О «постправде» как о новом энциклопедическом понятии говорят даже толковые словари, отметившие появление нового понятия и слова. «Постправдой» оперируют политики и журналисты, которые, впрочем, обвиняют в появлении «фейковых новостей» представителей противоположного политического лагеря, но только не себя. Мы говорим о жизни в новом по характеру информационном пространстве, не соглашаясь с тем, что в эпоху стремительного развития технологий можно легко вернуться в прошлое. А ведь на самом деле в «постправде» новость есть только для современного человека, причем – для современного человека из западного мира. Этот потребитель информации привык к тому, что по телевидению ему показывают именно то, что происходит на самом деле, что медиа дорожат репутацией, что факты проверяются. И то, что политики и СМИ могут оперировать непроверенной, а нередко и предумышленной лживой информацией – для него в диковинку.
А, между тем, так было не всегда. Я бы сказал, так вообще никогда не было. Культ правды сложился только в эпоху знаний, с появлением качественных медиа – вначале газет, затем радио и телевидения. Но вся предыдущая история человечества – это история веры в миф. На вере зиждились не только крупнейшие мировые религии, но и сама история этих религий и их ведущих представителей. Для верующего человека – а до определенного времени мы имели дело не с верующим человеком, а с верующим человечеством – не было ничего фантастического в том, что апостол Андрей Первозванный проповедует на Руси, пророк Мухаммед на коне Бураке переносится из Мекки в Иерусалим, а каббалист Хаим Виталь на облаке путешествует из Цфата в Краков. Это – факты, которые следует принимать на веру внутри собственной общины и ни на мгновение в них не сомневаться, так как сомнения ставят под вопрос саму веру. И даже осторожные сомнения историков и замечания религиозных авторитетов об интерпретациях тех или иных чудес, щедро разбросанных по священным книгам, отметаются как несущественные, блекнут по сравнению с самой новостью. По этим же канонам сочиняются летописи и предания, которые отражают не исторические факты, а интерпретацию победителей – именно поэтому весь древний мир мы видим глазами не просто тех, кто одерживал победы, но прежде всего тех, кто заказывал описание этих побед. И нередко только сравнение различных летописных источников, составленных на различных территориях, позволяет прийти к хотя бы относительному представлению о том, что происходило на самом деле.
Сила тоталитарных режимов ХХ века как раз и состояла в возвращении в средневековье, от эпохи знаний к эпохе веры. В то время как западный мир с помощью новых технологий стремительно развивался, пришел к конкуренции мыслей и программ и – что немаловажно – к честным новостям – большевики превратили собственную идеологию в самую настоящую религию. Со своими «святыми», своими придуманными событиями, которых никогда не было – взять хотя бы появление Красной Армии 23 февраля 1918 года и что самое главное – со своей «постправдой». Потому что СМИ в СССР были именно что «постправдой». Они существовали в закрытом герметичном пространстве, они не конкурировали, они придумывали факты, а не отражали их. Привычная повестка дня советской газеты – процветание во время голода, «загнивание» капитализма, шпионы во всех щелях и прочая белиберда, рассчитанная на детское сознание «нового советского человека». Но самое интересное – это то, что большинство населения СССР предпочитало во все это верить, не задумываясь. Именно поэтому никто даже не заметил нелепости перехода от жесткой критики гитлеризма к союзу Сталина и Гитлера в 1939 году и «дружбе, скрепленной кровью», по меткому определению советского фюрера. Потому что в Советском Союзе речь шла не о новостях, но об интерпретации новостей. Именно поэтому такое огромное значение для подрыва мировосприятия советского человека уже в последний период существования СССР имели западные радиостанции. Радио Свобода или «Голос Америки» сообщали своим слушателям реальные новости, а не «альтернативные факты» и эти новости куда больше были связаны с той жизнью, которой жил обычный советский человек.
Руководство современной России пытается в пропагандистском плане вернуться к советской пропаганде с ее мифологией – и преуспевает, вспомните хотя бы истории об украинских «фашистах» или «распятом мальчике». Возникает вопрос – а как это вообще возможно сделать в наше время? «Голос Америки» и Радио Свобода пробивались к советскому слушателю сквозь вой «глушилок», а теперь к услугам россиянина – весь свободный Интернет, в котором лишь некоторые сайты заблокированы Роскомнадзором.
Но, как оказалось, в эпоху тотального доступа к информации людей гораздо проще обмануть именно потому, что они подспудно уверены: телевидение и радио не будут их обманывать просто потому, что ложь очень легко разоблачить. Люди – и в России, и на Западе, между прочим – считают, что никто не будет бравировать откровенной ложью в страхе быть немедленно изобличенным. И поэтому, как правило, не утруждают себя проверкой информации, особенно когда она поступает от источника, которому человек хочет доверять – СМИ или политика. Именно поэтому современным человеком куда проще манипулировать, чем теми, кто получал информацию в досетевую эпоху. Мы вновь – несмотря на изобилие информации – перемещаемся из эпохи знаний в эпоху веры.
Отличие этой новой эпохи еще и в герметичности информационного пространства. Человек сам создает себе комфортную среду, в которой практически нет разрыва. Несколько сайтов, которые отвечают его мировоззрению и представлению о том, что происходит «на самом деле». Профиль в социальной сети, в который он отбирает хороших знакомых и любимых авторов – зачем читать тех, кто тебя раздражает? Тот, кто еще остается у телевизора, из сотен телеканалов тоже останавливается на «своих». О том, что сосед за стеной – не говоря уже о жителе другого городского квартала или соседнего поселка – может жить в совершенно другом информационном мире и его «картина дня» будет существенно отличаться от твоей, никто из нас просто не хочет знать. Вот почему к результатам резонансных голосований в последние годы мы относимся с таким изумлением, хотя «где-то за стеной», на другом компьютере они воспринимаются как что-то само собой разумеющееся. Вот почему президент Дональд Трамп прав, когда говорит о «фейковых новостях». Они фейковые с его точки зрения – потому что не соответствуют его собственной картине мира. При этом не нужно забывать, что Трамп – в силу своего возраста и восприятия информации – еще относится к людям старой, традиционной формации. Он читает газеты, которым не верит и смотрит телеканалы, которые, по его мнению, сообщают неправдивую информацию – но смотрит! А вот человек со взглядами Трампа, но лет на 20 моложе, мог бы вообще узнавать о «фейковых новостях» оппонентов в изложении своих любимых телеканалов или интернет-сайтов – и пренебрежительно отмахиваться от этой бессмысленной возни. В том-то и дело, что в мире Дональда Трампа The New York Times еще есть, а в мире его молодых поклонников ее уже нет, потому что ее нет в их закладках в интернете. Так почему же вы хотите, чтобы в мире российских поклонников Владимира Путина было еще что-то кроме 1 канала?
С этим герметичным и настроенным на соответствие новостей собственным представлениям миром каждому из нас еще предстоит научиться сосуществовать – и мало у кого есть понимание, как это сосуществование будет выглядеть и к каким последствиям приведет. Но ясно, что главные сюрпризы этого нового мира еще впереди.
