Город N окутывала магия. Она создавала особое настроение, которое многочисленные туристы называли загадочным словом «атмосфера». Конечно, каждый из них имел в виду что-то свое, но со временем оно стало синонимом города N, кодовым словом, от которого у молодежи загорались глаза, а у представителей старшего поколения становилось спокойно на душе.

В последнее время магия становилась настолько сильной, что ее трудно было списать на иллюзорную игру солнечных лучей, ветра и аромата местной пиццы. Стали происходить странные вещи. Недавно из городского парка исчез памятник Колумбу. Кто-то говорил, что Христофора убрали по приказу мэрии. Василий считал, что Колумб ушел сам.

«Наверное, по ночам Колумб ходит по городу и заглядывает в окна. Ищет мэра, чтобы спросить, когда ему можно вернуться на место», - думал Василий.

Утро у него снова самым волшебным образом не хотело склеиваться в начало внятного дня: кофе пытался совершить побег, душ приниматься не желал и даже золотая рыбка, жившая в круглом, похожем на гигантский глаз аквариуме, игнорировала хозяина.

«Заменю я тебя, Варвара, на нормальное животное, которое хотя бы звуки издавать умеет, - мысленно обратился к рыбке Василий. - Вот серьезно – заменю».

На улице что-то зашумело, и испуганная Варвара метнулась в сторону, не забывая при этом вилять хвостом.

«Колумб пришел, - подумал Василий. - Или китайцы напали».

Вариант с китайским вторжением возник в голове Василия несколько недель назад. Он прокручивал его каждое утро, и с каждым разом выдуманная угроза казалась все более реальной. Желая проверить подлинность гипотезы, Василий открыл окно и выглянул наружу.

Там миллиардами бликов солнечных зайчиков и зеленых язычков листвы говорило лето. Василий прислушался и на какое-то мгновение ему показалось, что он понимает, о чем с ним говорит природа: «Наша стратегия состоит в том, чтобы одному биться против десяти, наша тактика - в том, чтобы десяти биться против одного. Это - один из основных законов, обеспечивающих нам победу над врагом».

- Ну вот и все, - сказал сам себе Василий. - Природа цитирует Мао, а мы в окна глядим, как ни в чем не бывало... Стихи какие-то.

Со стороны сквера снова послышался шум. Оттуда же принесло сладковатые запахи - намеки на выпечку с корицей. Больше знаков свыше Василию не требовалось: он быстро напялил бейсболку и отправился искать булочки, хотя еще буквально вчера считал себя воином здорового образа жизни.

Найти их оказалось не так просто. Сделав несколько кругов вокруг фонтана, который струился в центре сквера, целясь прямо в небо, Василий упустил искомый аромат, но обнаружил источник шума. Из блестящего от солнечной щедрости саксофона выдувал затейливые мелодии худощавый парень. Он был весел и пританцовывал от удовольствия. Наверное, его тоже опьяняла «атмосфера» города N.

Василий дождался окончания мелодии и положил зеленую купюру в футляр от саксофона, который этим утром превратился в подобие протянутой руки. Музыкант заулыбался:

- Спасибо, сэр, я съем за вас бургер!

Василию понравилась эта идея. Он опустил в чехол еще одну купюру:

- Вот тебе еще - съешь за меня два.

«Замечательно, когда можно кому-то заплатить, чтобы он съел за тебя бургер, - подумал Василий. - Нужно соблюдать и диету, и баланс бургеров в природе».

Он почти дошел до фонтана, как за его спиной зазвучал голос саксофониста:

- Следующая мелодия для моего друга и двух его бургеров!

Василий обернулся, в знак признательности показал большой палец и услышал хорошо знакомую мелодию песни «У Черного моря». Он улыбнулся, но не из-за нахлынувшей ностальгии, а из-за очередной своей утренней мысли:

«Не расизм ли Белое море? Его можно переименовать в Черное, у нас будет два Черных моря и одно из них придется называть Северное Черное море, а другое - Южное Черное море. Или как раз Черное море - расизм?»

Пойманный в крепкие объятия своих рассуждений, Василий простоял несколько минут, незряче глядя на волнующуюся в чаше фонтана воду. Вскоре он понял, что под водой кто-то есть. Во-первых, оно двигалось, во-вторых, какой-то ребенок снимал его на смартфон. Приглядевшись, Василий понял, что смотрит на рака.

«Раки в фонтанах не живут, - выдал смущенный разум Василия. - Откуда же он? Опять загадка».

В это время, пресытившись съемками придонного жителя, ребенок начал швырять в него мелкие камешки.

«Еще один день притеснений в фонтане. Самый настоящий рачизм, - подумал Василий и захихикал. - Рачизм. Смешно. Хехе».

Он был вполне доволен собой. Наслаждаясь летним утром, он позабыл, что привело его в сквер. «Атмосфера» города N окутывала мозг приятной дымкой праздности.

- Хотите ее себе взять? - Василию послышался детский голос. - Ее Лана зовут.

Он обернулся: ребенок, фотографировавший рака, смотрел на него взглядом, в котором смешались подозрение и любопытство.

- Кого зовут Лана? - спросил Василий и почувствовал себя неловко: в наше время взрослый мужчина, разговаривающий с одиноким ребенком - это подозрительно.

- Ее зовут Лана. Мою рачку. Ее брат принес, а родители не разрешают… - ребенок говорил торопливо, будто ему и разговаривать не очень-то можно было. - В фонтане она не выживет: тут шумно.

Василий посмотрел на ребенка, затем на Лану, потом перевел взгляд на аллею, которая шла к его дому.

- А давай! - вдруг сказал он. - Только вылови ее, я в фонтан лезть не хочу.

И тут же подумал: «Вряд ли раки свистят… Ну ничего, хоть и не шумная, но зверушка…» А потом подумал еще: «Вот и я спасаю кого-то от чего-то. Рачьи жизни тоже важны. И не поспоришь».

Ребенок запрыгнул в фонтан и через минуту передавал свою зеленую подружку. Василий схватил рака бейсболкой, свернув ее в подобие перчатки.

- Спасибо! - выкрикнул довольный ребенок. - Я тут часто бываю, потом расскажите, как она…

- Джесси! - послышалось откуда-то.

- Иду! - выкрикнул ребенок и быстро побежал к выходу в сквер.

«Странно, - подумал Василий. - Я так и не понял, девочка это или мальчик. Хотя какая разница? Главное, ребенок добрый».

Он сделал несколько шагов в сторону дома, не обращая внимания на любопытные взгляды и пытаясь вспомнить, что любят раки.

«Женщины-раки любят драгоценности», - всплыла из глубин подсознания фраза, которую он не понимал даже в лучшие времена.

«Ну нет, - решил Василий, - это будет чересчур, тем более, что Меркурий в Петрограде… Или где он там... Червячки сойдут».

Он шел домой, позабыв о неудачном утре и плохом настроении. Он забыл даже про булочки с корицей, запах которых выманил его из дома. У него был новый странный друг, похожий на пришельца-лицехвата, а это уже кое-чего стоило.

Василий вышел из сквера, прошмыгнул между машин и вприпрыжку побежал к двери своего дома. Лана-рак затаилась, вращала глазами и запоминала дорогу назад, к фонтану.