важная часть того, чем мы должны наполнять нашу жизнь», - сказал Ричард.

Со временем истоки щедрости клана в значительной степени канули в Лету, и мы вспоминаем только их филантропическое наследие. Согласно Forbes, Саклеры являются одной из самых богатых семей Америки, с общим капиталом в размере тринадцать миллиардов долларов - больше, чем у Рокфеллеров или Меллоунов. Хотя члены клана регулярно дают интервью, говоря о своей щедрости, они почти никогда не рассказывают о семейном бизнесе, Purdue Pharma - частной компании, базирующейся в Стэмфорде, штат Коннектикут, которая разработала рецептурный обезболивающий препарат OxyContin. В 1995 году, когда он поступил в продажу, OxyContin считали медицинским прорывом, препаратом, который может помочь пациентам, страдающим от умеренной и сильной боли. Препарат побил все рекорды продаж, и, как сообщается, принес Purdue около 35 миллиардов долларов дохода.

Но OxyContin - спорный препарат. Его единственным активным ингредиентом является оксикодон, химический кузен героина, который в два раза эффективнее морфина. В прошлом врачи неохотно назначали сильные опиоиды, за исключением раковых болей и паллиативной помощи в конце жизни, из-за давнего и обоснованного страха перед аддиктивными свойствами этих препаратов. «Немногие наркотики так же опасны, как опиоиды», - говорит Дэвид Кесслер, бывший комиссар Управления по контролю за продуктами и лекарствами.

Purdue запустила OxyContin с маркетинговой кампанией, рассчитанной на изменение такого мышления. Компания финансировала исследования и платила врачам, чтобы представить дело так, слово опасения по поводу опиоидной зависимости были раздуты, и что OxyContin может без вреда и без последствий вылечить все более широкий спектр заболеваний. Торговые представители продавали OxyContin как лекарство «на все времена». Миллионы пациентов обнаружили, что препарат является жизненно важным средством от мучительной боли. Но многие так к нему пристрастились, что между дозами испытывали мучительные симптомы отмены.

С 1999 года двести тысяч американцев умерли от передозировок, связанных с OxyContin и другими рецептурными опиоидами. Многие наркоманы, которым было слишком сложно найти этот препарат, перешли на героин. По официальным данным, четверо из пяти человек, которые сегодня пробовали героин, начали с рецептурных обезболивающих. Самые последние данные Центров по контролю и профилактике заболеваний предполагают, что сто сорок пять американцев умирают от передозировок опиоидами каждый день.
Эндрю Колодный, содиректор Opioid Policy Research Collaborative в Университете Брандейса, работал с сотнями пациентов, страдающими от опиоидной зависимости. По его словам, хотя многие смертельные передозировки были вызваны другими опиоидами, кризис был первоначально вызван сдвигом в культуре предписывания рецептов - сдвигом, тщательно подстроенным Purdue. «Если вы посмотрите на тенденции назначения различных опиоидов, то в 1996 году врачи начинают предписывать их гораздо чаще, и дальше все идет по нарастающей, - сказал Колодный. - Это не совпадение. В том году Purdue начала многоплановую кампанию с намерением дезинформировать медицинское сообщество о рисках препарата». На вопрос о том, какую вину Purdue несет за нынешний кризис общественного здравоохранения, он ответил: «Львиную долю».

Хотя фамилию Саклер можно найти на десятках зданий, на веб-сайте Purdue семья почти не упоминается, а в списке совета директоров компании нет восьми членов семьи, которые там состоят. «Эта фамилия считается воплощением всех добрых дел и плодов капиталистической системы. Но состояние они заработали за счет миллионов людей, которые стали наркоманами по их вине. Удивительно, что им это сошло с рук», - говорит Аллен Фрэнсис, бывший председатель психиатрической клиники в Медицинской школе Университета Дьюка

«Доктор Саклер считал себя и считался патриархом семьи Саклеров», - заметил однажды адвокат, представлявший детей Артура Саклера. Артур был властным человеком эпохи Возрождения, начинавшим под началом голландского психоаналитика Йохана Х.В. ван Офуйзена, которого Саклер с гордостью назвал «любимым учеником Фрейда». Артур и его братья, дети еврейских иммигрантов из Галисии и Польши, выросли в Бруклине в эпоху Великой депрессии. Все трое учились в медицинской школе и работали вместе в психиатрическом центре Кридмур в Квинсе. Все вместе они написали и опубликовали не меньше 150 научных статей. Саклеры особенно интересовались биологическими аспектами психических расстройств и фармацевтическими альтернативами таким методам, как электрошоковая терапия и психоанализ.

Но братья сколотили свое состояние в торговле, а не в медицине. У них была предпринимательская жилка. Еще подростком Мортимер стал рекламным менеджером школьной газеты, а после того, как он убедил разместить в ней рекламу сигарет, он получил комиссию в пять долларов – что было крупной суммой в то время, когда, по его словам, «даже врачи продавали яблоки на улицах». В 1942 году Артур устроился копирайтером в небольшое рекламное агентство William Douglas McAdams, специализирующееся в медицине. Он так хорошо разбирался в этой работе, что в конце концов купил агентство и революционизировал отрасль. Как врач и маркетолог, Артур обладал такой интуицией в алхимии рекламы, что мог бы посоперничать с Доном Дрейпером. Он понимал, что продажа новых препаратов требует убеждения не только пациента, но и врача, который выписывает рецепт.

Саклер считал врачей безупречными служителями общественного здравоохранения. «Я предпочел бы вверить себя и свою семью суждению и милости соратников, нежели государству», - любил говорить он. Поэтому, продавая новые препараты, он придумывал свежие рекламные ходы, рассчитанные непосредственно на медиков, размещая рекламные объявления в медицинских журналах и распространяя литературу в кабинетах врачей. Видя, что на врачей оказывают огромное влияние их коллеги, он заручился поддержкой самых известных из них. В 1997 году Артур был посмертно удостоен места в Зале славы медицинской рекламы за «достижения в фармацевтическом маркетинге». Аллен Фрэнсис выразился иначе: «Большинство сомнительных практик, которые превратили фармацевтическую промышленность в настоящее бедствие, можно назвать виной Артура Саклера».

Методы Артура всегда были откровенно обманчивыми. В 50-х годах ему заказали рекламу нового антибиотика Pfizer, сигмамицина. Он напечатал множество визитных карточек врачей со словами «Все больше врачей отдают предпочтение сигмамицину в качестве антибактериального препарата». В 1959 году корреспондент The Saturday Review попытался связаться с некоторыми врачами, чьи имена значились на карточках. Их не существовало.

В шестидесятые годы Артур разбогател на рекламе транквилизаторов Librium и Valium. В одной рекламе молодая женщина несла кипу учебников, а сопутствующая надпись объясняла, что беспокойство, связанное с кризисом первокурсника, лучше всего излечивается транквилизаторами. Реклама была опубликована в медицинском журнале. Roche, производитель препарата, не проводил исследований его аддитивного эффекта.

Вскоре Артур Саклер стал издателем, начав с газеты Medical Tribune, которую в итоге читали шестисот тысяч врачей. В 1952 году братья Саклер купили небольшую патентно-фармацевтическую компанию Purdue Frederick, которая базировалась в Гринвич-Виллидж. В конечном итоге, компания, которой теперь руководили трое братьев, сменила название на Purdue Pharma. К тому времени она уже разрабатывала новый препарат – OxyContin.

Информационная служба 7days.us