В основном рамочное соглашение между мировыми державами и Тегераном будут оценивать по тому, сможет ли оно помешать иранцам заполучить бомбу, но на это может уйти ни один год.
Более неотложной проблемой является демонстрация силы Запада. Сторонники рамочного соглашения могут заявить, что США и мировые державы добились от Ирана значительных уступок, выйдя из многолетнего тупика и доказав, что дипломатия, поддерживаемая жесткими санкциями, может принести позитивные изменения даже на Ближний Восток.
Но если, как считают критики, соглашение выльется в демонстрацию слабости США, это может воодушевить государства-изгои и различных экстремистов и сделать многочисленные проблемы этого региона – от палестино-израильского конфликта и гражданской войны в Сирии до боевых столкновений в Ливии и Йемене – еще более непроницаемыми для вмешательства Запада.
Соединенные Штаты хотят остановить президента Сирии Башара Асада, в то время как его разрушительная гражданская война длится уже пятый год. США хотели бы поддержать больше внутренних либеральных мер в Египте и повлиять на руководителей Ирака, чтобы они правили более последовательно. Несмотря на годы разочарований, США все еще надеются помочь установить мир между Израилем и местными арабами.
Но если лидеры на местах прочтут конкретные условия соглашения, которое США и другие мировые державы надеются заключить с Ираном до 30 июня и придут к заключению, что их обманули или что-то от них скрыли, эти лидеры будут менее охотно поддаваться давлению в будущем. И это если представить, что соглашение с Ираном – единственное достижение внешней политики, омраченное хаосом, царящим в этом регионе.
Сначала последствия могут проявиться в самом Иране. Если соглашение приведет к принятию иранской теократии, сторонники жесткой линии, возможно, почувствуют ослабление давления и перестанут сокращать поддержку региональных военизированных группировок и с утроенной силой возьмутся за подавление диссидентов у себя дома. Они получат огромные деньги после снятия санкций и будут уверены в том, что Запад будет смотреть на их действия сквозь пальцы.
С другой стороны, заключение соглашения может стать большой победой для президента Хассана Рухани, придерживающегося относительно умеренной позиции, и более широкое сближение может принести в страну большую свободу слова, что в итоге приведет к демократическим реформам. Правда, после известий о поставках российских ракетных комплексов С-300 в Иран, всякие надежды на реформы в Иране заметно поугасли.
В каком бы направлении Иран ни пошел, это будет иметь обширные последствия для всего региона в целом. Иран поддерживает влиятельные шиитские группы в Ираке, Сирии и Ливане. Он также поддерживает палестинский Хамас, суннитских исламистов, управляющих Сектором Газа. Суннитские государства, например, Египет и Саудовская Аравия, боятся и с недоверием относятся к Ирану; они уже предупреждали о возможности начала региональной гонки вооружений, если Иран перешагнет порог и станет ядерным государством. Военные самолеты под командованием Саудовской Аравии в Йемене бомбят шиитских повстанцев хуситов, которых поддерживает Иран, хотя как Тегеран, так и повстанцы отрицают факт поставок оружия.
Последствия слабости Соединенных Штатов, тем временем, будут не региональными, но глобальными, они повлияют на события от России и Китая до Северной Кореи – а также на возможность заключения мирового соглашения по борьбе с изменениями климата или даже на заключение значительных торговых соглашений.
На многие из этих вопросов можно будет ответить только после заключения окончательного соглашения, если до этого вообще дойдет дело. Пока что обе стороны говорят о рамочном соглашении как о большом достижении.
С одной стороны, Иран принимает ограничения уровня обогащения урана и количества центрифуг, что, по идее, должно помешать накоплению оружейного материала в течение 10 или более лет. «Время после внезапного выхода из соглашения» и до создания бомбы будет увеличено с нескольких месяцев до года или даже более.
Но с другой стороны, его право на обогащение урана останется закрепленным за Ираном, его ядерные объекты никуда не денутся, санкции будут сняты и даже будет восстановлена некоторая степень его легитимности.
Критики в Израиле и других странах не могут понять, почему мировые державы, которые могли позволить себе тянуть время, не поставили Иран перед отрезвляющим выбором – либо ядерная программа, либо экономика. Они никогда не верили в заверения Ирана о том, что эта страна при наличии столь богатых запасов нефти будет вкладывать деньги в исследование и создание программы атомной энергетики. Они полагают, что вся энергия Ирана в данный момент направлена на одурачивание инспекторов и создание бомбы.
В какой-то степени, создать бомбу Ирану будет непросто. По рамочному соглашению, агентство по ядерной энергетике ООН получит куда большие полномочия, чем было у него ранее. В информационном бюллетене, выпущенном США, говорится, что Иран согласился предоставить инспекторам доступ на места, как на заявленные, так и на не заявленные объекты. Это, возможно, и не доступ «в любое время, в любое место», но он значительно более свободный, чем тот, что имелся в распоряжении МАГАТЭ во время разработки ядерного оружия Индией, Пакистаном, Северной Кореей – и Израилем.
Сторонники соглашения заявляют, что любые возможные риски предпочтительнее войны. Имеется в виду, что мирового соглашения на более жестких условиях, которое смогло бы поставить Иран на колени, было достичь невозможно – Россию, Китай и даже Индию «обойти с фланга» так и не получилось. Таким образом, применение силовых методов, которое никогда до конца не списывали со счетов, остается единственным возможным решением. Опять же, в дело на днях вмешалось скорое появление в Иране систем ПРО С-300.
Некоторые также отмечают, что воспринимать Иран как неумолимую региональную угрозу значит все упрощать. Иран поддерживает такие группировки, как Хамас и Хезболла, которое Запад считает террористическими, но он также готовит и поддерживает шиитскиое ополчение, сражающееся с Исламским государством в Ираке, где Вашингтон и Тегеран оказались по одну сторону баррикад.
Укрощенные амбиции Вашингтона вполне понятны, учитывая его недавние неудачи в этом регионе. В Афганистане и Ираке по-прежнему идет война, спустя более 10 лет после вторжения под предводительством американской армии. Исламское государство, отколовшаяся от Аль-Каиды группировка, контролирует треть территорий Сирии и Ирака. Интервенция сил НАТО помогла свергнуть диктатора Муаммара Каддафи, но Ливия сегодня превратилась в недееспособное государство, в котором за власть бьются раздробленные отряды ополчения и джихадистов. Мирный процесс в Израиле зашел в очередной тупик.
Мировые державы, не имея в виду договор с Ираном, предполагают, что существует определенный предел, после которого страны теряют способность мешать друг другу, вне зависимости от того, насколько сильно страны зависят друг от друга.
По иронии судьбы, именно премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху – наиболее ярый противник сделки с Ираном – может оценить это мнение. Победив на недавних выборах, войдя в конфронтацию с Белым домом, Нетаньяху столкнулся с недовольством стран мира относительно строительства поселений на Западном берегу и невозможностью создать Палестинское государство. Если Соединенные Штаты и другие страны вдруг почувствуют, что им удается навязать свою волю другим, Израиль может оказаться следующим за Ираном кандидатом на роль «наставляемого на путь истинный».
