Ситуация в Венесуэле все больше соответствует известной ленинской революционной формуле «верхи не могут управлять по-старому, а низы не хотят жить по-старому». На фоне растущей нищеты и политического кризиса в стране продолжаются столкновения демонстрантов с полицией. Президент Николас Мадуро, борясь с оппозиционным парламентом, провел выборы в Учредительное собрание, которое имеет полномочия переписывать конституцию и любые законы. Оппозиция объявила о бойкоте выборов. Сколько венесуэльцев реально пришли на избирательные участки, сказать сложно. Оппозиционеры заявляют, что голосовали менее 20% населения. Скорее всего Учредительное собрание, которое, по мнению властей, должно стабилизировать ситуацию в стране, действительно избиралось лишь «ядерным» электоратом Мадуро — в состав этого законодательного органа вошли только сторонники действующего президента.

По мнению эксперта-латиноамериканиста Михаила Белята, законодательная ветвь власти теперь расколота надвое. «Есть парламент и есть учредительное собрание, которые будут блокировать, замораживать работу друг друга», — заявил Открытой России эксперт.

Система государственной власти в Венесуэле продолжает осыпаться. Генеральный прокурор страны потребовала приостановить работу Учредительного собрания из-за нарушений в ходе выборов. В ответ силовики окружили здание Генпрокуратуры, не позволив генпрокурору попасть на рабочее место, а Учредительное собрание отправило главу надзорного ведомства в отставку. Новым генпрокурором назначен Тарек Уильям Сааб, верный соратник Николаса Мадуро. Мятежный генпрокурор Луиза Ортега Диас полномочия сложить отказалась и пообещала бороться за права венесуэльцев «до последнего вздоха». В этом одна из отличительных особенностей венесуэльского политического кризиса: враждующие стороны просто отказываются признавать легитимность действий своих противников, и в стране складывается двоевластие.

Появились первые признаки раскола и в силовом блоке страны. В июне офицер венесуэльской полиции Оскар Перес и группа его сослуживцев обнародовали видеообращение, в котором заявили, что начинают вооруженную борьбу против режима Мадуро. Слова с делом не разошлись — Перес атаковал на захваченном вертолете здание Верховного суда, который дисциплинированно блокирует попытки оппозиции отправить Мадуро в отставку.

А в августе группа одетых в военную форму людей, называющая себя «бойцами 41-й бригады Валенсии штата Карабобо», тоже записала патетическое видеообращение и заявила о начале вооруженного восстания.

«Мы доводим до сведения, что это не государственный переворот. Это гражданское и военное действие, направленное на восстановление конституционного порядка, а также на спасение страны от полного разрушения и прекращения убийства нашей молодежи и наших семей», — заявили повстанцы.

Власти тут же заверили, что им удалось подавить попытку вооруженного мятежа — якобы произошла «террористическая атака» на военную базу Фуэрте-Парамакай в том самом штате Карабобо. О том, что случилось в районе Фуэрте-Парамакай в действительности, невозможно понять из независимых источников.

Эмоциональные, пафосные выступления людей с оружием перед видеокамерами могут вызывать скепсис и улыбку. Но следует помнить, что именно после похожих выступлений перед камерами людей с оружием и в военной форме силовое противостояние на улицах сирийских городов переросло в полномасштабную гражданскую войну.

Латиноамериканист Михаил Белят считает, что о начале гражданской войны говорить еще рано — «есть лишь провокации армейского бунта». По мнению эксперта, пока армия и полиция в целом поддерживают Мадуро, у нынешнего венесуэльского правительства сохраняется запас прочности.

Но для режима в Каракасе есть и более тревожные звонки со стороны силового блока. В июне министр обороны Венесуэлы генерал Владимир Падрино Лопес предупредил, что не намерен терпеть новых инцидентов с участием Национальной гвардии в ходе операций по разгону демонстраций оппозиции. «Я не хочу больше видеть, как Национальная гвардия совершает злодеяния на улицах», — заявил министр обороны. И хотя с тех пор между армией и Национальной гвардией не происходило никаких стычек, сам по себе сигнал военного ведомства был более чем серьезным.

Есть еще более мрачное для Мадуро обстоятельство.

Все социологические исследования сейчас в Венесуэле проводятся или властями, или оппозицией (а также сочувствующими оппозиции социологическими службами), и их нельзя называть беспристрастными. Но, по мнению латиноамериканиста Михаила Белята, «наметилась тенденция, которая указывает на сокращение поддержки Мадуро со стороны тех, кто раньше беспрекословно его поддерживал: беднейших слоев. «Ухудшение экономической ситуации в обществе влияет в первую очередь на эти слои. Тот фундамент поддержки, на который всегда опиралось правительство Мадуро, начинает рушиться», — констатирует Белят.

