Литва с ее небольшим населением и скромной экономикой имеет репутацию второстепенного игрока на европейской политической сцене. Но под руководством вице-министра иностранных дел Мантаса Адоменаса она выбивается из общего ряда весьма заметным образом: пытается оказать сильное давление на Китай, в то время как Народная Республика борется за растущее глобальное доминирование.
Хотя все это может показаться дипломатическим и экономическим самоубийством, Адоменас видит мало рисков в продвижении литовского видения демократии. Это не недавнее изменение политики: член правоцентристского «Союза Отечества», Адоменас говорит, что позиция его партии по Китаю созревала в течение долгого времени. Когда «Союз Отечества» вошел в состав правительства, отношения Литвы с Китаем были, по сути, зафиксированы на этой жесткой линии. Ее просто нужно было оживить.
По образованию Адоменас - филолог классических языков, он получил образование в университетах Вильнюса и Кембриджа, у него докторская степень по Платону и досократовским философам, и он хорошо владеет несколькими языками. Однако времена, когда Адоменас зарабатывал на жизнь изящными интеллектуальными теориями, давно прошли.
Сегодня он занимается очень практическими проблемами. С тех пор как он стал вице-министром иностранных дел, в его повседневной жизни преобладают проблемы, связанные с авторитарными режимами (Россия) и гнусными диктаторами (Александр Лукашенко в Беларуси).
Неудивительно, что отношения с Китаем сейчас вызывают проблемы. Отношения между Литвой и Пекином сегодня напоминают ветхозаветное противостояние Давида и Голиафа. Ни одно европейское государство не занимает более уверенную позицию по отношению к империи с миллиардным населением, чем страна с населением всего 3 миллиона человек.
Действительно Литва демонстрирует, что более решительная политика в отношении Китая возможна. И это тоже благодаря Адоменасу. В одном из своих недавних интервью он с гордостью говорит о внешней политике своей балтийской родины. Те, кто слушает его, быстро замечают, как важна для него независимость, которую страна отвоевала у Советского Союза лишь в 1990 году.
В мае литовский парламент объявил геноцидом притеснение китайского мусульманского меньшинства уйгуров. Вскоре после этого Вильнюс вышел из программы «17+1», инициированного Пекином сотрудничества между Китаем («1») и странами Центральной и Восточной Европы («17»). Пекин утверждает, что эта инициатива приносит экономические выгоды и не связана политическими условиями. Литва отвечает, что это сотрудничество разделяет Европу.
Но это еще не все. В июне Литва передала Тайваню 20,000 доз вакцины AstraZeneca. Затем объявила, что Тайвань откроет представительство в Вильнюсе – со словом «Тайвань» в названии. Это звучит банально, тем не менее, это переворот в дипломатии. Де-факто посольство Тайваня в Берлине, например, называется «Представительство Тайбея». Пекин негодует. Народная Республика считает демократическое островное государство частью своей территории.
По всей видимости, Вильнюс устраивает недовольство гигантского Китая: чуть позже стало известно, что Литва откроет собственное представительство в Тайване.
Адоменас утверждает, что эти решения были приняты не по наитию, а хорошо продуманы. В конце концов, говорит он, в литовско-китайских отношениях было несколько стрессоров, которые резко изменили восприятие Пекином балтийской страны.
Например, летом 2019 года демонстранты в Гонконге протестовали против центрального правительства в Пекине. Затем в Вильнюсе сочувствующие устроили демонстрацию, чтобы выразить поддержку протесту в бывшей колонии британской короны. Но посол Китая в Литве собрал китайцев на контрдемонстрацию. Литовская общественность была встревожена.
Через несколько месяцев разразился скандал. Китаянка демонтировала памятник, установленный на Горе Крестов в честь гонконгских демонстрантов. Гора Крестов - это не только место паломничества католиков, но и символ сопротивления советской власти. Инцидент даже привлек внимание тогдашнего министра иностранных дел Линаса Линкявичюса. В Твиттере Линкявичюс заявил о «вандализме», который нельзя терпеть – и Литва не собирается этого больше делать.
Затем возникли соображения фундаментального характера, говорит Адоменас. С одной стороны, его правительство понимало, что Пекин готов использовать экономическую взаимозависимость как средство давления. По этой причине Вильнюс решил уменьшить свою зависимость от Китая и диверсифицировать внешнюю торговлю.
Литва также начала более тесную интеграцию Тайваня в международное сообщество. Все это, по его словам, проистекает из сочетания убежденности, прагматизма и инстинкта самосохранения. «Мы противостоим попранию Пекином закона и демократии, потому что Литва - маленькая страна, существование которой основано на уважении к закону и демократии», - заявил он.
Он говорит, что цена за эту политику пока что была ограниченной. Пекин исключил участие страны в нескольких торговых выставках, но не более того. На самом деле, у Народной Республики не так много возможностей для нападок: китайские инвестиции в балтийскую страну минимальны.
Центр азиатских исследований Центральной и Восточной Европы, аналитический центр, оценивает общую стоимость всех связанных с Китаем проектов на 2020 год всего в 82 миллиона евро (около $96 млн) - всего около 0,18% валового внутреннего продукта Литвы. Но Адоменас говорит, что Китай стоит перед фундаментальной дилеммой: если он наказывает Литву, то это лишь дает понять, что китайские инициативы, такие как «17+1», очень сильно привязаны к политическим условиям.
Ирония в том, что противостояние всего одной маленькой страны Европейского Союза тяжеловесному Китаю, не дает покоя всем экспертам от Хельсинки до Афин. С тех пор как Литва вышла из «17+1», она настаивает на том, что Вильнюс называет «27+1»: общая китайская политика для всех 27 стран-членов ЕС. Но эти надежды, скорее всего, не оправдаются.
Во-первых, политика Литвы в отношении Китая уже достигает своих пределов в странах Балтии. Уна Берзина-Церенкова, возглавляющая Центр изучения Китая в Рижском университете Страдыня, говорит, что за подходом Вильнюса с большим интересом следят в Латвии и Эстонии. Следят, но не более. Политолог предполагает, что Латвия и Эстония также сократят свое участие в «17+1». Но, скорее всего, без особого шума.
С другой стороны, страны ЕС, такие как Германия, гораздо более тесно экономически переплетены с Китаем. Они категорически отвергают более жесткую позицию по отношению к Пекину. Адоменас хочет от нового немецкого правительства, которое придет после ухода Ангелы Меркель – «европейского лидерства». Это дипломатически тонко завуалированная критика политики канцлера в отношении Китая, которая направлена на интересы немецкой автомобильной промышленности.
Что он имеет в виду? «Лидерство, которое не стремится быть во главе, - говорит он, - но такое, которое использует свою экономическую мощь для защиты фундаментальных ценностей Европы».
