Продолжение. Начало в №12 (939)

«На западе решаются судьбы мировой революции. Через труп белой Польши лежит путь к мировому пожару. На штыках понесем счастье и мир трудящемуся человечеству. На Запад!»

Командующий армиями фронта М. Тухачевский

ПРИКАЗ войскам Западного фронта № 1423

г. Смоленск 2 июля 1920 г.

В советско-польской войне 1919-1921 гг. Польша отбилась от большевизма.

Целью Советов было установление контроля над западными губерниями бывшей Российской империи (Украиной и Белоруссией) и их советизация. В ходе войны целью стала советизация Польши, за ней Германии ─ и переход к мировой революции, цитируем: В. И. Ленин: «Разрушая польскую армию, мы разрушаем тот Версальский мир, на котором держится вся система теперешних международных отношений. Если бы Польша стала советской, Версальский мир был бы разрушен и вся международная система, которая завоевана победами над Германией, рушилась бы».

Наступление на Варшаву, отмечает Ленин, создало ситуацию, при которой «и по отношению к Германии мы прощупали международное положение». «Прощупывание» показало, что: а) «приближение наших войск к границам Восточной Пруссии» привело к тому, что «Германия вся закипела»; б) «без гражданской войны советскую власть в Германии не получишь»; в) «в международном отношении другой силы для Германии, кроме как Советская Россия, нет».

Католическая Польша сплотилась в нацию, большевистская пропаганда, взывавшая к народу Польши: «Польские рабочие и крестьяне, польские легионеры!.. Сражаясь против нас из–под палки польских панов, вы совершаете измену по отношению к будущей социалистической Польше и к рабочему классу всего мира. Очиститься от пятна измены вы можете только одним путем: перейдя к нам с братски протянутой рукой…  Бросайте же кровавое, бесчестное, проклятое дело борьбы с рабочими и крестьянами России и Украины… чтобы таким путем вернее и скорее обеспечить независимую социалистическую Польшу!» ─ не вызвала ничего, кроме ненависти.

«Поджечь» Европу не удалось.

Рижский мир подписывается 18 марта 1921 года, однако, предреволюционная Германия не потеряна, в Европе после Первой мировой никто не способен драться, в Антанте разброд. Соответственно, Ленин мыслил шире: 23 июля 1920 года прямо со II Конгресса Коминтерна направляет Сталину, члену РВС Юго-Западного фронта, телеграмму следующего содержания: «Положение в Коминтерне превосходное. Зиновьев, Бухарин, а также и я думаем, что следовало бы поощрить революцию тотчас в Италии. Мое личное мнение, что для этого надо советизировать Венгрию, а может быть, также Чехию и Румынию. Надо обдумать внимательно».

Точно так же он мыслит в Голод Поволжья (см. мою статью «Предтеча» №№ 9-11 с.г.). В июле 1921 г.  Предсовнаркома Ульянов (Ленин) пишет в ЦК: «Если район, охваченный неурожаем и голодный, обнимает территорию с 25 миллионами населения, то не следует ли рядом мер самых революционных взять с этого именно района молодежь в армию в количестве около 500 тысяч штыков? (и даже может быть до 1 миллиона?)  Цель: помочь населению до известной степени, ибо прокормим часть голодных, и, может быть, посылками домой хлеба поможем до известной степени голодным. Это первое. А второе: поместить эти 1/2 миллиона на Украине, чтобы они помогли усилению продработы, будучи сугубо заинтересованы в ней, особенно ясно сознавая и чувствуя несправедливость обжорства богатых крестьян на Украине». Потому что «Если восставшие народы Европы не раздавят империализм, мы будем раздавлены ─ это несомненно!» и «новое союзное государство явится достойным увенчанием заложенных еще  в октябре   1917   года  основ  мирного  сожительства  и  братского сотрудничества народов,  что оно послужит верным  оплотом  против мирового   капитализма   и   новым   решительным  шагом  по  пути объединения трудящихся  всех  стран  в  Мировую  Социалистическую Советскую Республику», как запишут в первую Конституцию СССР  1924 года.

Понадобятся  миллионы штыков, чтобы Тухачевский и маршалы революции бросили их в грядущую битву с мировой буржуазией!