Наряду с внутренним давлением, правительство Мадуро испытывает и растущее внешнее давление. Действие Учредительного собрания осудили страны Евросоюза. «Мы ожидаем, что венесуэльское правительство срочно освободит всех политических заключенных и обеспечит уважение верховенства права и прав человека», — заявляют в ЕС.

США расширяют санкции против высокопоставленных венесуэльских чиновников. Страна постепенно оказывается в изоляции и на южноамериканском материке: Организация американских государств (ОАГ) поддержала исключение Венесуэлы из Южноамериканского общего рынка (Меркосур).

На этом драматическом фоне позиция России — немногое, что может повысить настроение Николасу Мадуро и его окружению. Судя по всему, в Москве не рассматривают сценария «Венесуэла после Мадуро» и продолжают вкладывать деньги в умирающую экономику и в нестабильный режим. «Роснефть» за полтора года выдала венесуэльской госкомпании PDVSA авансов на сумму около 2,5 миллиарда долларов, из них более миллиарда — в 2017 году.

«Роснефть», заключая сделки в Венесуэле, фактически противопоставила себя оппозиционному парламенту страны. Как сообщают «Ведомости», в феврале 2017 года парламент аннулировал сделку по увеличению доли «Роснефти» в Petromonagas, совместном предприятии с PDVSA. По конституции, сделки с иностранными компаниями, затрагивающие национальные интересы, должны получить одобрение парламента, и парламент эту сделку не одобрил. Однако в мае «Роснефть», договаривавшаяся с правительством, которое игнорирует решения оппозиционного парламента, все равно закрыла сделку. Таким образом «Роснефть» фактически ввязалась во внутриполитическое противостояние, и судьба ее проектов в Венесуэле в случае прихода к власти оппозиции вряд ли будет завидной.

Старший эксперт института экономики переходного периода Сергей Жаворонков в интервью Открытой России напомнил, что в 2000-е годы Путин простил долгов разным странам и выдал новых кредитов примерно на 200 млрд долларов: «Это и советские долги, и новые долги, и потеря на экспортных пошлинах на нефть и газ, которые были отменены сначала для Белоруссии, а потом и для так называемого ЕврАзЭС».

«Понятно, что Путин ставит геополитическую задачу поддержки диктатур во всем мире. Он готов в это инвестировать. На самом деле венесуэльский режим еще в период высоких цен на нефть получал российское оружие в кредит, хотя в те годы Уго Чавес вполне мог бы за это оружие и заплатить. Во всей этой политике в отношении Венесуэлы я, если честно, не возлагал бы ответственность непосредственно на „Роснефть“. Здесь „Роснефть“ является исполнителем воли Путина. Любая другая государственная компания России вынуждена была бы вести себя также. „Роснефть“ и сама сейчас находится не в самом хорошем положении. У нее падает прибыль, а операционные расходы за год увеличились на треть. Вообще, это удивительная история: капитализация „Роснефти“ сейчас ниже, чем та сумма, которую она в свое время выплатила за ТНК-ВР. Компания все разрастается, а ее капитализация падает», — говорит эксперт.

По мнению Жаворонкова, история с Венесуэлой очень типична: «Россия прощала долги Каддафи, хотя у Каддафи активов потом было конфисковано на 30 млрд долларов, а России, как правопреемнику СССР, он был должен всего 4 млрд. Но он их не отдавал — а зачем отдавать, если людям и так хорошо? Аналогичные истории мы имеем с Кубой, которой списали огромную часть долга — 29 из 30 млрд долларов, И это при том, что Кубе есть чем расплачиваться. У нее есть очень потенциально интересные для нас никелевые месторождения. Похожие истории есть с Монголией, которой мы списали 10 млрд, ничего не получив взамен, хотя в Монголии много месторождений и угля, и черных и цветных металлов. Понятно, когда мы списывает долги Афганистану — ему платить нечем. Однако Венесуэла — это пока еще не Афганистан. Но тут стоит задача поддержать «правильных парней».

«Это продолжение логики „русским деньги не нужны“. Такая политика проводилась СССР — там тоже русским деньги были не нужны. Наоборот, русские являлись сырьем, топливом для мировой революции. Ну и вот сейчас для неких геополитических целей русские деньги являются сырьем, которым абсолютно не жалко пожертвовать», — резюмирует экономист.