Из цикла «Информационная война. Механизм»
«Хоррор - это состояние цивилизации, которая боится сама себя, потому что любые ее достижения: почта, медицина, компьютеры, авиация, высотные здания, водохранилища, все средства транспорта и коммуникации - могут быть использованы для ее разрушения... Подобно тому, как компьютерная сеть принесла с собой вирусные эпидемии, которые грозят ей полным параличом, так и вся наша цивилизация растет, отбрасывая гигантскую тень, которая растет еще быстрее».
Хоррорология: Ужас как высшая ступень цивилизации
Михаил Эпштейн
Михаил Эпштейн — российский философ, культуролог, литературовед, лингвист, эссеист, заслуженный профессор теории культуры и русской литературы университета Эмори (Атланта, США), профессор русской литературы и теории культуры и руководитель Центра гуманитарных инноваций Даремского университета (Великобритания), Член российского Пен-центра и Академии российской современной словесности. Основные темы исследований: методология гуманитарных наук, постмодернизм, поэтики (в частности, литературных архетипов и теории метареализма), философии модальностей. И ему мы обязаны этим пронзительным и пугающим объяснением мира, кажущимся простым в силу его самоочевидности.
В статье с названием, вынесенным мной в эпиграф, и в других Михаил Эпштейн берет в качестве примера теракт 11 сентября и, предлагая взгляд на цивилизацию, как на порядок, рождающий хаос на пике своего развития, возвещает новую науку миропонимания и понимание террора, из него вытекающее. Он предлагает мыслить в границах следующих определений: 1). Хоррология (horrology, от лат. horror — ужас) — наука о саморазрушительных механизмах цивилизации, которые делают ее уязвимой для всех видов терроризма, включая биологический и компьютерный. Хоррор — состояние цивилизации, боящейся самой себя, потому что любые ее достижения: все средства транспорта и коммуникации, почта, Интернет, авиация, метро, мосты, высотные здания, водохранилища, медицина и фармацевтика — могут быть использованы против нее. Хоррология — это теневая наука о цивилизации, это минус-история, минус-культурология, минус-политология. Все, что другие науки изучают как позитивные свойства и структурные признаки цивилизации, хоррология изучает как растущую возможность ее самодеструкции; 2). Цивилизация ─ лестница прогресса, ведущая на эшафот. Иными словами, цивилизация ─ это рычаг для усиления террора, предпосылка его растущей эффективности, материал, из которого мастера террора лепят свои огненные, ядерные, бактериальные, газовые произведения. И когда на заре 21-го века выявляется эта связь террора и цивилизации, тогда сама цивилизация превращается в хоррор ─ как ответ на террор, точнее, состояние беззащитности перед террором; 3). «Xоррор», в отличие от «террора», не метод государственного управления посредством устрашения и не средство достижения политических целей, а нагнетание ужаса как такового ─ повседневного, физического, метафизического, религиозного, эстетического (фильмы ужасов - horror films). Разница в том, что по своей латинской этимологии слово «террор» означает «устрашать, наполнять страхом», «хоррор» ─ «наполняться страхом, ощетиниваться, вставать дыбом (о шерсти, волосах)», т.е. относится к реакции устрашаемой жертвы.
Террор ─ это акт, а хоррор ─ состояние подверженности данному акту. Хоррор глубже и обширнее террора, он вызывается возможностью террора, а не только (и не столько) его актуальностью. Хоррология становится сверхнаукой, оценивающей все риски цивилизации и предупреждающей о них, пока они еще остаются в зародыше. В коммуникациях, в интернете, в глобальных системах мы можем видеть механизмы тотального уничтожения или угрозы каждому (любому). Наиболее сложные электронные устройства становятся инструментами деструкции. Хакер может взломать программное обеспечение компьютеров Мак и разрядить батарею или, хуже того, поднять ее температуру, так что новый ноутбук может превратиться в бомбу, готовую взорваться в наших руках, или, ─ как доказали осовремененные «активные мероприятия» Кремля (Рыжков, Буковский) ─ уничтожить репутацию без Уотергейтов и последствий.
