Участники молочного рынка России предупредили об угрозе приостановки производства и поставок молока в торговые точки. Причина – в неготовности отрасли к выполнению приказа Минсельхоза, вступившего в силу в марте 2016 года…
А зачем россиянам коровье молоко, когда их можно кормить ненавистью? Этот продукт – бесплатный, причем, его можно поставлять с утра до вечера через телеэкран. Молоко фашизма сочится с каждого российского канала, накачивая праведной злобой и благородной яростью серую среду обывателей. Им не впервой потрясать кулаками над головой в стремлении обрушить свой гнев то на «грызунов», то – на «укропов». Метод фашистской обработки прост и эффективен. Перестань видеть в человеке человека, и тебе будет проще в него выстрелить. Перед тобой не грузин, а – «грызун», не украинец, а – «укрохохол». И ты уже сам – расчеловечен, превращен в маленькую шестеренку, бешено вращающуюся в огромном фашистском механизме.
Геринг в одной из своих речей вещал: «Убивайте каждого, кто против нас, убивайте, убивайте, не вы несете ответственность за это, а я, поэтому - убивайте…» Эта фашистская возгонка ненависти, это разжигание вражды эхом отозвалась в сегодняшней России, полностью нырнувшей в чекистский фашизм. Недаром, все-таки, НКВД сотрудничала с гитлеровским Гестапо; недаром обучала нацистов своим приемчикам, доведенным до сатанинского совершенства.
8 марта на Триумфальной площади около сотни неравнодушных москвичей обратились через канал Sotnik-TV к украинке Надежде Савченко, похищенной путинскими спецслужбами на территории Украины, а теперь – устроившими над ней незаконный показательный судебный процесс. Лубянские фашисты вменяют ей убийство путинских пропагандистов, незаконно проникших в зону АТО без аккредитации. Но дело в том, что Савченко была похищена за час до их гибели, так что чисто физически не могла этого совершить. Но в России нет суда. В России есть воля диктатора Путина, захватившего власть и удерживающего ее в своих руках уже 16 лет. И вот на Триумфальной площади горстка людей выстраивается в небольшую цепь, символизирующую солидарность с заключенной Савченко, которая в начале марта объявила сухую голодовку. Счет идет на дни. В любой момент она может умереть. И гражданам России нестерпимо стыдно за то, что это их страна судит женщину, которая в одиночку противостоит кремлевскому упырю. Иначе они его не называют. А еще говорят: «День, когда он сдохнет, станет для нас праздничным».
Но им не позволят стоять в этой цепочке. Путинские полицейские, которые уже давно превращены в опричников, хватают всех подряд. Они не представляются, не объясняют причину задержаний. Они просто налетают на людей и тащат их в автозаки. Мужчин – с особым остервенением, женщин – по-иезуитски галантно, но при малейшем намеке на сопротивление – проявляют свою звериную натуру, ощериваясь и вцепляясь в них, волоча к автобусам и отталкивая от себя фотографов и журналистов. В этих стеклянных глазах опричнины читается одно: «Да, мы знаем, что совершаем преступление. И нам все равно. Мы их совершили уже в таком количестве, что нам осталось лишь одно: мочить вас до последнего. И если завтра нам отдадут приказ раздавить вас асфальтным катком – мы пригоним его и размажем вас по асфальту, как санкционные овощи. Мы уже приняли закон о стрельбе на поражение – и мы будем стрелять. Мы всех уложим в русскую метель, зароем, закопаем. Это раньше мы притворялись цивильными и демократичными, но теперь-то, когда всему миру стало понятно, кто мы на самом деле – нам уже нечего терять. Так что мы вас еще умоем кровью. Вам просто так нас не свалить. Замес будет масштабным!..»
И над их пустыми фашистскими черепами, покрытыми зимними форменными шапками, витает дух речи Геринга. Сложно сказать: цитируют ли ее методисты, ежедневно «промывающие» опричные мозги, но похоже, что – цитируют: «Каждая пуля, вылетевшая из дула пистолета полицейского, есть моя пуля, если кто-то называет это убийством, значит, это я убил. Я приказал это, я согласился с этим, я принимаю на себя всю ответственность…»
Фашизм прошел трещиной не только через общественные страты, он врезался в каждую российскую семью. Один из участников событий 8 марта на Триумфальной – совсем юный россиянин Василий Недопекин – был, как и многие, задержан и доставлен в ОВД. Когда его выпустили, он отправился домой, но мать решила его не пускать. Потому что он – «защитник убийцы». Из-за запертой двери она кричала собственному сыну: «Ты – бандеровец и убийца, готовый убивать своих родственников и русских. Тебе путь – только на «зону», где тебя, такого красивого и юного – будут натягивать уголовники…» К ее возмущению присоединилась не менее «патриотичная» соседка. Даже когда он брел по улице – прочь от дома, они кричали ему вслед, осыпая парня фашистскими проклятиями. Справедливости ради надо сказать: спустя какое-то время мать одумалась и позвонила сыну, снисходительно позволив ему вернуться. Но сможет ли он после этого жить как прежде? Вспоминается история Влада Колесникова, доведенного до самоубийства «патриотично настроенными» гражданами, включая самых близких людей.
Фашизм вытравливает из человека все человеческое. Он яростно навешивает беспощадные ярлыки, уничтожая способность к состраданию и сочувствию, умерщвляя все то, что составляет коренное отличие человека от животного. Это происходит незаметно, но неуклонно. Россиянам хватило двух лет тотальной пропаганды, чтобы мутировать в коричневых особей – без собственного взгляда и морально-нравственных идей. Все это было замещено смесью имперского величия и мифом о «великом русском мире».
Судилище над Надеждой Савченко – один из самых трагических актов в новейшей истории России. Это «дело» - как лакмусовая бумажка для общества, наравне с «Крымнаш». По ответу на вопрос «Справедливо ли удерживают в российской тюрьме Савченко?» можно судить о человеке. Точнее – сделать вывод: а человек ли перед тобой?
Это судилище – личный проект Путина. Это – его заложница. И никакие обращения представителей международного сообщества не заставят его отпустить ее из тюрьмы. Он вцепился в умирающую Надежду, как в последний шанс. Ему жизненно необходимо ее умертвить, показав всем, что любая Надежда тщетна. Сегодня он молчит. Он не ответил Госсекретарю США Керри – не ответит и вице-президенту США Байдену. Он, как всегда, будет по-крысиному прятаться в углу и тихонечко хихикать, поглаживая лапками любимую ядерную кнопочку и приговаривая: «Кнопка, кнопка, моя прелесть…» Ему так же, как и его опричникам, уже не надо скрывать своего истинного лица. Точнее – мерзкой личины, уже не раз предъявленной с разного рода трибун. У него нет репутации – к чему же ее беречь? Репутация дается один раз, и, утратив ее – создать новую не получится. Поэтому он будет подличать и наслаждаться плодами своих ублюжьих поступков до самого конца. Возможно, он уже прописал для себя сценарий собственного финала: «Сначала Савченко, потом – кнопка, потом – хоть камни с неба…»
А пока страна обматывается по всей площади изолентой – из лубянского гейзера брызжет фашистское молоко, активно впитываемое уже почти расчеловеченным населением. С такими двуногими особями можно легко начинать Третью мировую. Ведь лишенные рассудка зомби уже мертвы, а второй смерти не бывает.