После гражданской войны лидерами советской военной элиты считаются Троцкий, Тухачевский, Каменев, Буденный, Фрунзе, а также Уборевич, Егоров,  Брусилов, Котовский, Свечин, Соллогуб, Корк, П. Лебедев.

Отмечая принципиальную аполитичность армии, Ф. Вергасов в книге «Россия и Запад» противоречит себе.

Русский национализм ─ идейная платформа, объединяющая «кадровиков» РККА. «Я был, есть и буду русским националистом», - напишет генерал А.А. Брусилов в воспоминаниях, высказавшись практически за всех. Ибо к монархизму  склоняется большинство «кадровиков. Понятны и «откровения» выдающихся командиров Красной Армии, пришедших в ее состав из рядов кадрового офицерства армии царской: «Я был и остался монархистом, – убеждал своего приятеля, известного барона Врангеля, генерал Одинцов. – Таких, как я, у большевиков сейчас много. По нашему убеждению – исход один – от анархии к монархии… В политике не может быть сантиментальностей и цель оправдывает средства»… «Мы убежденные монархисты, – так пересказывал признания командования 1-й Революционной армии, в том числе Тухачевского, его приятель и однополчанин капитан лейб-гвардии Семеновского полка барон Б. Энгельгардт, в 1918-м служивший в штабе Тухачевского, – но не восстанем и не будем восставать против Советской власти потому, что раз она держится, значит, народ еще недостаточно хочет царя. Социалистов, кричащих об учредительном собрании, мы ненавидим не меньше, чем их ненавидят большевики. Мы не можем их бить самостоятельно, мы будем их уничтожать, помогая большевикам. А там, если судьбе будет угодно, мы с большевиками рассчитаемся…»

Вот  тайна внутренне глубоко естественного, органичного и логичного альянса монархистов и большевиков. Монархисты с большевиками, ибо считают белое движение с его национал-либерализмом большим злом. Да,  их монархизм абстрактен, они не намерены  выступить на стороне кого-то из Романовых, этих людей устроил бы военный переворот – с последующим решением вопроса о власти в традициях бонапартизма (возможно, и даже вероятно – без возрождения монархии), олицетворяемый Тухачевским.

Тени Победоносцева, Леонтьева, Данилевского, Ильина стоят у Тухачевского за спиной.

Тухачевский – прозелит консерватизма.

Он - приверженец «языческого, дохристианского» прошлого России, эпатирует в плену приятелей-французов, отвергая христианство ─ триада «евреи-христианство-социализм», лежащая-де в основе «западной цивилизации», разрушает  «коренные» ценности России, заложенные в «деспотическом самодержавии».

Разумеется, это «разрушительное начало» представлялось гвардии подпоручику сущностью западной цивилизации, зиждившейся на деньгах, капитале. Суть противоречий между Россией и Западом Тухачевский прямо по Данилевскому усматривал в разности фундаментальных цивилизационно-культурных основ: для России – «духовная», религиозно воплощавшаяся в харизматической личности, в «деспоте»; для Запада, «западной цивилизации» ─ материальные ценности, культ денег.

Нижеследующие  рассуждения Тухачевского ─ ключ к  пониманию его поступков и позиции во время и после революции, демонстрируют его подход к разрешению этого цивилизационно-культурного противоречия. Тухачевский утверждает: «Не важно, как мы реализуем наш идеал: пропагандой или оружием! Если Ленин будет способен освободить Россию от хлама старых предрассудков, деевропеизировать ее, я за ним пойду. Но нужно, чтобы он превратил ее в «чистую доску» и мы свободно устремимся в варварство... Мы встряхнем Россию, как грязный ковер, а затем мы встряхнем весь мир... С марксистскими формулами, перемешанными с перепевами демократии, мы возмутим мир! Права народов находятся в их распоряжении! Вот он, магический ключ, который откроет России ворота Востока и закроет их для англичан... Так и только так мы сможем овладеть Константинополем. Новая религия нам необходима. Между марксизмом и христианством я выбираю марксизм. Под знаменем марксизма мы скорее, чем с нашим крестом, войдем в Византию и вновь освятим Святую Софию».

В 1933 году он скажет германскому военному атташе генералу Кестрингу «...Всегда думайте вот о чем: вы и мы, Германия и СССР, можем диктовать свои условия всему миру, если мы будем вместе».

Окончание следует