Именно хоррорология Михаила Эпштейна применительно к Четвертой мировой объясняет и путинский marche victorieuse (победный марш ─ фр.) и ощущение Западом сбывшегося кошмара. Случиться может все. Ассанж или Сноуден могут запустить маховик Холодной войны после известной подготовки так же легко, как террористы ─ направить самолеты на Нью-Йорк, благо, демократическое сообщество допускает их к секретам и штурвалам; «ближайшее средневековое будущее», каким его описывает Умберто Эко в эссе «Средние века уже начались» 1994 г, может наступить этой ночью: «Представим себе такую картину: однажды в Соединенных Штатах из-за автомобильной пробки и аварии на железной дороге сменный персонал аэропорта не попадет к месту работы. К диспетчерам не придет замена, их переутомление приведет к стрессу, и по их вине произойдет столкновение двух реактивных лайнеров, которые упадут на высоковольтную линию передач; вследствие этого усилится напряжение на других и без того перегруженных линиях, и произойдет полное выключение электроэнергии, подобное тому, которое имело место в Нью-Йорке несколько лет назад. Только на этот раз авария будет значительнее и продлится несколько дней. Поскольку погода снежная, а дороги остаются нерасчищенными, образуются чудовищные скопления автомобилей; в офисах для обогрева жгут костры, и от этого вспыхивают пожары, до которых пожарные не могут добраться, а значит, не могут погасить. Под натиском пятидесяти миллионов разъяренных людей, которые пытаются по очереди дозвониться друг до друга, выходит из строя телефонная сеть. Вдоль дорог начинают двигаться пешие процессии, оставляя за собой на снегу мертвых».
Представим, что причина не в пробке, не в обреченности систем на крушение, не в результате их сложных взаимодействий (назад окажется отброшена вся промышленная цивилизация), а в результате кибератаки (параноики и «говорящие головы» Кремля покамест мыслят бомбардировками) и, после обмена ударами, полмира накроет ядерная зима, а за ней настанет эра «Матрицы» или «Терминатора». Это и есть horror film, ужас предположений? Мир уже слышал от Владимира Путина, что «Интернет возник как спецпроект ЦРУ США, так и развивается» (ст. «Путин: Интернет возник как проект ЦРУ, так и развивается» Вести.ru 24.04.2014 г.), и что надо «размещать на территории России серверы крупных национальных Интернет-ресурсов, что защитит хранящуюся информацию», оберегая свое, используя чужое, обозначая как цели атак, что знаменует начало «вьетнамизации», описанной Эко, эпоху разграничений и охраняемых периметров. Мысля шире, мы понимаем, что цивилизация поставлена перед необходимостью защититься от расшатывания основ собственными институтами культуры, в первую очередь, СМИ (см. мои статьи «Кротовая нора», «Окна возможностей» №№ 46-47, 48 25.12.2014- 12.01.2015 гг.), поскольку ее базисные элементы культуры ─ нравы, законы, ценности и представления поставлены под удар наравне с социальными нормами, чтобы вернутся на столетие назад, к нетерпимости, противостоянию, устрашению, и ее завоевания ─ демократия, толерантность, свобода личности, слова, печати ─ обращены против нее самой, а скорости развития цивилизации что ни день выявляют убожество путинского проекта. Я повторю то, с чего начал: «Пропагандистская машина Сталина не умерла, но видоизменилась в той мере, в которой изменился мир, и ожила, воскрешенная Путиным, Патрушевым, Киселевым, в полном соответствии с хоррологией ─ наукой о саморазрушительных механизмах цивилизации, делающих ее уязвимой для всех видов терроризма, ─ и нам предстоит проследить весь путь! Гибридная война не сводится к «классической» войне, она включает в себя также подрывные действия, коррупцию, энергетическую войну, экономическую войну, финансовую войну и, конечно же, информационную войну» (ст. «Пространства Четвертой мировой» № 45 11.12. 2014 г). Мир избавляется от углеводородной зависимости, поскольку режим Путина сделал из углеводородов инструмент шантажа и политического давления. На очереди блокирование информационных полей и их охрана, как плотин или ядерных реакторов, запреты лоббистов, иностранных агентов, актеров, вещания, отказы в визах, списки, депортации, то есть, конец ассиметричным действиям ─ и объявленная информационная война.
